Удовлетворенный успехами в снайперском искусстве, он приступил к осуществлению второй части своего плана, заключавшейся в том, чтобы найти способ незаметно пронести оружие к предполагаемому месту действий. Привыкший к изощрениям мозг и здесь подсказал нестандартное решение.
Первым делом спилил приклад - при обыске его потом найдут на даче. Немало усилий затратил на то, чтобы сшить специальное приспособление во внутреннюю часть пиджака - нечто вроде войлочного кармана, которому отводилось еще и функция самодельного "бронежилета". Работать приходилось так, чтобы не застукали домашние. Подобрать удобный момент было нелегко - дочь-дошкольница всюду совала свой нос-пуговку. Да и от жены следовало прятаться - в тайну задуманного не был посвящен никто.
В области камуфляжа он проявил незаурядные способности. Чтобы обрез не выделялся под одеждой, купил широченный шарф - на всю грудь. Пальто должно быть непременно просторным, полы - как можно длиннее, до пят. В магазине одежды, где он примерил, а затем купил эту явно не по его фигуре обнову, продавщицы посмеивались над чудаковатым покупателем.
В глухом болотистом лесу, убедившись, что поблизости никого нет, облачился в купленное и приступил к тренировкам, цель которых - в считанные секунды выхватить обрез и открыть огонь. Может, кто-то и слышал эти выстрелы, но, наверное, думал, что стреляет охотник. На это и был расчет.
В первых числах ноября все приготовления были закончены. Ружье с патронами "жакан", обладающими особой убойной силой, свободно уместились в чемодане. Билет на Москву в кармане.
Утром 6 ноября любитель париков и грима вышел из вагона поезда на Ленинградском вокзале. Чемодан с обрезом сдал в камеру хранения. В ту пору в Москве расплодилось несчитанное количество кооперативов, занимавшихся устройством на ночлег иногородних приезжих. Пассажир с "Красной стрелы" не преминул воспользоваться услугами одной из посреднических контор, которая предложила ему несколько адресов на выбор.
Хозяйкой квартиры, куда он определился на постой, была пожилая женщина. Она только посмеялась над наивностью постояльца, поинтересовавшегося, можно ли завтра утром попасть на Красную площадь.
- Только после демонстрации, милок. До начала туда никого не пускают.
Квартирант изобразил разочарование.
- А я-то надеялся на Горбачева да на Рыжкова посмотреть.
Хозяйка кивнула на телевизор.
- И оттуда все видать...
Однако такой вариант, судя по всему, постояльца не устраивал.
После обеда он ушел - на вокзал за чемоданом. Вернулся к вечеру. Обложился газетами, внимательно изучая сообщения о местах сбора праздничных колонн жителей столицы. Наиболее подробные сведения были в "Вечерке", и потому он вырезал из этой газеты заметку и опустил ее в карман.
Утром 7 ноября отправился к месту сбора колонны Бауманского района и каким-то чудом влился в нее.
А теперь, если позволите, небольшое отступление личного плана. За всю мою жизнь мне только дважды - в 1976 и 1986 годах - приходилось участвовать в праздничных демонстрациях на Красной площади, и оба раза старший шеренги, в которой нам надлежало шествовать, строжайше предупреждал: не пускать незнакомых людей в колонну, как бы они ни умоляли. Теперь понятно, почему. А тогда мы подтрунивали над нашим сверхбдительным, как нам казалось, правофланговым - ну и зануда!
В 1990 году, наверное, эти правила уже не соблюдались.
ПРЫЖОК МЫЛЬНИКОВА
Старший сержант милиции Андрей Мыльников, пропуская мимо себя колонну бауманцев, увидел человека, цедившегося из обреза в сторону Мавзолея, и, будучи сам без табельного оружия, прыгнул на приготовившегося стрелять демонстранта.
Реакция поразительная, особенно если учесть, что сержант был обыкновенным милицейским патрульным, никаким не спецназовцем. Он даже не успел подумать, есть ли у злоумышленника вооруженные сообщники. И если бы это было так, Мыльникову пришлось бы, наверное, худо.
Потом он рассказывал, что раздумывать было некогда. Скорее всего сработал автоматизм - тот самый, который движет людьми его профессии в первые мгновения экстремальных ситуаций.
