Расклеив поблизости еще три листовки, гражданин счел, что для этого района достаточно. Зайдя в подъезд заранее облюбованного дома, сделал вид, что хочет открыть "свой" почтовый ящик. По замыслу, это не должно вызвать подозрений у какого-либо припозднившегося жильца, если бы такой вдруг появился в подъезде: высотка новая, соседи еще не успели толком перезнакомиться.
Косясь на входную дверь, гражданин сделал вид, что ищет в сумке ключ. Убедившись, что вокруг тихо, быстрым движением извлек парик и надел его на голову. Порывшись в сумке, вынул еще какие-то коробочки и флакончики. Взглянув в зеркальце дамской пудреницы, удовлетворенно хмыкнул.
Человек, который вышел спустя несколько минут из подъезда на улицу, был совершенно не похож на того, который входил. Грим и парик изменили его внешность до неузнаваемости. На голове красовалась шляпа вместо кепочки, короткую куртку сменил плащ.
Незнакомец, не оглядываясь, уверенно двинулся по улице. Шаг у него был крупный, размашистый - не то что у недавнего гражданина, мелкими шажками скользнувшего в подъезд несколькими минутами раньше.
Человек в парике и гриме был единственным пешеходом в этот поздний час. Шел он довольно долго, и никто не встретился ему на пути. Следующую партию листовок наш незнакомец расклеил в другом районе города, чтобы запутать тех, кто будет искать его следы. Сделав свое дело, он опять зашел в намеченную раньше высотку и там повторил процедуру с переодеванием и гримом. И снова из подъезда вышел человек, не похожий на того, в плаще и шляпе.
Остаток листовок он расклеил в новом месте. Домой возвращался под утро в своем обычном обличье, в котором привыкли видеть его соседи по рабочему общежитию Ижорского завода. Кепка, куртка, джинсы - так экипированы десятки тысяч людей.
И хотя по его расчетам все должно было обойтись благополучно, поскольку он предпринял все мыслимые меры предосторожности, несколько дней провел в тревожном ожидании.
Однако беспокойство вскоре улеглось. Наш герой торжествовал. Оказывается, если хорошенько пораскинуть мозгами, вполне можно обвести вокруг пальца всесильный КГБ.
Чем чаще перебирал он в памяти детали осуществленного наконец замысла, тем сильнее утверждался в своих исключительных умственных способностях. Пусть покрутятся гебисты! Следов он не оставил практически никаких. По почерку его никогда не вычислят, пусть хоть сто графологических экспертиз устраивают! Листовки не от руки написаны и не на машинке напечатаны. Он подбирал текст буквально по буквам из разных газет. Потом монтировал - в перчатках, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Расклеивал в парике, загримированный.
В Ленинградском областном управлении КГБ, куда бдительные граждане доставили несколько из четырнадцати расклеенных в темную мартовскую ночь 1990 года листовок угрожающего характера в отношении руководителей государства, изумлялись особой ухищренности, с какой действовал анонимный автор. Немедленно был разработан широкий комплекс оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление личности автора угроз. Дело было нешуточное: опасности подвергалась жизнь самого М. С. Горбачева.
Однако сотрудники органов госбезопасности вскоре поняли, что их задача крайне осложнена. Неизвестный, к их глубокому сожалению, не оставил никаких следов, ни одной, даже самой тонкой, ниточки.
Розыскная машина крутилась вхолостую.
ГЕРОЙ ДНЯ
Командир отделения из 1-го полка патрульно-постовой службы Мосгорисполкома старший сержант Андрей Мыльников получил приказание сопровождать на милицейской машине колонну демонстрантов Бауманского района.
Каждый год 1 мая и 7 ноября личный состав полка привлекался к мероприятиям, связанным с проведением демонстраций трудящихся на Красной площади. Участие патрульных и постовых сводилось к тому, что их машины становились во главе колонн и задавали им определенный темп движения. Это делалось для того, чтобы представители трудящихся разных районов столицы подходили к Красной площади в точно отведенное им время во избежание столкновений колонн на перекрестках.
В соответствии с полученным приказом Андрей Мыльников прибыл к месту сбора колонны бауманцев в шесть утра. Стоял легкий морозец, на душе было легко и празднично.
В девять сорок он получил по рации распоряжение о начале движения. Сидевший за рулем милицейской машины сержант Сергей Романовский включил двигатель, и "газик" тронулся с места.
