чтобы почувствовать его аромат. Мазохизм в самом чистом виде.
Нам просто нужно подождать. Возможно одной любви и правда недостаточно.
Включаю телефон и пролистываю входящие сообщения. Макс прислал фото будущего кафе. Глаза друга вновь блестят азартом от предвкушения нового дела и я непроизвольно улыбаюсь.
Также замечаю несколько пропущенных звонков от следователя, расследующего дело об анонимных фотографиях. Это было так давно, что я и забыла о нем. После того, как нас вызывали в отдел, чтобы еще раз сверить показания, всеми вопросами занимался адвокат. Папа делал все, чтобы больше не впутывать меня в эту историю и я искренне или скорее наивно надеялась, что она окажется нелепым розыгрышем.
В дверь раздается звонок и я хмурясь, смотрю на время. Уже заполночь и я точно никого не жду. Сердце в груди подпрыгивает и я съеживаюсь от того, что могу вновь увидеть мать. Наверняка она так просто не отпустит меня и заставит расплатиться за каждый потраченный на меня день.
Несмотря на то, что изнутри меня пробирает дрожь, все же подхожу к двери и на этот раз смотрю в глазок.
— Да вы издеваетесь, — прислоняюсь к двери лбом и облегченно выдыхаю.
Паранойя сведет меня с ума.
— Привет, — улыбается Артем, стоит мне открыть дверь.
Он работает барменом в нашем клубе уже несколько лет и по нелепой случайности именно он принес мне тот конверт.
— Еще раз, — склоняю голову набор. — Что ты хотел? Уже поздновато для таких визитов.
— Да, знаю. Совсем забыл сказать тебе на работе, — он рассеянно потирает шею и улыбается. — Мы сегодня с Максом разговаривали и он сказал, что я могу взять игру для приставки по “Звездным войнам”. Я специально не смотрю новый сериал про Оба-Вана Кеноби, чтобы..
— Все, не продолжай, умоляю, — вскидываю руку, чтобы он замолчал. Я смирилась, что выслушиваю эту чепуху от Макса, но от кого-либо другого не готова.
Артем усмехается и качает головой.
— Подожди меня здесь, — разворачиваюсь и быстрым шагом устремляюсь в комнату к Максу.
Я знала, что у него есть единомышленники, склонные впадать в подростковый возраст, но все же надеялась, что они находятся за пределами города. Перебираю миллиард дисков, аккуратно расставленные на полочке и без единой пылинки. Макс парадоксальный человек, он не способен подружиться с кофеваркой и не может элементарно стирать собственные носки, но зато у него идеальная чистота среди коллекции футбольных мячей и компьютерных игр. Кажется нам действительно надо пересмотреть условия совместного проживания.
Когда я дохожу до серии игр с знаменитой франшизой, то сразу теряюсь, так как их слишком много и я понятия не имею, какой именно нужен.
— Артем, слушай, я понятия не имею какой нужен, — кричу и я стоит развернуться как я врезаюсь в его грудь. — Что ты тут делаешь?
Сердце делает резкий удар от испуга и я вновь чувствую холод, сопровождающий меня на протяжении многих лет.
— Ты ведь не помнишь меня, — криво усмехается он. Его взгляд становится каким-то странным: холодным, жестоким и таким омерзительным, что я съеживаюсь и делаю шаг назад, врезаюсь в компьютерный стол друга. — Столько лет ты была рядом…
— Что? Ты о чем? — заикнувшись спрашиваю я и чувство опасность накрывает меня с головой.
Совсем не время для паники.
Он протягивает руку, касается моей губы большим пальцем и склонив голову набок с звериным оскалом, обхватывает мою шею, притянув к себе.
— Надеюсь, ты наигралась в счастливую жизнь, — выплевывает он и я не успеваю даже вскрикнуть, так как голову пронзает тупая боль, а затем все меркнет.
Глава 52
Богдан
— Я дам тебе контакты фотографа и он проведет съемку не хуже меня, — говорю я Майку.
— Богдан, они хотят видеть именно тебя! Во всех афишах и заголовках стоит твое имя!
— У тебя есть время, чтобы все заменить. Поверь, поездка в НьюЙорк и выставки — самое последнее, о чем я сейчас думаю.
А если быть точнее, то я совсем об этом не думаю.
— Ты представляешь, сколько мы потерпим убытков?!
— Тебе сейчас выписать чек? — рявкаю я в трубку.
На другом конце телефона повисает молчание. Провожу ладонью по лицу и сжимаю переносицу. За эти несколько дней моя жизнь превратилась в ад и у меня такое ощущение, что это еще далеко не конец.
Каждая моя попытка воззвать к благоразумию Тани и найти компромисс приводит к очередному скандалу, во время которого она театрально хватается за живот и говорит, что ей плохо и как страшно, что она снова может потерять ребенка. Действует ли это на меня? Определенно! Я не могу допустить, чтобы с моим ребенком что-то случилось. Получает ли Таня от этого удовольствие? Однозначно! Она смакует каждую минуту моих страданий и готова еще больше вонзить свои чертовы когти мне в глотку. Видя, что я иду на попятную, на ее губах тут же появляется торжествующая гадкая улыбка. Что в очередной раз доказывает, что мне необходимо находиться рядом с малышом. Я готов стать марионеткой в ее руках, но и у моего терпения имеются границы.
Таня настаивает на скором отъезде в НьюЙорк и в красках расписывает какую грандиозную вечеринку устроит, чтобы объявить пол. Составляет список подарков и указывает магазины в которых все необходимо купить. Она без умолку разговаривает со своим тренером по фитнесу, составляя план тренировок и низкокалорийное меню, чтобы не набрать лишний вес. И все это она делает, стоит мне появиться в поле ее зрения.
Она также безвылазно сидит у моей мамы и спрашивает советы по воспитанию, учитывая, что в прошлый раз и на минуту не задумывалась о том, что в ней находится маленькая жизнь, уже нуждающаяся в ее заботе.
Я нанял адвоката, с которым консультировался еще несколько лет назад. Учитывая, что мы не состоим в браке, то совместную опеку будет трудно получить, но я буду бороться за каждую секунду, принадлежащую мне и не позволю манипуляциями играть с разумом моего ребенка. Основная проблема заключается в том, что для совместной опеки оба родителя должны проживать в одном городе. Равное количество часов, участие в образовании и развитии. А это сложно сделать, когда я планирую остаться здесь и поступить правильно.
Раньше мне нечего было терять. Еще пару месяцев назад я бы безоговорочно уехал обратно в НьюЙорк и был бы самым счастливым человеком только от осознания, что у меня будет ребенок. Плевать на ту, с кем бы мне пришлось провести остаток жизни, плевать на работу. Но сейчас у меня есть Мира и