Мыльникову в прыжке удалось схватить обеими руками стволы и резко рвануть их вверх. Грохнул первый выстрел - в воздух. Сержант, вцепившийся в обрез мертвой хваткой, дернул его на себя и вниз. Стволы повернулись в сторону ГУМа - на уровне пояса. Стоявшая там цепочка милиционеров в штатском среагировала мгновенно: кто упал на брусчатку, кто отскочил в сторону. Грохнувший второй выстрел ударил в землю. Мыльников напрягся и вырвал обрез из рук стрелявшего.
К ним подскочили сотрудники службы безопасности. Один схватил террориста за руку, второй сделал то же самое, третий схватил за туловище. Стрелявший повис в воздухе. Еще мгновение, и он поплыл в сторону ГУМа!
Чекисты сработали профессионально. Подняв стрелявшего в воздух, они увидели, что под пальто он плотно обтянут марлей. "Взрывное устройство", подумали люди из службы безопасности.
Однако опасения оказались ложными. Марля держала изготовленный из специального материала самодельный "бронежилет", и только. Взрывного устройства на теле не оказалось.
Марлю развязали, "бронежилет" сняли. В карманах обнаружили 701 рубль с копейками, а также вырезку из "Вечерней Москвы" с расписанием движения праздничных колонн. При личном обыске изъяли записку, которую злоумышленник заранее приготовил на случай своей гибели при осуществлении покушения. Из записки следовало, что целью теракта было уничтожение президента СССР М. С. Горбачева.
Послали за Мыльниковым, героическим поступком которого было предотвращено страшное преступление. Явившемуся сержанту велели сочинить рапорт о случившемся.
Андрей подробно изложил все, что видел и сделал.
Героя-милиционера поощрили премией, пригласительным билетом на праздничный концерт, посвященный Дню советской милиции. Последним обстоятельством сержант был чрезвычайно смущен, поскольку, как говорили близкие к нему люди, подобной чести не был удостоен даже сам командир полка. Героического сержанта представили также к награждению орденом "За личное мужество".
Мыльников заслуженно принимал поздравления, сыпавшиеся на него со всех сторон. Поступок и в самом деле был не из простых: следствие установило, что результаты теракта могли быть серьезными, поскольку все происходило в 46 метрах от трибуны Мавзолея, прямо напротив нее. Заряд - две пули шестнадцатого калибра, а высококлассное ружье, как мы уже говорили, было прекрасно пристреляно и с полутораста метров укладывало наповал лося.
Обезвреженного террориста после обыска и установления личности доставили в "Лефортово".
ЛИЧНОСТЬ ИСПОЛНИТЕЛЯ
Уже на первых допросах, снятых на видеопленку, задержанный проявил словоохотливость и, не упрямясь, подробно рассказал о себе и о деталях длительной и тщательной подготовки к теракту.
Шмонов Александр Анатольевич, 1952 года рождения, коренной ленинградец, до октября 1990 года работал слесарем в тридцатом цехе производственного объединения "Ижорский завод", расположенном в городе Колпино под Ленинградом. Окончил среднюю школу, затем техникум, служил в армии.
Женат, имеет дочь-дошкольницу. Проживает в рабочем общежитии завода на окраине Колпино, в районе, который местные жители называют Простоквашино.
Убить Горбачева решил потому, что тот тормозит процессы начавшихся в стране преобразований, защищает отживший советский строй. К мести взывает память жертв кровавого октября семнадцатого.
Партийная принадлежность? Член ревизионной комиссии Ленинградского народного фронта. Около двух месяцев назад вступил в Колпинское отделение северозападного региона Свободной демократической партии России.
Надо отдать должное следствию - оно никоим образом не связывало совершенное Шмоновым с его партийной принадлежностью и общественной деятельностью. Однако в Колпино выехала специальная группа дознавателей КГБ, чтобы на месте поглубже изучить, что за птица этот Шмонов и есть ли у него сообщники.
Проверили происхождение, родословную и за голову схватились: отец террориста - бывший начальник Колпинского управления внутренних дел, офицер-отставник, чьи мемуары о пройденном пути приняты к публикации Лениздатом.
Беседы с родственниками, соседями, товарищами по работе показали: Александр Шмонов - человек мягкий, спокойный, общительный. Правда, упрямый. Не лидер, хотя и целеустремленный.
Докопались даже до таких деталей: с огромным трудом, отказывая семье в самом необходимом, скопил деньги на покупку магнитофона. Целых две тысячи. На Невском купил с рук - в красивой фирменной коробке. Принес домой, открыл, а там вместо магнитофона, о котором столько мечтал, - кирпич. Торговал красной смородиной, которую выращивал на своем дачном участке - за сто километров от дома. Хватало терпения. Фанат идеи.
