– Кого?
– А? – не понял герцог.
– Кого бы ты вешал? Писак или их руки?
– И тех и других. – Де Вольга швырнул книгу через плечо, и та, пролетев через весь зал, звонко шмякнулась о стенку и упала на пол. – Узнал что-нибудь интересное?
– Немного, – уклончиво ответил Фернан.
– М-м-м… – протянул Его Светлость. – Сказать моим ребятам, чтобы убрались в комнате де Муора?
– Не стоит. Пусть живет. К тому же у нас слишком много дел.
– Война не ждет? – хмыкнул де Вольга.
– Она никогда не ждет.
Самое страшное началось после четырех часов дня. Если раньше все, что происходило в Эскарине, можно было с большой натяжкой назвать волнениями и мелкими стычками, то, после того как полк «Ардосских усачей» в очередной раз попытался пробиться через оборону суровых воинов Королевской гвардии и мушкетеров и добраться до Летнего дворца, началось то, что обычно называли «крупномасштабными боевыми действиями в городских условиях».
Столица вспыхнула. Лопнула. Взорвалась. Разбилась. Стала дыбом. Треснула и разделилась на два противоборствующих лагеря. Вечные и непримиримые соперники, столько лет взращивавшие ненависть друг к другу, взялись за оружие. Полки пошли на полки, дворяне на дворян, а горожане на горожан. На улицах и площадях огромного города гремели выстрелы, звенела сталь, полыхало пламя пожаров, слышались крики, ругань, призывы, стоны и мольбы. Улицы по нескольку раз переходили из рук в руки, и никто не мог взять верх, а потому кровь продолжала литься рекой. Смерть не успокаивалась и ежеминутно взмахивала косой, собирая богатую жатву.
К вечеру бои на улицах не стихли, а, наоборот, усилились. В них влились те, кто до этого момента все еще сомневался и не мог сделать выбор. К тому же с разных сторон в Эскарину прибывали вооруженные отряды из ближайших окрестностей, дабы поддержать ту или иную из противоборствующих сторон.
Известие от Сельто Фернан получил в сумерках, когда уже и не рассчитывал услышать о том, что вору удалось совершить невозможное. А ему удалось. Запискам Святого Агусто было суждено оказаться в святая святых монастыря Благочестия. Пришла пора нанести последний удар и сыграть завершающую ноту. Маркиз де Нарриа и часть маленькой армии де Вольга (сорок гвардейцев Его Светлость отправил охранять свой особняк) собрались в рискованное путешествие в центр столицы. Туда, где обстановка была неизвестна, а сведения, поступавшие из тех или иных источников, оказывались слишком противоречивы.
Трижды их останавливали, но им везло – это оказывались сторонники короля – и после многочисленных вопросов и подозрительных взглядов отряд пропускали дальше. Они почти достигли своей цели, оставалось проехать всего лишь квартал и городской парк, когда неприятности настигли отряд.
– Что там? – спросил сеньор де Вредо.
Улицу преграждали то ли деревянные щиты, то ли попросту выдранные из заборов доски.
– Кажется, славные горожане начали возводить баррикады, – пробормотал Фернан, но Снежную предусмотрительно придержал.
В густеющих летних сумерках можно было разглядеть лишь людские силуэты, но определить форму или хотя бы увидеть, какого цвета повязки на их руках[78], не представлялось никакой возможности.
– Нам лучше поискать другую дорогу, – бросил герцог.
– Согласен. – Маркиз не считал, что следует рисковать и лезть на рожон.
До сих пор ни бунтовщики, ни сторонники короля не имели четкого, централизованного руководства и действовали на свой страх и риск, порой даже не зная, кто контролирует ту или иную часть города.
Покинуть улицу они не успели. Щиты рухнули, и Фернан увидел десятки мерцающих огоньков.
– Берегись! – заорал маркиз, и тут же раздался слитный залп мушкетов.
Сеньора де Суоза спасло лишь то, что впереди него и герцога находился живой щит как минимум из двадцати солдат. Они-то и остановили смерть своими телами.
Кричали застигнутые врасплох гвардейцы, визжали раненые лошади.
– Уходим! Уходим! – рявкнул Фернан, стараясь перекричать поднявшийся гвалт.
Он направил Снежную на перпендикулярную улочку, надеясь, что люди последуют за ним. Получилось, Никакой паники. Свита герцога была слишком опытна. Окружив Его Светлость плотным кольцом, уцелевшие гвардейцы устремились прочь. Фернан гнал лошадь до тех пор, пока баррикада с неизвестными стрелками не осталась далеко позади, а впереди не показался городской парк. Только сейчас силы оставили герцога де Вольга. Потеряв сознание, он рухнул из седла на землю.
