— Даже если я потерпел неудачу?
Брор подался вперед и ткнул чашкой в направлении Локена.
— Мы не потерпели неудачи, — сказал он. — Мы выполнили то, за чем нас посылали, мы разметили «Мстительный дух». Когда Волчий Король придет сразиться с Гором, ему будет легче благодаря тому, что мы сделали.
— Я имел в виду не это, — ответил Локен, не желая задерживаться на нарушенных обещаниях. — Но Луперкалю известно о символах футарка.
Брор вздохнул.
— Он не найдет их все. К тому же, ты думаешь, что я бы стал делать их все работающими по принципу видимости? Ах, Локен, тебе много предстоит узнать о том, насколько на самом деле умна Стая.
— Я потерял половину людей, которыми командовал.
Брор вновь наполнил свою чашку.
— Послушай, ты их не терял. Они погибли. Так бывает. Но ты не понимаешь смертей в одиночестве. Это под силу смертным, но мы не смертные. Мы — братство. Братство воинов, и именно это делает нас сильными. Я думал, ты об этом знаешь.
— Полагаю, что мог об этом позабыть, — произнес Локен.
— Да, ты, а еще и вот он, — заметил Брор, кивнув в сторону Севериана.
— Я лучше всего работаю в одиночку, — отозвался Севериан.
— Может и так, однако остальные из нас лучше сражаются, когда мы бьемся вместе с нашими братьями, — произнес Брор, залпом выпил и сразу же продолжил. — Это сражение ради человека рядом с тобой. Сражение за человека рядом с ним и следующего за ним. Я слышал, что ты сказал Гору, так что мне известно, что я не говорю тебе ничего нового. Но чего ты пытаешься добиться? Оно у тебя уже есть. Прямо здесь, прямо сейчас. С нами.
Локен кивнул и протянул свою чашку, чтобы ее заново наполнили.
— Ладно, хватит проповедей, — сказал Севериан. — Мы хотим узнать, что тебе дал Йактон Круз. Оно еще у тебя?
— Да, но я не знаю, как это понимать.
— Тогда давай взглянем, — произнес Брор.
Локен потянулся в небольшой альков над своей койкой и снял оттуда металлическую коробочку. Коробочку, которая очень напоминала ту, что он оставил на борту «Мстительного духа», заполненную его немногочисленными сувенирами на память о войне.
Он открыл ее и вынул предмет, который Круз вложил ему в ладонь. Диск из затвердевшего красного воска, прикрепленный к длинной полоске пожелтевшей бумаги для обетов.
— Его Клятва Момента? — спросил Севериан.
— Та, что Мерсади Олитон велела мне передать Йактону.
Локен перевернул свиток с клятвой, чтобы Брор и Севериан смогли увидеть, что на нем написано.
Они прочли слово и перевели взгляды на Локена.
— Что это значит? — спросил Брор.
— Не знаю, — ответил Локен, пристально глядя на слово.
Буквы были написаны красной тушью, которая выцвела до ржаво-коричневого цвета.
Их аккуратно нацарапали чем-то острым, как игла.
Убийство.
В коридорах «Просвещения Молеха» было холодно и тесно. Вивьен не нравилось там находиться, в них было слишком много людей и казалось, будто никто из них ничего не знает о том, что происходит. Она видела множество солдат, и папа сказал, что это значит, что они в безопасности.
Вивьен определенно не чувствовала себя в безопасности.
Она забилась в расширяющийся транзитный коридор, под вентиляционной трубой, откуда иногда выходил теплый воздух, а порой тянуло холодом. Папа, понизив голос, переговаривался с Ноамой и Кьеллом, и они странно смотрели на нее, когда она спрашивала, увидят ли они Аливию снова.
У Вивьен на плече лежала голова Миски.
Та спала.
Вивьен было нужно пописать, но она не хотела будить сестру.
Чтобы отвлечься от переполняющегося мочевого пузыря, она достала потрепанный сборник сказок, который ей передала Аливия среди напирающих тел в космопорте. Она не могла прочесть слов, те были написаны на каком-то старом языке, который Аливия называла Dansk, но ей нравилось разглядывать картинки.
Ей не требовалось знать слов. Она слышала истории так часто, что могла прочесть их наизусть. И порой, когда она смотрела на слова, возникало ощущение, словно она действительно понимает их, как будто сказка хотела, чтобы ее прочли, и разворачивалась у нее в сознании.
Она совершенно не осознавала, насколько странна эта мысль.
Для нее в этом присутствовал смысл, и это просто… было.
