Перед школой стоит вопрос — по-новому, научным, рациональным образом организовать педагогический процесс, и я думаю, что тут комсомол многому может помочь и уделить то внимание школе, которое необходимо.
ЗА БОЛЬШЕВИСТСКУЮ НЕПРИМИРИМОСТЬ К ИЗВРАЩЕНИЯМ МАРКСИСТСКО — ЛЕНИНСКОЙ ПЕДАГОГИКИИ, наконец, я хотела бы сказать о тех перегибах, которые у нас были в области педагогики.
В 1919 г. Владимир Ильич выступал на съезде политпросветов и говорил, какие у нас трудности в области культуры. С одной стороны, у нас очень много выходцев из буржуазной интеллигенции, и эти выходцы стараются свою фантазию, свои выдумки, как Владимир Ильич остро сказал — «свои кривляния», протащить в школы для рабочих, которые строятся по-новому. Владимир Ильич имел в виду пролеткульты. Эти выходцы из буржуазной интеллигенции считают, что школы, которые строятся для рабочих, — самое подходящее место для всяких фантазий, прожектов. С другой стороны, говорил Владимир Ильич, у нас такая картина: массы трудящихся, мелкобуржуазные массы ломают старое, но, ломая старое, не умеют создать нового. Вот, мне кажется, эти две опасности: с одной стороны, прожектерство, с другой — одна критика и неумение практически создать новое. Это относится в значительной мере к настоящему времени. Эта опасность продолжает существовать. Вот мы знаем о перегибах Института марксистско-ленинской педагогики. Там этого прожектерства было очень много. Так как этот институт в свое время очень неплохо боролся с правыми, разоблачал правых и это на первой ступени его существования было для него особенно характерно, то мы немножко либерально отнеслись к его ошибкам, мало настороженности было в этом вопросе, и мы видим, что выросла целая система ошибок; не только вопрос о методе проектов. Это одно из звеньев целой системы. Видя, какое громадное влияние имеет на людей наше социалистическое строительство, на перестройку их психологии, Институт марксистско-ленинской педагогики создал теорию стихийности в области воспитания: ведь кругом социалистически строящаяся среда, организация воспитания и обучения — это дело десятистепенное, все будет разрешено, все разрешит вот эта стихия строящегося социализма. Но по вопросу о стихийности мы знаем, что стихийность ведет к самому крайнему оппортунизму. Мы знаем, что вначале, когда складывалась наша партия, у нас тоже стоял вопрос о стихийности. Вот «Рабочая мысль». Возьмем, как там ставился вопрос: «Мы, рабочие, мы сами все знаем; к чему нам Марксы и Энгельсы? Не нужны они нам. Стихия, само рабочее движение воспитывает, организует; к чему особая организация?» И вот с этой теорией «Рабочей мысли», с теорией стихийности, на первых порах организации партии пришлось здорово бороться.
И вот из этой теории стихийности вырастает неправильное понимание соотношения между теорией и практикой, преуменьшение значения теории и преувеличение практики. Теория — ничто, важна практика. Вот этот архиоппортунистический подход прорвался и в Институт марксистско-ленинской педагогики и пустил там глубокие корни. Поэтому внимание к программам, к тому, чтобы вооружить настоящим образом подрастающее поколение систематическими знаниями, чтобы сделать знания орудием строительства социализма, — на это обращалось десятистепенное внимание. Из этого вытекала другая вещь — отрицание систематики, а она имеет громадное значение. Я приводила сегодня уже пример того, как и на первом, и втором, и третьем, и четвертом году все говорят о помещиках и капиталистах, а нарастаний знаний нет. Сейчас каждый взрослый рабочий чувствует значение систематики. Он приобретает много знаний на ходу — на собраниях, по радио, слушает доклады, читает газеты — и все же чувствует, что у него какие-то пробелы в знаниях, нет настоящей увязки этих знаний. Когда он выступает, это часто его связывает. Оттого такая громадная тяга в школы взрослых, на курсы, оттого такая тяга к знаниям, оттого такое большое значение придают теперь все учебникам. Посмотрите, как у нас молодежь хватается за учебники. И школе нужна программа, нужна систематика, потому что систематика дает настоящие знания, а она выпала. В теории Шульгина, Крупениной систематика места не нашла.
Надо организовать передачу этих систематических знаний детям, чтобы старшее поколение свой революционный опыт, опыт строительства передавало подрастающему поколению. Это выпало. Переоценка ребят получилась. Ребята всё могут. Мы стали в них воспитывать чрезвычайно большое самомнение, больное самолюбие; ребята воображают, что они действительно всё могут, а жизнь показывает, что это не так.
