В летние месяцы 1982 года Ю. Андропов держал в своих руках все главные рычаги власти в стране. Его поддерживали Д. Устинов, А. Громыко и М. Горбачев. Этой группе лидеров противостояли К. Черненко, А. Кириленко, Н. Тихонов и В. Гришин. Неравенство сил и влияния было очевидным для большинства высших партийных и государственных чиновников страны. Огромное влияние на всех этих людей оказало неожиданное смещение, казалось бы, всемогущего С. Ф. Медунова, который в августе 1982 года был отстранен от поста первого секретаря Краснодарского обкома партии и назначен заместителем министра только что созданного Министерства плодоовощной промышленности. О коррупции и злоупотреблениях в Краснодарском крае уже давно знали все правоохранительные органы страны. Немало партийных и хозяйственных работников края было арестовано еще в конце 1970-х годов, когда Прокуратура СССР раскручивала знаменитое «рыбное дело» — громадные по масштабам злоупотребления, связанные с производством и продажей черной икры и ценных сортов рыбы. Кроме спекуляции внутри страны «рыбная мафия» наладила контрабанду икры и рыбы за границу и оставляла на счетах западных банков десятки миллионов долларов. Под руководством заместителя Генерального прокурора СССР В. В. Найденова раскрыли не только «рыбное дело», но и такие привлекшие внимание общественности дела, как «сочинское», «краснодарское», «Океан» и другие. Нити тянулись не только к Медунову или министру рыбного хозяйства А. А. Ишкову, но и в более высокие эшелоны власти. Нет сомнения, что Ю. Андропов внимательно следил в это время за деятельностью Прокуратуры СССР и помогал ей, тем более когда речь шла о деятельности «рыбной мафии» за границей. Но главные заправилы мафии тогда не пострадали. Министра рыбного хозяйства отправили на пенсию — ему было уже за 70 лет. Медунов же остался на своем посту. И только когда Андропов поднялся еще на одну ступеньку вверх в партийной иерархии, Медунова сняли и против него возбудили уголовное дело. Это был сильный удар по клану Брежнева: Медунов считался здесь одним из фаворитов и оказывал многим московским лидерам самые разные, в том числе интимные, услуги. Именно в Краснодарском крае располагались главные курорты российского Причерноморья. Смещение Медунова не могло состояться без согласия даже очень больного Брежнева. Владимир Медведев вспоминал: «В один прекрасный день я находился в кабинете Леонида Ильича, когда ему позвонил Андропов. Связь переключили с телефонной трубки на микрофон, все было слышно. Я поднялся, чтобы выйти из кабинета, но Леонид Ильич взмахом руки попросил остаться. Юрий Владимирович докладывал о первом секретаре Краснодарского обкома партии Медунове, говорил о том, что следственные органы располагают неопровержимыми доказательствами того, что партийный лидер Кубани злоупотребляет властью, в крае процветает коррупция. Как обычно, Брежнев ждал конкретного предложения.
— Что же делать?
— Возбуждать уголовное дело. Медунова арестовать и отдать под суд.
Брежнев, всегда соглашавшийся, долго не отвечал, потом, тяжело вздохнув, сказал:
— Юра, этого делать нельзя. Он — руководитель такой большой партийной организации, люди ему верили, шли за ним, а теперь мы его — под суд? У них и дела в крае пошли успешно. Мы одним недобросовестным человеком опоганим хороший край… Переведи его куда-нибудь на первый случай, а там посмотрим, что с ним делать.
— Куда его перевести, Леонид Ильич?
— Да куда-нибудь… Заместителем министра, что ли.
На этом разговор закончился. Он продолжался минут десять. Леонид Ильич был очень огорчен: Медунов — его ставленник — подвел его. В том, что Андропов сказал правду, Брежнев не сомневался»[243].
Как раз в это время Ю.Андропов получил письмо от В. И. Воротникова, посла СССР на Кубе. В 1975–1979 годах Воротников работал заместителем Председателя Совета Министров РСФСР, и назначение послом на Кубу оказалось для него полной неожиданностью. Он воспринял его как опалу, хотя и не знал причин. Однако климат Кубы оказался очень тяжелым для всей семьи Воротникова. Он просил поэтому дать ему хотя бы должность секретаря сельского райкома, но в России. Андропов вызвал Воротникова в Москву и предложил ему возглавить партийную организацию Краснодарского края. Воротников согласился и весьма энергично начал наводить порядок в партийных и хозяйственных делах края.
В сентябре Брежнев вернулся в Москву, но это не ослабило влияния Андропова. Хотя никакого пленума ЦК в первые недели осени не проводилось, неожиданно по всей стране начали без всяких объяснений снимать портреты А. П. Кириленко. Большие портреты членов Политбюро всегда устанавливались на Октябрьской площади в Москве. Разумеется, в центре этой «картинной галереи» располагался огромный портрет Брежнева. Чтобы проверить слухи, я поехал туда и убедился, что портрет Кириленко снят. Исчезновение с политической арены одного из главных претендентов на пост генсека породило множество комментариев в западной печати и разного рода слухов внутри страны. Отставку Кириленко связывали с поведением его сына, который во время одной из командировок остался за границей и попросил политического убежища в Англии. По свидетельству В. Воротникова, вопрос о судьбе Кириленко обсуждался на первом, сентябрьском заседании Политбюро, и там не говорилось ни о сыне, ни о других родственниках. Речь шла лишь о полной невозможности Андрея Павловича исполнять свои обязанности, так как старение 76-летнего члена Политбюро сопровождалось явной деградацией личности, то есть тем, что называют обычно старческим маразмом, а также тяжелым физическим состоянием. Кириленко продолжал приезжать в ЦК, в свой кабинет, но фактически не мог работать, даже не мог вспомнить имена и фамилии своих ближайших помощников. А между тем он стоял во главе большого и важного отдела, отвечающего за армию и военно-промышленный комплекс. Кириленко присутствовал на сентябрьском заседании Политбюро и на предложение уйти на пенсию ответил резким отказом. Он бурно протестовал против выхода из Политбюро, что-то кричал, грозил Брежневу. С уходом Кириленко из всех претендентов на пост генсека остались только двое — Черненко и Андропов, но позиции последнего были много сильнее.
Западная печать очень активно обсуждала в сентябре и октябре 1982 года проблему возможного преемника Брежнева. Объясняя этот интерес к проблеме преемственности власти в СССР, профессор государственного управления и политических наук Джерри Ф. Хоук писал: «В советской истории существовало только четыре лидера, и каждый был связан с большими изменениями в политике и даже в способах функционирования политической системы. Наследование Брежневу осуществляется во время решающих поисков новых путей. Оно, по-видимому, повлечет за собой исчезновение со сцены уже исторического поколения. Если не сразу, то через три или четыре года почти наверняка эта смена приведет к субстанциальному изменению определенного вида. И, несмотря на это, ключи к разгадке руководящей политики в Кремле у западных исследователей были намного более скудными на протяжении последних пятнадцати лет, чем в прошлом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
