Западная печать очень активно обсуждала в сентябре и октябре 1982 года проблему возможного преемника Брежнева. Объясняя этот интерес к проблеме преемственности власти в СССР, профессор государственного управления и политических наук Джерри Ф. Хоук писал: «В советской истории существовало только четыре лидера, и каждый был связан с большими изменениями в политике и даже в способах функционирования политической системы. Наследование Брежневу осуществляется во время решающих поисков новых путей. Оно, по-видимому, повлечет за собой исчезновение со сцены уже исторического поколения. Если не сразу, то через три или четыре года почти наверняка эта смена приведет к субстанциальному изменению определенного вида. И, несмотря на это, ключи к разгадке руководящей политики в Кремле у западных исследователей были намного более скудными на протяжении последних пятнадцати лет, чем в прошлом.
Нынче не существует никакого логического наследника в смысле человека подходящего возраста и подготовки, выступающего в качестве главного помощника Генерального секретаря благодаря личному выдвижению. Фактически, поскольку персональное движение в последние годы было замедленным, сомнительно, чтобы кто-нибудь имел возможность строить политический механизм в целом. В дополнение ко всему с середины 70-х годов Брежнев упорно отказывается встать лицом к лицу к растущему числу проблем, а его наследники не были в состоянии устранить их. Эти проблемы являются столь спорными и острыми, что в Советском Союзе определенно существуют различия в мнении руководства о них, и потому борьба за власть в ходе престолонаследия будет наверняка включать и борьбу по спорным проблемам». Оценивая шансы оставшихся на политической арене, Джерри Ф. Хоук отмечал близость Черненко к Брежневу, а также его все еще огромную власть. Однако, замечал автор, «Черненко трудно представить в качестве Генерального секретаря. С 1960 года его главной деятельностью была роль главы личного секретариата Брежнева, а такие люди редко избираются при любой системе, чтобы наследовать своим хозяевам… Если ЦК будет исходить в своих решениях из соображений наилучшей подготовки главного претендента, то наверняка будет избран Андропов. Наиболее неотложные проблемы советского руководства связаны с отношениями с США и Китаем, с поддержанием контроля над Восточной Европой и решением, какая из восточноевропейских реформ подходит для Советского Союза. Юрий Андропов является единственным человеком в руководстве с реальным опытом во всех этих вопросах»[244].
Главный аналитик при Государственном департаменте США и кремленолог Сидней И. Плосс предпринял подробное изучение почти всех опубликованных в 1981–1982 годах статей и выступлений Черненко и немногих выступлений Андропова. В США спешно перевели и издали в Нью-Йорке две книги Черненко — «Советский Союз и права человека» и «Авангардная роль партии коммунистов». В отличие от молчаливого Андропова, Черненко издавал с 1980 года по две-три книги в год. Тексты книг или сборников статей готовил для него целый аппарат помощников, возглавляемых В. А. Печеневым и В. Прибытковым. В моей библиотеке имеется восемь книг К. Черненко. Однако прочитать их мне было бы трудно даже под дулом пистолета.
Смерть Л. И. Брежнева
Несмотря на недомогание и немощь, Брежнев старался осенью 1982 года как можно чаще появляться на политической сцене и на экранах телевизоров. Он совершил поездку в Азербайджан для очередного награждения республики. В Баку ему устроили необычно пышную встречу, пожалуй самую пышную и торжественную за все 18 лет его правления. Брежнев был доволен и рекомендовал избрать Гейдара Алиева, первого секретаря ЦК КП Азербайджана, членом Политбюро вместо Кириленко. По инициативе Брежнева в Москве состоялось большое совещание высших военных лидеров: в Кремле собралось более 500 генералов, адмиралов и маршалов. 7 ноября во время парада и демонстрации на Красной площади Брежнев, несмотря на плохую погоду, несколько часов простоял на трибуне Мавзолея, приветствуя людей, которые несли громадное количество его отретушированных портретов. Еще в начале 1970-х годов Леонид Ильич не мог пройти мимо большого зеркала, чтобы не посмотреть на себя. Теперь он больше любовался своими портретами. Как обычно, после парада и демонстрации в Кремле проводился большой прием с участием западных дипломатов и гостей. Брежнев находился здесь вместе с другими членами Политбюро. Он провозгласил первый тост «за нашу ленинскую партию», а позднее поднял бокал «за здоровье всех присутствующих в этом зале». Никто не думал тогда, что это было его последнее публичное выступление.
И в октябре, и в начале ноября Брежнев довольно, часто встречался с Андроповым, теперь уже секретарем ЦК по проблемам идеологии. Их последняя встреча состоялась всего за день до смерти Леонида Ильича. Бывший работник секретариата Брежнева, а позднее и Андропова О. Захаров вспоминает: «Это было 9 ноября 1982 года в Кремле. В тот день Л. И. Брежнев отдыхал в Завидове после праздничного парада и демонстрации. В 8 часов утра я заступил на дежурство в кремлевском кабинете, а вскоре позвонил из Завидова адъютант Брежнева полковник Владимир Тимофеевич Медведев и сообщил, что генсек приедет в Кремль примерно в 12 часов дня и чтобы к его приезду в приемной находился Андропов. Весь наш разговор с Медведевым я тут же передал Юрию Владимировичу, он в это время работал в своем кабинете на Старой площади.
Брежнев прибыл в Кремль примерно в 12 часов дня в хорошем настроении, отдохнувший от праздничной суеты. Как всегда, приветливо поздоровался, пошутил и тут же пригласил Андропова в кабинет. Они долго беседовали, судя по всему, встреча носила обычный деловой характер… После ухода Юрия Владимировича Брежнев пообедал, затем, после отдыха, еще некоторое время поработал и в 19.30 собрался уезжать на дачу. В приемной он задержался и попросил меня закурить его любимую сигарету "Новость". Когда-то Брежнев был заядлым курильщиком, но врачи наложили на табак запрет, и единственное, что он себе позволял после этого, побыть иногда рядом с теми, кто курит. В этой роли я и оказался в тот день на несколько минут.
На другой день, 10 ноября 1982 года, после суточного дежурства (секретари генсека работают сутками) я позвонил Медведеву и сообщил ему, что сменился и уезжаю домой. Владимир Тимофеевич пожелал мне хорошего отдыха, сказав при этом: "А я пойду деда будить". Это было примерно в 8 часов 15 минут. Поднявшись в спальню, Медведев увидел Брежнева в постели мертвым»[245].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