Ребята сами мучаются: «Ведь я же все могу, почему у меня не выходит?» Тут нервы треплются у ребят чрезвычайно. Часто формы соцсоревнования и ударничества, которые мы в школе практикуем, мы переносим целиком с завода в школу, не учитывая возрастных особенностей. Получаются забавные вещи.
Мне пришлось наблюдать одного мальчика. Он ездил со школой на летнюю работу, там он работал по четыре часа в день да ходил на работу за 2 1/2 версты. Ему, как и другим ребятам, восемь лет. Этот парнишка оказался ударником; приехал обратно черный, загорелый; хотя и был как скелет, но гордился тем, что стал ударником. Вдруг этот «ударник» перестал ходить в школу. Две недели симулировал, что ходит в школу, потом открылось, что он где-то околачивался в школьные часы, но в школу не являлся. В чем дело? Оказалось, что учитель сказал, чтобы они собирали жуков, а он за своей ударной работой про жуков-то и забыл. Но так как его самолюбие уже определенным образом было разожжено, то он не решался показать глаз в школу: он ударник и вдруг жуков не собрал. Вы видите, что тут детская натура совершенно не учтена.
При организации соцсоревнования мы целиком все, что происходит среди взрослых, переносим на ребят. Это, конечно, у нас «левый» загиб, примыкающий к теории Института марксистско-ленинской педагогики, и из этого вытекает, что никто не изучает условий, в которых ребята живут, не изучает особенностей возраста; оттого у нас и методика стала хромать. Тут целый ряд звеньев, которые приводят к теории «отмирания школы». Сложилась законченная мелкобуржуазная теория, которой мы своевременно не дали отпора. А она, так сказать, если не прямо, то косвенно отразилась весьма отрицательно на наших программах, на наших методах работы, внесла много прожектерства и оторвала в практике теорию от реальной почвы. Знать ребят, изучать возрастные особенности совершенно необходимо. Мы должны по этой теории, взятой в целом, ударить, мы должны ее до конца разоблачить и должны не пускать ее в школу, потому что она разрушает нашу школу, мешает организации. А ведь в организации, говорил тов. Ленин, гвоздь строительства социализма. И поэтому, если мы хотим строить социализм, воспитывать строителей социализма в школе, мы должны определенным образом весь производственный процесс, весь воспитательный процесс организовать.
Конечно, в области педагогики правая опасность остается еще главной, но актив педагогический страдает главным образом «левым» уклоном. Тут нам нужно в первую голову бить по «левацким» настроениям и признать, что мы прошляпили это дело. Надо тут самокритику развить, потому что шляпить не полагается; надо давать своевременный отпор мелкобуржуазным теориям, и когда мы с этой опасностью справимся, когда мы четко осознаем все моменты, с которыми надо бороться, тогда у нас выработается определенная настороженность, мы сумеем школу поднять на более высокую ступень и дать настоящий отпор мелкобуржуазным теориям всем сплоченным активом.
Правых настроений, подходов еще очень много. Борьба с правыми должна вестись достаточно энергично, но для того чтобы с этим бороться, нужно все эти колебания, прожектерство изжить до конца. Такая линия достаточно уже вырисовалась, и тут надо идти сплоченными рядами.
1931 г.
МЕТОДИКА ЗАДАВАНИЯ УРОКОВ НА ДОМ
Уроки на дом имеют большое значение. Правильно организованные, они приучают к самостоятельной работе, воспитывают чувство ответственности, помогают овладевать знанием, навыками.
Научить ребят самостоятельно работать совершенно необходимо. Самая прекрасная школа дает лишь сравнительно небольшой объем знаний. А между тем современная жизнь требует уймы общих и специальных знаний. Прогресс техники, прогресс науки, постоянная смена занятий, смена функций, необходимость продумывать и разрешать ряд вновь возникающих проблем требуют умения самостоятельно работать над приобретением знаний.
Если мы посмотрим на то, как работали Дарвин, Эдисон, Маркс, Энгельс, Ленин, мы увидим у них громадное умение работать, громадную настойчивость в труде, умение проделывать уйму черновой, мелкой работы, наблюдать, делать обобщения. Человек, который не умеет сам учиться, а лишь усваивает то, что ему говорит учитель, профессор, который умеет ходить лишь на поводу, мало на что годен. Нам надо научить подрастающее поколение учиться самостоятельно овладевать знанием. Это одна из важнейших проблем, которые должна разрешить наша советская школа. Мы должны овладеть методикой обучения. Тут должны помочь своим опытом учителя с большим стажем, они могут дать очень много.