Андрей Мыльников еще не знал, что он движется навстречу своей славе.
Перед вступлением колонны бауманцев на Красную площадь милицейская машина свернула в сторону, и Мыльников, как ему и предписывалось, некоторое время шагал вместе с демонстрантами. Как только первые шеренги поравнялись с Мавзолеем, сержант в соответствии с инструкцией отошел от колонны и остановился, пропуская ее.
Часы на Спасской башне показывали десять минут двенадцатого.
Дальнейшее происходило, как в замедленной съемке. Взгляд Мыльникова внезапно обнаружил разрыв в рядах демонстрантов - метров пять, не больше. "Непорядок" - зафиксировал опытный милицейский глаз. Мыльников хотел было подать знак, чтобы отстающие ускорили шаг и ликвидировали разрыв, как вдруг увидел нечто невероятное.
Один из демонстрантов, в длинном до пят пальто, отстал от своей шеренги, замедлил шаг и, оказавшись в центре образовавшегося разрыва, молниеносно распахнул полу одной рукой, а второй выхватил обрез и прицелился в кого-то на трибуне Мавзолея.
Террорист с ружьем находился в каких-то двух метрах от Мыльникова и, наверное, не заметил милиционера.
Мыльников взвился в прыжке.
СНАЙПЕРСКИЕ ЗАБАВЫ
С момента расклейки листовок с угрозами в адрес Горбачева прошло полгода. Любитель конспирации, париков и грима совсем успокоился. "Не так страшен черт", - думал он про себя, втайне гордясь славной победой над КГБ.
Все это время не давала покоя одна мыслишка, возникшая у него давно. Она то пугала, отталкивая страхом за последствия, то вновь стучала в мозгу, маня и привораживая. Он вырезал из газет необходимые слова и буквы, смонтировал их в листовку. На бумаге они не казались теперь страшными. Это было как приказ, оформленный письменно.
После успешной операции с листовками навязчивая идея, родившаяся в воспаленном мозгу, окрепла окончательно. Вскоре она полностью овладела им. Отказаться от своего замысла он уже был не в состоянии, если бы даже и захотел. Им владела неведомая сила, сопротивляться которой он не мог.
Начался этап интенсивной подготовки к осуществлению задуманного.
Первым делом надо было определиться с видом оружия. Мечту об автомате или пистолете пришлось сразу отбросить как неосуществимую. Такое оружие в те благословенные времена достать было не просто. После тщательной проработки вариантов остановился на охотничьем ружье.
Во-первых, нет проблем с приобретением. В любом охотничьем магазине богатейший выбор. Во-вторых, ни у кого не шевельнется подозрение, для каких целей оно приобретается. Значит, можно безбоязненно толкаться среди покупателей, знающих толк в оружии, поспрашивать, какое надежнее. В-третьих, это даст законное основание для снайперских упражнений - меткость стрельбы составляла главное условие успешного осуществления выношенного им хитроумного плана.
В середине октября, примерно за три недели до Октябрьских праздников, высмотрел подходящее ружьецо. Немецкого производства - двуствольное, шестнадцатого калибра. Любовно провел ладонью по прикладу, ощущая приятную прохладу металла.
Продавец выбор одобрил:
- Серьезная пушка. Бьет точно. С полутораста метров лося наповал кладет.
Покупатель боевые качества ружья знал. Заранее облюбовал. За покупку выложил девятьсот рублей - деньги по тем временам немалые. С оформлением проблем не было - покупатель выложил билет члена Колпинского межрегионального общества охотников и рыболовов, а также полученное по всем правилам разрешение на хранение охотничьего оружия.
Об искусстве снаряжения патронов вычитал в публичной библиотеке. Много ценных советов дали охотники в магазине, совершенно не подозревавшие о подлинной цели любознательного новичка.
Оставалось главное - пристрелять ружье, научиться попадать в цель. Для снайперских упражнений вполне подходил дальний лес, куда и зачастил наш любитель конспирации. Нельзя считать, что он был полнейшим профаном в этом деле, поскольку оружие в руках держать приходилось - в молодости служил в армии. Поэтому на пристрелку охотничьей двустволки много времени не понадобилось.
Удовлетворенный успехами в снайперском искусстве, он приступил к осуществлению второй части своего плана, заключавшейся в том, чтобы найти способ незаметно пронести оружие к предполагаемому месту действий. Привыкший к изощрениям мозг и здесь подсказал нестандартное решение.
