— Это не совсем просто объяснить, — ответил отец настоятель, почесывая бороду. — Как бы сказать? И еврейский, и арамейский языки имеют одинаковый алфавит из двадцати двух письменных знаков или букв. Но все это согласные. Ни один из этих языков не имеет обозначений для гласных звуков. Тем не менее, когда мы говорим вслух, в каждом языке имеется гораздо больше фонетических звуков, чем это позволено алфавитом. Потому-то, при записи разговорного языка, отсутствующие звуки или гласные отмечаются значками у ближайших согласных. Лицо, пишущее по-еврейски, и другое, пишущее по-арамейски, укажут одни и те же согласные для каждого слова — но каждый из них прибавит различные, немного отличающиеся значки для любого гласного звука. Например, если Иаков написал Мой Господь или же Мой Бог на еврейском языке, это будет звучать Eli, а на арамейском это же будет звучать Elia. Я понятно выражаюсь?

— Ну, — сказал Ренделл, — мне кажется, что пока я кое-что понимаю.

— Но это мелочи, — сообщил отец настоятель. — Насколько я понял, сюда вас привел древний арамейский язык?

— Абсолютно верно.

— Тогда давайте заниматься им. Должен сказать, мистер Ренделл, если не считать обрывочной информации из Салоник, что вы желаете проверить папирус с текстами на арамейском языке первого века, я ничего не знаю о причинах, которые привели вас сюда.

— Отче, вы слыхали о Воскрешении Два?

— Воскрешении Два?

— Кодовое наименование для библейского издательского предприятия в Амстердаме. Группа издателей, объединивших усилия, чтобы представить миру новую версию Нового Завета, основываясь на недавнем археологическом открытии, сделанном несколько лет назад в окрестностях Рима…

— Ну да, конечно, — перебил его настоятель. — Вспоминаю. Библейский исследователь из Великобритании — Джеффрис, доктор Джеффрис — присылал мне очень милое приглашение поучаствовать в переводе каких-то находок на арамейском языке. Он не слишком распространялся, но даже то малое звучало интригующе. Если бы я не был в то время столь болен, у меня бы появилось искушение принять это приглашение. Только тогда это было невозможно. Не можете ли вы, мистер Ренделл, открыть, в чем дело? Обещаю, что все останется между нами.

Уже не колеблясь, за пять минут Ренделл раскрыл самое главное из содержащегося в Пергаменте Петрония и Евангелии от Иакова.

Когда он закончил, глаза отца настоятеля горели.

— Может ли быть такое? — бормотал он про себя. — Может ли быть такое чудо?

— И может, и есть, — спокойно заверил его Ренделл, — но все зависит от вашей оценки одного странного фрагмента в папирусе, обнаруженном во время раскопок.

— Это Божья работа, — заявил отец настоятель. — А я всего лишь Его слуга.

Ренделл поднял портфель себе на колени, открыл его и вынул оттуда эдлундовскую фотографию папируса номер девять. Найдя страницу, он сказал:

— Открытие было сделано в древнем курортном месте неподалеку от Рима профессором Августо Монти, итальянским археологом. Мне дали понять, будто сам профессор Монти и его дочь около пяти лет назад хотели связаться с вами, чтобы подтвердить подлинность этой находки. Но потом я узнал, что его дочь просто физически не могла приезжать на Гору Афон…

— Никак не могла.

— … но я думал, что, возможно, профессор Монти сам приезжал, чтобы проконсультироваться с вами.

Огромная борода настоятеля качнулась из стороны в сторону.

— Никто, ни один человек с таким именем никогда не встречался со мной. Во всяком случае… — Тут его голос дрогнул, уголки глаз наморщились, как будто он пытался что-то припомнить. — Вы сказали, Монти? Погодите, он не из Римского университета?

— Правильно.

— Вспоминаю, что был обмен корреспонденцией, я действительно вспоминаю, что такое было. Это случилось года четыре или пять назад. Но, возможно, даже раньше. Этот римский профессор желал, чтобы я приехал к нему в гости, он был готов заплатить за то, чтобы я приехал к нему в Рим и помог идентифицировать какие-то арамейские папирусы. Но сам он был слишком занят, чтобы приехать сюда, на Гору Афон. Чуть позднее — это я уже вспоминаю другое — доктор Джеффрис, приглашая меня принять участив в переводе, ссылался на какого-то итальянского археолога, как на открывателя двух удивительных документов первого века. Но вот что касается личной встречи с Монти здесь, на Афоне, или в любом ином месте — нет, мне никогда не посчастливилось встретиться с ним.

— Я не об этом думал, — ответил Ренделл, пытаясь скрыть свое чувство горечи. — Мне просто хотелось удостовериться. — Он опустил портфель на пол, оставив на столе фотокопию ключевого папируса и лист с окончательным переводом с арамейского на английский. — Вот что я привез сюда, на Афон, чтобы показать вам. Но, прежде чем я покажу это вам, отче, позвольте объяснить возникшую проблему, ту самую, которую, как я надеюсь, вы разрешите.

Пропуская детали, касающиеся Богардуса и его роли в Воскрешении Два, Ренделл кратко объяснил, что некто, хотя сам Международный Новый Завет уже был в печати, споткнулся на некоем анахронизме, на несоответствии в переводе отрывка, описывающего бегство Иисуса из Рима через плодородную долину, где ранее было озеро Фуцинус.

— Так вот, согласно римским историкам, — сделал заключение Ренделл, — озеро Фуцинус было осушено только лишь тремя годами позднее.

Настоятель понял.

— Позвольте-ка мне глянуть на перевод, — попросил он.

