Наши тыловые подразделения работали на очень ограниченном пространстве в период всего сражения за плацдарм. Единственными действующими портами были Шербур и искусственный порт в английском секторе плацдарма возле Авранша. Восстановление шербурского порта оказалось весьма трудным делом. Гавань и подступы к ней нужно было очистить от сотен мин, многие из которых являлись новейшими образцами этого вида боевого вооружения. Мы начали пользоваться портом в июле, но до середины августа его пропускная способность оставалась очень невысокой. Искусственный порт в американском секторе плацдарма был полностью разрушен во время шторма в июне. Из Авранша и Шербура мы не были бы в состоянии прокладывать дороги и железнодорожные пути, создавать передовые склады, но мы сделали бы это, если б наши войска прорвались к основанию полуострова Котантен, как мы первоначально планировали. Поэтому все наши продвигавшиеся вперед войска нужно было снабжать из запасов, созданных возле районов десантирования, по дорогам и железнодорожным путям, которые нуждались в серьезном ремонте.
В силу ограниченных возможностей этих портовых сооружений они, естественно, не могли удовлетворять наши возраставшие потребности, и по мере продвижения к Германии противник остановил бы нас на каком-нибудь рубеже или мы сами прекратили бы наступление из-за перегрузки путей снабжения.
Усиленная дивизия, ведущая активные боевые действия, потребляет в среднем ежедневно от 600 до 700 тонн различных боевых грузов. В условиях позиционных боевых действий основную часть этого тоннажа составляют боеприпасы; при наступлении же основную часть грузов будут составлять топливо и смазочные материалы.
В условиях, когда 36 дивизий вели боевые действия, мы оказались перед проблемой ежедневной доставки на фронт из района плацдарма и портов около 20 тыс. тонн грузов. К тому же наши передовые соединения быстро продвигались вперед, иногда со скоростью до 75 миль в день. Службы тыла должны были только поспевать за ними. Каждая миля в этом продвижении вперед удваивала трудности, так как автомашины, занятые на доставке грузов для наступающих войск, должны были делать двойной пробег — на побережье, в район плацдарма и обратно на фронт. Нужно было доставлять многие тысячи тонн грузов для передовых аэродромов, перевозить тяжелое оборудование и технику для ремонта дорог и мостов.
В те дни, когда мы были ограничены пределами плацдарма, мы не могли точно предвидеть реакцию противника на успешный прорыв наших войск на правом фланге. Наиболее логичным для него шагом, как нам казалось, будет быстрая переброска его сил к реке Сене, чтобы организовать оборону переправ через нее. Если бы он решил сделать именно так, то, несомненно, создал бы упорную оборону на этом рубеже и защищал его до тех пор, пока не возникла бы угроза окружения со стороны наших наступающих войск.
Если бы нам пришлось вести крупное сражение на Сене, то мы располагали бы относительно короткими линиями коммуникаций, и проблема снабжения войск постепенно была бы решена, подразделения обслуживания и подвоза приспособились бы к темпу продвижения наших войск. Однако когда немецкое командование по настоянию Гитлера решило продолжать обороняться и одновременно нанести контрудар во фланг наших наступающих колонн у Мортена, обстановка резко изменилась.
Мы тут же поспешили повернуть наши войска и с юга ударить по вражеским тылам, чтобы завершить эту операцию полным разгромом противника. В случае нашего успеха промежуточные сражения на Сене и Сомме, которые мы не исключали из своих расчетов, не состоялись бы, а наша проблема свелась бы к выявлению максимально отдаленного рубежа, на который мы могли выйти, прежде чем службы обеспечения исчерпают свои возможности.
Поэтому, когда генерал Брэдли поворачивал основные свои силы в сторону тылов противника, передо мной встала задача пересмотреть весь наш план кампании и внести в него изменения в связи с таким ходом событий на фронте.
Тогда нам представились две наиболее обнадеживающие возможности, а именно: быстрейший захват Марселя далеко на юге и Антверпена в Бельгии. Обладание Антверпеном, если порт окажется в пригодном для эксплуатации состоянии, разрешило бы все наши проблемы со снабжением северного участка нашего фронта. Антверпен располагался значительно ближе к границам Германии, и это сократило бы железнодорожные и автомобильные маршруты перевозок в такой степени, что снабжение войск более не стало бы ограничивающим фактором в осуществлении кампании, по крайней мере, на северных участках фронта.
Мы надеялись на быстрый захват порта Марсель, так как немцы в основном уже вывели из этого региона свои мобильные дивизии. Успех на этом направлении обеспечил бы нашим войскам на правом фланге самые лучшие пути снабжения. В этот порт в ближайшее время были бы направлены из США подкрепления, а пропускная способность великолепных железных дорог, идущих по долине Роны, была столь велика, что без серьезных затруднений осуществлялось бы снабжение войск на любом участке к югу от Люксембурга.
Для полного использования этих двух возможностей было, разумеется, важно, чтобы войска на правом фланге как можно скорее соединились с 6-й группой армий генерала Деверса, которая будет подходить сюда с юга. Одновременно с этим мы должны были наступать крупными силами в северо-восточном направлении, тем самым быстро очищая от противника район, откуда он постоянно обстреливал Южную Англию снарядами Фау-1 и Фау-2. Однако главной задачей были скорейший захват Антверпена и выход на рубежи восточнее его, чтобы обеспечить безопасность использования нами этого крупного порта.
Все это соответствовало первоначальным планам. Однако перспектива нашего продвижения высокими темпами обещала, что мы сможем быстро овладеть еще и другими портами на севере, а это уменьшало бы нашу зависимость от портов в Бретани. Но нужно было определить, справятся или не справятся наши службы тыла, которые с трудом выполняли свои функции в течение первых семи недель боев с этими новыми задачами.
Все войска наверняка будут ощущать перебои со снабжением. Надо было так распределять предметы материального обеспечения, чтобы наступающие части и соединения, не останавливаясь, могли выполнить основные задачи.
Когда боевые действия приобретают маневренный характер, как это было во Франции в конце августа и начале сентября, всеми — от командира дивизии и выше — овладевает идея, что если бы получить всего несколько тонн боеприпасов и горючего, то можно было бы сделать еще один бросок вперед и выиграть войну. Это именно тот боевой дух, который приводит к победе в войне, и его всегда нужно поддерживать. Инициатива, уверенность и смелость во все времена остаются лучшими чертами хорошего боевого командира. Когда мы быстро продвигались по Франции и Бельгии, все командиры требовали приоритета над другими частями и соединениями в вопросах снабжения. И каждый из них, бесспорно, рисовал заманчивые перспективы для решительных и эффективных действий. В результате требования таких командиров выглядели вполне обоснованными и логичными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
