Я даже опешила: такие разговоры стоило начинать, порядочно зарядившись парой бокалов шампанского. К тому же одно — обсуждать любовь с Лилькой, прожженной любительницей свиданий, и другое — с юной девушкой. Я почесала в затылке и неуверенно начала:
— Хм-м-м… Даже не знаю, как это объяснить, Мелкая. Для разных людей все происходит немного по-разному. Влюбленность приходит как вспышка, но она недолговечна. А любовь, как мне кажется, это когда тебе хорошо так, что голова кружится, но вместе с тем ты все прекрасно соображаешь. Это что-то постоянное. Ты не испытываешь неудобства рядом с этим человеком. Ты о нем думаешь, заботишься и спокойно принимаешь ответную заботу. Ради него ты готова на многое, даже если это значит оставить этого человека в покое…
— Или отправиться за ним в другой мир?
— Я вижу, куда ты клонишь, — мягко улыбнулась я. — Но ты мне правду скажи: ты действительно в Карро влюбилась или просто опять хочешь посмотреть, как я рыдаю?
— Нравится он мне… А ты будешь рыдать? — нахмурилась Рина, заглядывая мне в глаза.
— Конечно, — с абсолютной уверенностью ответила я ей. — Всё-таки не каждый день получается так, что я так тянула с решением, что опоздала с ним. Вот признаю свои ошибки и расплачиваюсь за них.
— То есть ты его любила? Ну, Летто…
— Почему в прошедшем времени? Ещё месяца не прошло, как мы вернулись, — я прижала руку к груди: когда я упоминала Летто, то всегда чувствовала внутри теплоту. И вот сейчас было так же. — Я в него и сейчас влюблена… Или нет, люблю, потому что с ним я бы действительно могла остаться в том мире…
— Но почему не осталась? — развела руками Ринка. — Ну, кроме всей этой бредятины про ответственность перед бабушкой и моими родителями!
— Испугалась, — просто ответила я
— Как испугалась? — она опешила.
— Вот так. Могу же я испугаться? А вдруг меня бросят, и я даже поплакаться никому об этом не смогу? А вдруг что-то не выйдет? Ведь княгиней быть — это не просто печеньки есть и скакать на драконидах! А если я где-то ошибусь и у меня магия откажет, будут ли меня любить? Не стану ли я обузой? Или, может быть, я и этого человека знаю настолько плохо, что он… — я замолчала, пытаясь унять пощипывание в носу — предвестник скорых слез.
— …Что он утащит любимый плед и ещё большую часть мебели, прежде чем обвинить тебя во всем и подать на развод? — закончила за меня Ринка. Мне оставалось только кивать.
— Вот видишь, ты и сама все понимаешь.
— Все-таки нет, — мотнула она головой. — Твой бывший муж и Летто — это два разных человека. Если тебе попалась невкусная клубника, ты же не перестанешь ее совсем есть. Ты возьмёшь другую ягоду…
— Бывает так, что одна невкусная перебивает все желание, — грустно усмехнулась я. — Нужно сделать усилие, чтобы себя перебороть, да и любить человека желательно… Отношения это риск.
— И что?
— С возрастом сложнее рисковать!
— С каким возрастом? Тебе что, девяносто, а ему девяносто шесть — и ты рискуешь, что кто-то из вас не доживет до сотни лет? Или ты занималась сексом без презерва…
— Так, хватит! Рина, что ты себе позволяешь? — я рассерженно остановила ее.
— Мне не страшно довериться! Я хочу его увидеть! Хочешь страдать — страдай, лежи тут и упивайся своим горем, а я не буду! — с вызовом сказала она и выбежала из комнаты.
— С чем тебя и поздравляю! — я вскочила с дивана и проорала ей в спину. Хлопнула входная дверь, повернулся ключ в замке — Рина выбежала на улицу. Я вздохнула, пнула подушку — будто это чем-то могло помочь — и рухнула на одеяла. Но тут же поднялась и выглянула в коридор. Но вместо Мелкой увидела Катю.
— А Ринка куда умчалась? — удивилась она. — На улице же дождь, еще и зонт не взяла.
— Не знаю, извини, — тихо ответила я. Сейчас мне уже было стыдно за нервный срыв.