Она перелистнула пожелтевшие страницы в поисках картинки, которая вызовет у нее в голове нужные слова.
Ее взгляд упал на страницу с молодой девушкой, сидящей на берегу океана, и она кивнула собственным мыслям. Девушка была прекрасна, но ее ноги срослись воедино и заканчивались широким рыбьим хвостом. Вивьен нравилась эта история о юной девушке, которая во имя настоящей любви отказывается от жизни в одном мире, чтобы получить место в другом.
По коридору кто-то шел. Вивьен ждала, что люди пройдут мимо, но они остановились перед ней, заслонив свет.
— Я не вижу слов, — сказала она.
— Это хорошая история, — произнесла стоящая перед ней женщина. — Могу я ее тебе почитать?
Вивьен удивленно подняла глаза и счастливо кивнула.
— Разве я не говорила, что все будет окей? — спросила Аливия Сурека.
Послесловие
Ересь Гора. Название этой серии намекает, кто должен быть главным героем истории, чье имя окажется написано над дверью, когда уляжется вся пыль. Какое-то время все мы грешили тем, что делали Магистра Войны второстепенным персонажем. Тот, чье имя присутствует на каждой книге серии, мало что сделал после стартовой трилогии. Безусловно, он замечательно появлялся во множестве сюжетов (срезав Эребу лицо, а?), однако в большинстве из них он был ограничен стратегиумом или Двором Луперкаля на борту «Мстительного духа». Он был наблюдателем в истории о самом себе.
И это было совершенно неправильно.
Отчасти причиной этого является то, что не так много написано о том, чем Гор в действительности занимался в ходе Ереси — он организует события, посылает людей выполнять свои приказы, строит великие планы. И несмотря на то, как он в этом хорош, это все же не его суть. Так Гор и говорит во время боя на Убийце: «Таким я был создан. Подозревай я тогда на Улланоре, что звание Магистра Войны потребует от меня навсегда отказаться от славы, добытой на поле боя, я бы его не принял. Эту честь мог бы взять на себя кто-нибудь другой».
Итак, именно это я и решил сделать — забрать Магистра Войны с мостика «Мстительного духа» и вернуть его в поле. Мне хотелось напомнить всем, что Гор был Магистром Войны, обладая высочайшей тактической гениальностью, но при этом и мастерством воина-убийцы. Видеть, как сражается Гор, означает быть свидетелем того, как по земле ступает бог войны, несравненная аватара резни. И теперь мне просто нужна была война, где он мог бы сражаться. Кампания, которая соблазнила бы его сойтись с врагом глаза в глаза и клинок к клинку.
Это должно было быть нечто личное, и в поисках большой войны, где участвовали Сыны Гора, я наткнулся на старую статью Гэва Торпа в White Dwarf.
Эта статья была посвящена использованию демонических рыцарей в играх Эпика, и контекстом их введения в игру являлась война на Молехе — конфликт, который воплотил в микрокосме саму Ересь: яростное сражение, ужасное предательство, коварное прикосновение Хаоса и бойня невообразимых масштабов. Приняв этот сеттинг, я захотел чего-то большего — чего-то, что сделало бы этот конфликт личным для Гора. Немедленно появилось предположение, что он должен задействовать Императора. Не персонально (успокойтесь, мы дотуда еще не добрались!), однако нечто, связанное с той силой, что лежит в сути Повелителя Человечества. Это придало Молеху дополнительную значимость и дошло до самого сердца Магистра Войны — причина для него рискнуть собственной жизнью на поле боя.
Как и в случае с Магистром Войны, «Мстительный дух» стал возможностью вернуть на страницы романа о Ереси Гора еще одного любимого персонажа. Гарвель Локен был любимцем фанатов с момента своего первого появления на страницах «Возвышения Гора». Его история казалась завершенной к концовке «Галактики в огне», поскольку обрушение базилики на голову представляется довольно-таки окончательным событием. Однако хорошего героя нельзя держать мертвым, и, вернувшись в превосходной аудиодраме Джима «Гарро: сам себе Легион», он был лишь тенью былого себя. Локен вернулся, но был ли он тем же человеком, который остался погребенным в руинах Исствана III? В силах ли кто-то из людей претерпеть пережитые им вещи и сохранить при этом хоть обрывок рассудка?
Идея вернуть Локена и Гора в одно помещение первоначально пришла на одной из наших регулярных встреч, возникнув в ходе интенсивных утренних совещаний по поводу VI Легиона и их роли, когда дошло до Гора…
