Я? А что это значит — я? Что это вообще такое?
Кто-нибудь смог бы ответить на подобный вопрос не более, чем парой слов, которые открыли бы остальным всю суть его сущности? Вряд ли.
Я не знаю, сколько времени продолжалось это забытье. Десять минут, час, век — не знаю. Всё изменилось как-то очень резко. Я почувствовала, что подо мной есть какая-то поверхность, и я на ней стою. И впереди — совсем не темнота… Что-то можно разобрать.
Например, девушку, что находилась сейчас передо мной. Беловолосую, голубоглазую, с немного длинноватым узким лицом. Она улыбалась, ласково глядя на меня.
— Ари? — Имя вспыхнуло в памяти, пронзило всё моё существо, как выстрел.
— Вспомнила, — рассмеялась девушка. А я, между тем, дивилась тому, как она странно выглядит, совсем не так, как в прошлый раз — одни глаза. Теперь я видела её всю, вплоть до нежно-голубого, как лепесток незабудки, платья.
— Не думала, что в Ничто можно разговаривать, — пробормотала я, ощупывая себя. Ну да, всё на месте. Даже воронье гнездо на голове.
— А с чего ты взяла, что мы в Ничто? — спросила Ари, хитро прищурившись.
Этот её вопрос совершенно сбил меня с толку.
— Э-э-э… Но ведь я использовала свою силу, силу демиурга… Захотела исправить… Возомнила себя Богом…
— Стоп-стоп! — Ари замахала руками прямо у меня перед носом. — По первым двум пунктам ты, конечно, права, двойка тебе за поведение, как у вас говорят. Но вот насчёт «возомнила себя Богом»… Разве?
В тот момент я и вправду почувствовала себя двоечницей.
— А разве нет?
Ари покачала головой.
— Ну подумай сама. Ты захотела спасти Элли, потому что любишь её. Захотела исправить то, что когда-то натворила по глупости и незнанию. Захотела подарить ей шанс на нормальную жизнь. Это, что, мысли Бога, по-твоему? По-моему, они очень даже человеческие.
— Но…
Я запнулась, не зная, что хочу сказать. Убеждать Ари, что я и вправду возомнила себя Богом? Но это действительно не так — я никогда не считала себя даже особенной и значительной, не то, что Богом.
— Ты — человек, Линн. И поступила, как человек.
— Ну хорошо, — я вздохнула. — Тогда где мы? И что произошло?
Знакомый голос, прозвучавший сзади, заставил меня резко обернуться.
— Вы у меня в гостях, если можно так выразиться.
Наверное, в этот момент я очень неприлично вытаращилась на Дариду, потому что она вдруг хихикнула.
— Линн, умоляю, сделай лицо попроще, а то мне на тебя смотреть смешно.
Я помотала головой и, нахмурившись, спросила:
— Мы во Тьму попали, да?
— Верно, — ответила мне Ари, кивнув. — Когда ты отпустила души проклятых магов и впустила в себя Эрамир, то поначалу действительно попала в Ничто, как и полагается для Творцов, которых «выплюнул» собственный мир. Но, Линн, ты просто пролетела через это пространство, не задержавшись… и меня с собой прихватила.
— Но почему? — я переводила недоумевающий взгляд с Ари на Дариду.
Ответила богиня.
— Потому что Ничто — наказание для Творцов, возомнивших себя Богами, а не для чересчур человечных демиургов. И потом, первое условие для подобного наказания — это отрицание вины.
— Да, — подтвердила Ари, — именно так случилось со мной. Я считала, что вправе. Думала, что мне по силам. И не признавала за собой никакой вины. Я уничтожила целый мир, ты же дала второй шанс нескольким душам, понимая и принимая при этом своё наказание. Чувствуешь разницу?
Я чувствовала.
— Дело не только в том, что я возомнила себя Богом, Линн, я ещё и убила. А ты? Разве ты кого-то убила?
Нет… Только спасла.
— Но как тогда здесь оказалась ты, Ари?
Её глаза ярко вспыхнули, и я в который раз поразилась, как же они похожи на глаза Вейна.
— Ты сама попросила об этом, Линн, — она улыбнулась. — Я оказалась здесь, потому что ты попросила.
Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, как вдруг поняла…
Дай ему прощение. И верни сестру… Пожалуйста…
Так, кажется, я сказала, когда молилась там, в храме Дариды?
