Рейчел не хотелось больше думать о Сейхан и качающейся лодке, и она повернулась к Грею. В этот момент с булькающим ревом заработали два подвесных мотора катамарана, так что Грей вынужден был почти кричать:
– Я случайно услышал, как вы в домике священника обмолвились, будто нет ничего удивительного в том, что отец Джованни постоянно приезжал сюда.
Рейчел тоже слышала эти слова. Бойл произнес их, когда отец Рай рассказывал про языческую царицу.
Профессор кивнул:
– Точно. Как историк, занимающийся Британией эпохи неолита, я знаком с ирландскими преданиями о чудовищных фоморийцах, которые якобы первыми заселили эти земли. В них говорится, что это были гиганты, пожиравшие людей живьем. Однако Марко, несомненно, заинтересовало замечание викария о том, что это были потомки Хама, библейского персонажа. Вот почему его внимание оказалось приковано к этим местам.
– Это еще почему? – спросил Грей.
– Начнем с того, что все кельтские предания пересказывались устно. Передавались из уст в уста. И до нас они дошли только благодаря ирландским монахам, которые, переживая в уединении кровавые невзгоды Средних веков, скрупулезно переписывали и иллюстрировали древние летописи. Именно они пронесли через те мрачные времена память о зарождении западной цивилизации. И в том числе сохранили ирландские предания и саги, впервые записав их. Но вы должны понимать, что монахи все равно оставались в первую очередь христианами, поэтому, пересказывая старинные предания, они придавали им библейскую окраску.
– Так, в частности, фоморийцы превратились в потомков Хама, – сказал Грей.
– Совершенно верно. На самом деле в Библии не указан явно народ, происходящий из проклятых потомков Хама, однако иудейские и ранние христианские теологи понимали под этим проклятием то, что у потомков Хама была черная кожа. Кстати, именно этим в свое время оправдывалась работорговля.
Грей откинулся назад, постепенно начиная понимать.
– Значит, вы хотите сказать, что кельты описывали фоморийскую царицу как «черную», а уже потом монахи превратили ее в потомка Хама.
– Чернокожая царица, способная исцелять больных, – подтвердил Бойл.
– А для отца Джованни она, по всей видимости, стала раннеязыческим воплощением Черной Мадонны.
Грей устремил взор на приближающийся остров. Лодка вышла в открытое море, и волнение заметно усилилось.
– Быть может, легенды о фее Моргане и Авалоне также связаны с этой мифологией. Еще одна женщина, обладающая чудодейственными целительными силами.
Рейчел широко раскрыла глаза.
– Неудивительно, что отец Джованни был буквально одержим этими местами.
– Да, по этой причине, а также из-за ключа. – Скрестив руки на груди, Бойл уверенно стоял на качающейся палубе.
– Из-за ключа к «Книге Судного дня»? – спросила Рейчел. – По-моему, вы сами говорили, что все это вздор.
– Пусть сам я и думаю так, но Марко думал иначе. Во всех легендах о ключе утверждается, что он позволит отпереть путь к несметным сокровищам, которые спасут мир. Марко считал, что я на верном пути, изучая места, обозначенные как «опустошенные». И я постепенно склоняюсь к мысли, что он был прав.
– Это еще почему? – спросил Грей.
– Вспомните рассказы отца Рая. Он говорил о том, как фоморийцы сражались с захватчиками кельтами, насылая на них мор. Считалось, что то же самое делали друиды, когда на Британские острова вторглись римляне. Так что напрашивается вопрос: а что, если кельты научились у покоренных фоморийцев чему-то помимо умения возделывать землю? Новому средству ведения войны, новому оружию. Быть может, во всех этих легендах есть зерно истины. Правда, похороненная в «Книге Судного дня».
Рейчел начала понимать, к чему клонит профессор, но Грей ее опередил.
– Вы полагаете, что умение насылать мор дожило до одиннадцатого столетия. Возможно, это была ранняя форма биологической войны.
Рейчел мысленно представила себе иссохшие тела из торфяника. Исхудавшие до предела, с бурно разросшимися во внутренностях грибами.
– А что, если кто-то отравил эти деревни каким-то паразитирующим грибком? – спросил Грей. – И если это так, то кто?
– Как я уже говорил, все деревни, обозначенные в «Книге Судного дня» как «опустошенные», были расположены в местах столкновений язычников и христиан. И полагаю, особенно красноречивым является тот факт, что первым пораженным местом стал остров Бардси. Земля, священная для друидов. Едва ли им пришлось по душе, что там обосновались христиане и монахи.
– Значит, вы думаете, что всех их уничтожила какая-то тайная секта друидов?
– А затем они перенесли войну на территорию Англии. Подозреваю, друиды начали заражать пограничные деревни в надежде, что болезнь распространится по всей стране.
Лодка налетела на высокую волну, и профессору пришлось ухватиться за ограждение. Сев на скамью, он продолжал:
– Быть может, тайная цель «Книги Судного дня» заключалась в том, чтобы выявить все такие места, следить за ними. Переписчики, составлявшие книгу, посылались во все уголки Англии, чтобы собирать сведения у крестьян и жителей городов. Несомненно, все они также были королевскими шпионами.
– И как, получилось? – спросила Рейчел, захваченная увлекательным рассказом.
– Ну, дальше нескольких очагов дело не пошло, – пожав плечами, сказал Бойл. – Должно быть, кому-то удалось найти способ отбивать эти нападения. После чего все было надежно похоронено.
– Ключ к «Книге Судного дня», – промолвил Грей. – Похоже, это и есть лекарство.
Профессор, задумавшись, потер кончик носа.
– А мы на правильном пути? – спросил Грей, многозначительно взглянув на Рейчел.
Права на ошибку у них не было.
Он накрыл руку молодой женщины ладонью, пожимая ее, но тотчас снова отстранился. А Рейчел хотелось бы, чтобы он задержался. Кожа Грея была горячей, его рукопожатие придало ей уверенности.
Бойл ответил на вопрос Грея:
– Несомненно, Марко верил в существование ключа. И, судя по жутковатому содержимому кожаного мешочка, ему удалось что-то обнаружить. А еще нам известно, что свои поиски он начал здесь, на Бардси.
Профессор кивнул в сторону приближающейся черной массы острова, уже затянутого пеленой дождя. Через несколько мгновений и катамаран также оказался во власти стихии. Ветер резко усилился, перекатывая ледяные волны через лодку. И тотчас же по палубе забарабанил ливень, словно стараясь запихнуть судно под воду. Видимость сократилась до нескольких ярдов.
– Держитесь крепче! – крикнул из рубки Ковальски, стоявший рядом с капитаном. – Прямо по курсу волны!
Нос лодки взлетел высоко вверх, к самому небу, затем камнем рухнул вниз. После этого качка стала непрерывной. Судно поднималось и падало, кренилось и выравнивалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