Ренделл передал ему страницу с переводом.

— Это четвертая и пятая строка.

Отец настоятель прочитал перевод про себя, затем перечитал четвертую и пятую строки уже почти что вслух: “И Господь Наш, — ммм… — этой ночью прошел через обильные поля Озера Фуцинус, осушенные Клавдием Цезарем, возделываемые ныне…” — Грек задумчиво начал покачиваться взад-вперед. — Так. А теперь позвольте мне глянуть на арамейский текст, с которого перевод был сделан.

Ренделл передал отцу настоятелю фотокопию. Пожилой грек глянул на нее, скорчил недовольную гримасу и поднял голову.

— Но, мистер Ренделл, это же всего репродукция. Мне нужно видеть оригинал папируса.

— У меня нет его, отче. Мне, да и кому-либо другому, просто не позволили бы путешествовать с ним. Папирус слишком ценен. Они все хранятся под стражей в специальном сейфе в Амстердаме.

Было видно, что настоятель Петропулос разочарован.

— Тогда порученная вами задача будет вдвойне сложной. Читать арамейский текст, все эти мелкие значки — само по себе сложно. Но чтобы еще проверять их по репродукции, да еще и пытаться правильно перевести содержание — это практически невозможно.

— Но ведь эта фотография была сделана в инфракрасных лучах, чтобы выявить самые затертые значки, и…

— Не важно, мистер Ренделл. Репродукция — это всегда нечто вторичное, и практически всегда — для моих старческих глаз — невозможное для прочтения.

— Но, по крайней мере, сможете ли вы попробовать с этой фотографией, отче?

— Попытаюсь. Я действительно собираюсь этим заняться.

Охнув, он поднялся с места, подошел к столу, на котором стояла лампа, открыл ящик и вынул оттуда огромную лупу.

Затаив дыхание, Ренделл глядел, как настоятель наклонился, держа фотокопию папируса под лампой и внимательно разглядывая с помощью лупой. Несколько минут, в полной собранности, он изучал копию. Наконец Петропулос отложил лупу на стол, после чего шаркающей походкой вернулся к своему месту, где тут же взял лист с переводом и внимательно перечитал его еще раз.

Не говоря ни слова, он возвратил перевод Ренделлу и, взъерошив свою бороду, поднял листок с фотокопией вверх.

— Знаете, конечно же, у доктора Джеффриса и его коллег имеется то преимущество, что они работали с оригинальным папирусом. Учитывая это, можно сказать, что их перевод великолепен. Если это так, тогда кодекс <Кодексом назывались листы пергамента или папируса, сшитые в “книжку” — Прим. Перев.> или свиток, который данный фрагмент представляет, следует рассматривать как самое замечательное и волнующее открытие в истории Христианства.

— Я не сомневаюсь в этом, — согласился с ним Ренделл. — Я сомневаюсь лишь — или, по крайней мере, интересуюсь — был ли перевод с арамейского языка сделан точно?

Отец настоятель почесал бороду, чтобы выиграть время.

— Насколько я сам мог сделать суждение по фотографии, перевод сделан совершенно точно. Но я не могу поклясться, давать кому-либо обещания, что это именно так. Многие значки в тексте, как вы и сами могли видеть, выцвели, они практически стерлись, смазались с течением столетий. Некоторые слова, как раз в тех строках, которыми вы интересуетесь, едва читаемы.

— Я знаю, отче, но все же…

Не обращая внимания на гостя, пожилой хозяин продолжил:

— С этими древними рукописями всегда так. Неспециалист не может понять всей проблемы. Первое, мы имеем дело с физическим материалом, с папирусом. А что такое папирус, который был использован для рукописи вроде этой? Этот писчий материал изготавливали из сердцевины стебля папируса, растения нильского региона Египта. Сердцевина нарезалась на полосы, и два слоя этих полосок склеивались друг с другом крест-накрест. Окончательная “бумага” из папируса была не более стойкая, чем наша нынешняя дешевая оберточная бумага, и, конечно же, не приспособленная для того, чтобы пережить девятнадцать столетий. В сыром климате папирус распадается. В сухих условиях он живет уже дольше, но при этом становится совершенно ломким; он может превратиться в пыль под прикосновением пальца. Тот фрагмент папируса, фотографию которого вы мне показали, наверняка столь хрупок, столь изношен, что надписи на нем совершенно неотчетливы. Далее, в первом веке нашей эры, арамейские тексты записывались знаками квадратной формы, каждая буква или значок на такой рыхлой бумаге ставились отдельно. Кто-то может подумать, что теперь слова будет легче разделять и читать. Совсем наоборот. Значительно легче читать слова, в которых буквы соединены курсивом или каким-то другим его видом, вот только, к несчастью, соединенные слова, курсивное письмо появилось только в девятом веке. Вот какие имеются сложности, очень трудно преодолимые, если судить о тексте по его репродукции.

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 164

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Слово - Ирвин Уоллес бесплатно.

Похожие на Слово - Ирвин Уоллес книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Четвертая рука - Джон Ирвинг - Современная проза
Отель «Нью-Гэмпшир» - Джон Ирвинг - Современная проза
Человек из офиса - Гильермо Саккоманно - Современная проза
Пределы зримого - Роберт Ирвин - Современная проза
Евангелие от Палача - Аркадий Вайнер - Современная проза
Мир от Гарпа - Джон Ирвинг - Современная проза
Пестрая компания (сборник) - Ирвин Шоу - Современная проза
Принцесса из собачьей будки - Елизавета Ланская - Современная проза
Дерьмо - Ирвин Уэлш - Современная проза

Оставить комментарий