Значит, Ты услышал меня. Но почему… почему Ты выполнил мою просьбу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Потому что в тот день ты сделала то, чего Он так ждал. Простила саму себя. Потому что ты попросила об этом от души, по-настоящему, искренне. И, наконец, потому что Ари давно осознала свою вину и приняла наказание.
Сказавшая это Дарида подняла голову, и я неожиданно подумала, что её непроницаемо-чёрные, огромные глаза больше не кажутся мне жуткими.
— Значит… я возвращаюсь? И Ари… переродится?..
Богиня посмотрела на сестру Хранителя, которая под её взглядом вдруг смутилась и затеребила пальцами юбку платья.
— Да уж, ну и задачку вы мне задали, — хмыкнула Дарида. — Ты ведь должна быть его сестрой. Хотя… Пожалуй, да, это возможно. Дочерью быть не хочешь?
— Что? — Ари аж подпрыгнула. — Откуда у Вейна возьмётся дочь?
— Ну, не сейчас, — махнула рукой богиня. — Позже. Придётся немного подождать.
Я улыбнулась. Если я правильно понимаю, то…
— Да хоть сыном! — воскликнула Ари. — Только, пожалуйста, позволь мне один раз с ним поговорить. Мне нужно кое-что ему сказать.
— Хорошо, — кивнула Дарида. — Один раз, и всего пару минут, но можно.
— Скажи и от меня, Ари, — я повернулась к девушке. — Скажи, что я надеюсь — когда-нибудь он перестанет смотреть за горизонт и обратит внимание на цветы под его ногами.
Ари нахмурилась.
— А ты сама не сможешь сказать ему это?
— Думаю, что нет, — ответила я, улыбнувшись. — Правильно, Дарида?
— Если это — твой выбор, то да, — кивнула богиня, а затем повернулась к Ари и протянула к ней ладони. — Иди сюда, милая. Я провожу тебя.
Я с волнением наблюдала, как девушка, взяв Дариду за руки, медленно растворяется, исчезает… Мне было понятно — Ари не чувствует боли, потому что на её лице я не видела ничего, кроме восторга.
— Ну, теперь твой черёд, Линн, — сказала богиня, когда Ари пропала из виду.
— Знаешь, — я вздохнула, — решение спасти Элли далось мне как-то легче.
— Потому что ты считала его правильным. А это решение ты правильным не считаешь.
— Может, тогда и не стоит его принимать?
Дарида улыбнулась.
— Возможно. Хочешь ещё подумать?
— А у меня есть время?
— Конечно.
Богиня, вскинув руки, начертила в воздухе правильный круг… который вдруг стал большим окном, где я увидела их всех — Элли, Вейна, Рыма, Эдигора, Милли с Брашем, Тора… всех…
Бальный зал лежал передо мной, как на ладони. Хранитель снял клетку и бежал к нам с Элли, которая, плача навзрыд, прижимала к себе моё будто изломанное тело.
От вида её слёз у меня сжалось сердце.
— Линн… — прошептал Вейн, осторожно дотрагиваясь до моих волос. Я видела, как побледнел Рым, присаживаясь рядом со мной и Эллейн на пол, как Эдигор закусил губу, нервно заламывая руки, как Милли прижалась к Брашу и он успокаивающе погладил её по голове…
— Она жива, — прошептал Вейн, взглянув на Элли. — Ничто?
Девушка кивнула.
— Что это значит? — спросил брат, переводя удивлённый взгляд с Эллейн на Хранителя.
— Линн спасла мне жизнь, — прошептала бывшая Тень, прижимаясь щекой к моему виску. — Но она использовала свою силу. Наказание для таких демиургов — вечное заточение в Ничто.
— Вечное? — ужаснулся Рым. Элли, всхлипнув, кивнула.
Между тем к месту событий приближалось всё больше и больше народу. Я видела, что императрица приказала открыть двери и всем выходить из зала, но некоторые не слушались.
Гром и Мика с детьми, Робиар, герцог Кросс и принцесса Луламэй, сжимающая в своей руке ладошку маленькой девочки — видимо, это была их с герцогом дочь.
— Дарида… — прошептала я, вглядевшись в девочку. — Можно тебя попросить…
— Не волнуйся, Линн, — ответила богиня, понимающе улыбнувшись. — Всему своё время. Но это непременно случится.
И с моей души словно упал очередной камень.
Между тем Вейн уговаривал Элли, чтобы она наконец выпустила меня из объятий, но девушка только мотала головой.