— Что, поссорились, что ли? — понимающе улыбнулась Катя. — Она после дня рождения сама не своя. Ты не переживай, к ужину она вернется. Мне на работе сказали, что сейчас то ли Луна в Козероге, то ли Марс в Деве, поэтому все со всеми ругаются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Понятно, — я кивнула, благодаря за поддержку. Вот только слова Ринки о любви и том, что она не собирается сидеть сложа руки, меня взбудоражили. Что она могла придумать? Я должна убедиться, что это не опасно.
65
Я стала предельно осторожной — подмечала все мелочи, интересовалась, куда ходит крестница, с кем она ходит. Не то чтобы я действительно надеялась, что Рина найдет дорогу в другой мир… Хотя нет, надеялась, просто понимала, что она скорее может причинить себе вред, чем в действительности создаст проход в мир Летто. Вон у Неморы целый штат магов этими перемещениями заведовал, а те учились не один десяток лет. Что могла сделать девчонка из другого мира, которая всего-то пару недель книжки по магии в руках держала? Это было абсурдно, но я все равно наблюдала за Ринкой.
Мелкая обнаружила слежку почти сразу, впрочем, я не особо скрывала свои действия. Каждый раз, как наши взгляды перекрещивались, она смотрела с вызовом и задирала нос, дескать, я не такая неудачница, как ты. А еще этот ее тон, с которым она мне отвечала, будто гений общался с диким человеком. Бесило ли это меня? Еще как бесило. Но указывать Ринке ни на что я не стала и выходить из себя тоже. Если она надеялась, что этим заставит меня утратить осторожность и бдительность, то она ошиблась.
Крестница и в подметки не годилась всем этим таинственным шпионкам и игрокам из фильмов, скрыть то, что у нее появилась какая-то зацепка, у нее не получилось. Конечно, вслух мне ничего не было сказано. Но то, как Мелкая оглядывалась, прежде чем войти в комнату, как закрывала листы со своими рисунками и сверлила меня, появившуюся на пороге, взглядом, намекало на какое-то развитие событий. Пару раз я пыталась с ней поднять тему магии, но неуспешно. Она либо сидела в комнате, либо с родителями, а о другом мире при брате, например, говорить было чревато. Вдруг еще включится в беседу — он как раз фантастическими историями увлекался — и в итоге разговор с намеками превратится в спор о выдуманных мирах и попаданцах, будь они неладны. А Мелкая в итоге сбежит, сославшись на учебу.
Так прошла неделя или даже полторы. Но однажды, придя с работы, я едва не столкнулась нос к носу с Ринкой, выбегающей из дома. И все бы ничего, мало ли, куда она спешила, но слишком тяжелый рюкзак был за ее плечами. А в руке — нет, мне не померещилось — был жезл. Я окликнула ее, когда она почти вошла в лифт. И мои подозрения усилились еще больше: слишком быстро Мелкая отвела взгляд, слишком резко ответила мне, что ее ждет подруга. А вопрос «какая именно подруга» она и вовсе проигнорировала. Я нахмурилась и заскочила домой. Первым делом глянула, есть ли кто еще в квартире. Брат стучал по клавиатуре и, увы, не был даже в курсе, что Мелкая домой заходила.
Я буквально на секунду затормозила у двери ее комнаты: вдруг я все не так поняла и она действительно пошла куда-то с подругой. Но после путешествия в другой мир я ко всему была готова, даже к тому, что моя крестница на коленке собрала какую-нибудь магическую бомбу. Я дернула дверь и поняла, что сердце у меня не на своем месте было не просто так. В комнате царил погром. Ринка и так не отличалась особенной тягой к порядку, но этим вечером она превзошла себя десятилетнего возраста. Клей, разлитый по столу, скотч и обрезки бумаги на кровати, почти что весь пол усыпан смятыми бумажками — черновиками, карандаши по всем поверхностям, залитый чернилами стакан…
Я почти сразу наступила на что-то — пластик хрустнул под моей ногой — и подняла с пола раздавленную гелевую ручку. Рядом нашлось три черных маркера, причем два из них без колпачка. Дальше я ступала очень осторожно, не хватало запнуться и упасть. Я поворошила бумажки — Ринка определенно рисовала что-то немаленькое, составленное из нескольких листов. Она явно спешила: у нее не получалось, поэтому так много испорченных вариантов. Но к чему была эта спешка?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