– Его Светлость убит! – заорал кто-то из гвардейцев, и к сеньору де Вредо бросилось несколько человек.
– Ранен! Хвала Спасителю!
– Лекаря! Максика! – надрываясь, гаркнул маркиз де Нарриа, спрыгивая с лошади и склоняясь над раненым.
Выругался. Глупая пуля. Правое колено размозжено, штанина намокла от крови. Плохая рана. Если все сложится удачно, то де Вольга будет хромать всю оставшуюся жизнь. В худшем – ему придется ампутировать ногу. Фернан смотрел, как не утративший присутствия духа мастер Максика колдует над раненым. Двое гвардейцев сооружали носилки.
– Он сможет выдержать дорогу?
– Боюсь, что недолго, – процедил сквозь зубы лекарь, пытаясь остановить кровь.
– Но десять минут вытерпит?
– Да.
– Отлично! Большего нам не требуется.
Дорога действительно не заняла у них много времени. Следовало всего лишь проехать через городской парк. Благополучно избежав неприятностей, отряд добрался до особняка кардинала де Стануззи. На маленькой площади, возле ворот, горело шесть больших костров. Так что находящиеся в охранении королевские гвардейцы, вкупе с гвардией Его Высокопреосвященства, сразу увидели незнакомцев и схватились за пики, арбалеты и мушкеты. Нервы у ребят были на пределе, и, если бы впереди них не стояло трое клириков, дело вполне могло дойти до недоразумения и кровопролития.
В одном из отцов-дознавателей Фернан узнал брата Агирре. «Бордовый» увидел маркиза, а потому вышел вперед и крикнул:
– Именем Спасителя! Стойте!
Де Суоза послушался приказа, и Снежная остановилась, не доходя до Бордового палача десяти шагов.
– Ваше Святейшество! Мне срочно надо увидеться с Его Высокопреосвященством.
– Простите, сын мой, но вы выбрали не самое удачное время для визита.
Словно в ответ на слова брата Агирре, со стороны центра города донеслись приглушенные расстоянием пушечные залпы.
– Его Высокопреосвященство не сможет принять вас в ближайшую неделю.
– Его распоряжение…
– Отменено им же, – перебил Фернана отец-дознаватель. – Вам лучше уйти. Не гневите Спасителя.
– Послушайте, брат Агирре, – «василиск» сбавил тон, – я должен поговорить с кардиналом. Это важно. И для Церкви, и для вашего Ордена. Я бы сказал, что жизненно важно, – и, видя, что клирик заколебался, решился: – Вот. Здесь бумаги. Я прошу немногого. Просто передайте их Его Высокопреосвященству. Думаю, после этого он согласится переговорить со мной.
– Хорошо, – клирик взял документы, – я немедленно передам их… Его Высокопреосвященству. Но вам придется ждать здесь.
– Со мной раненый. Его Светлость герцог де Вольга. И ему требуется срочная помощь.
– Вашему спутнику придется потерпеть.
– Он герцог! В нем течет кровь королей! И он верный сын Святой матери Церкви! – дрожащим от ярости голосом отчеканил Фернан. – Не думаю, что Спаситель одобрит ваш поступок.
«Бордовый» на миг прикрыл Глаза, затем неохотно кивнул:
– Да, вы правы, сын мой. Скромная обитель Его Высокопреосвященства примет сеньора де Вредо. Мы будем молиться за его здоровье. Но вас я попрошу ожидать решения здесь.
«Василиск» хмуро кивнул. Отец-дознаватель отдал приказ, королевские гвардейцы расступились, и находящегося без сознания герцога внесли в ворота особняка Старого Грифа. Агирре тоже ушел. Оставалось ждать решения кардинала. Надо сказать, что это были не самые приятные минуты в жизни маркиза де Нарриа. Вредный старик мог взбрыкнуть, и тогда всякие надежды расшевелить Церковь и переманить ее на сторону роялистов останутся несбыточными.
Наконец ворота распахнулись и брат Агирре подошел к Фернану:
– Вас примут, сын мой. Следуйте за мной.
– А люди Его Светлости?
– Им придется проявить смирение и дожидаться вас здесь.
– Капитан, вы слышали?
– Да сеньор, – хмуро бросил гвардеец. – Мы будем ждать вас здесь. Ребята беспокоятся за здоровье Его Светлости.
– Думаю, святые отцы приложат все силы и Дар Спасителя, чтобы вылечить сеньора де Вредо. Не так ли, брат Агирре?
– Да, – седовласый клирик кивнул. – Мои братья по вере уже делают все возможное. С благословения Спасителя, нога Его Светлости заживет. Идемте, сын мой. Не стоит мешкать.
