Хмель ударил и в голову Марианны. Угрызения совести по поводу того, что она веселится, вместо того чтобы помогать доктору Кумару в госпитале Святого Сингха больше не тревожили её.
Лёгкий дурман окутал её сознание, ей вдруг стало тепло и уютно. Казалось, что она знала Амитаха целую вечность, что просто долго не виделась с ним, а теперь встретилась после долгой разлуки.
«Неужели раджа так радуется только потому, что мне разрешили остаться во дворце ещё на один день? Как странно… И почему он так привязался ко мне? Почему этот, казалось бы, такой чужой человек, потомок знатного рода, богатейший из всех богатеев смог меня понять? – думала Марианна, глядя на Амитаха. – Ведь получилось так, что не столько я ухаживала за ним, сколько он помогал мне в трудную минуту, морально поддерживал, не давал отчаяться, поверить в безысходность моего положения. И как я сразу не осознала этого? Но что я могу дать ему в ответ? Как я могу отблагодарить его за участие и сострадание? Впрочем, я уверена, что Харамчанду не нужна плата, он просто замечательный человек, в котором нет ни капли корысти и у которого большая и чистая душа…»
Тут она начала волноваться за Амитаха. Уж очень он много потратил сил за последние несколько часов. Но, поразмыслив немного, пришла к выводу, что веселье ещё никогда не вредило здоровью и что смех – это лучшее из всех существующих на земле лекарств.
И всё же болезнь раджи дала о себе знать. Амитах вдруг побледнел, взгляд его потух, он сел в инвалидную коляску и, тяжело дыша, стал жадно пить минеральную воду.
– Вам нехорошо? – взволнованно спросила Марианна.
– Мне? – раджа ласково улыбнулся. – Вы даже представить себе не можете, насколько мне сейчас хорошо. Словно во второй раз родился…
– Мне не нравятся ваши глаза, – озабоченно сказала Марианна.
Проработав несколько месяцев в больнице, она усвоила, что состояние человека легче всего определить по глазам.
– А я от ваших глаз в восторге, – прошептал раджа. – Они напоминают мне два больших озера. Так и хочется в них искупаться… А если честно, то признаюсь, что я порядком устал и не прочь был бы немного передохнуть… Судя по всему, рановато мне ещё вести подобный образ жизни. Как говорится, хорошего понемножку.
Гхош и Марианна проводили Амитаха в его спальню. Раджа не сопротивлялся, он действительно очень устал. Кроме всего прочего, на него начал действовать алкоголь, глаза Амитаха слипались.
– Почитайте мне вслух, – попросил он Марианну, после того как Зита помогла ему раздеться и лечь в постель.
– А что вы хотите, чтобы я вам прочла?
– Ту самую книгу, – он указал на ночной столик, – которую вы читали на протяжение трёх недель, сидя у моей кровати.
– Но эта книга на испанском языке, – сказала Марианна. – Вы ничего не сможете понять.
– Я пойму, – заверил её Амитах. – Стоит мне услышать ваш замечательный бархатный голос, я всё пойму.
Амитах лежал с закрытыми глазами, а Марианна медленно, с выражением читала Борхеса. По её душевным интонациям раджа уловил, что это стихи и что стихи эти про любовь. Ему даже показалось, что он понимает каждое произнесённое Марианной слово. Раджа пропускал через себя музыку поэзии и наслаждался нежным, ангельским голосом своей новой подруги, к которой в последнее время он испытывал всё большее и большее чувство. Что это за чувство, Амитах не знал, да ему совсем и не хотелось находить ответ на этот вопрос.
Он ощущал в себе потребность сказать Марианне что-нибудь приятное, признаться ей в своих чувствах, открыть ей своё сердце, но он не мог сделать этого. Он боялся, что она не сможет до конца понять его, что она заподозрит в его словах непорядочность, порочность, а может быть, даже похоть… Нет, он не мог позволить, чтобы из-за одного неправильно понятого слова его отношения с Марианной превратились в тлен, рассыпались как карточный домик. Он поклялся себе молчать. Молчать, чего бы это ему ни стоило, каких бы душевных переживаний ему ни пришлось пережить.
«К счастью, сегодня удалось оттянуть момент расставания, – думал раджа. – Но завтра она уйдёт… И кто знает, вернется ли когда-нибудь в мой дворец, в мою жизнь? Завтра Гхош получит известия из Мексики… Какими они будут? Что ждёт Марианну в будущем? Горе или радость? Надежда или безысходность? Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ей, чтобы она стала по-настоящему счастливой».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Амитах тихо вздохнул и через мгновение провалился в беспокойную дрёму. А Марианна не заметила того, что раджа уснул. Она продолжала читать, и пропитанные нежными чувствами стихи мягко обволакивали спальню.
А за окном уже совсем стемнело, и на небе взошла круглолицая, печальная луна. Она проливала свой нежный свет на землю и на трёхсотлетний баобаб, который тоже был одинок по-своему…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
На следующее утро, после завтрака, Марианна и Амитах отправились погулять в сад. Они медленно шли по корявой тропинке, которая петляла между фруктовыми деревьями, усыпанными плодами, и смешными непричёсанными пальмами.
Ах, как прекрасен был этот южный сад! Это было загадочное место, где время летит незаметно, не успеешь оглянуться, как день сменяется сумерками, которые через мгновение превращаются в тёмную ночь. Можно часами бродить по этому саду, наслаждаясь его благоуханиями, слушая трели диковинных птиц, наблюдая за грациозным полётом разноцветных бабочек, рассматривая причудливые, странные и какие-то загадочные растения.
Накрапывал мелкий дождик, но этот каприз погоды нисколько не смущал Марианну и Амитаха. Наоборот, им дышалось легко, маленькие капельки прибили сухую пыль, а невыносимо жаркое, палящее солнце скрылось за облаками, которые напоминали стадо непослушных овечек, сбежавших из загона.
Харамчанд чуть прихрамывал, опираясь на длинную дубовую трость, а Марианна держала над головой широкий зонт.
Они тихо разговаривали, наслаждаясь, обществом друг друга, или просто молчали. Иногда совсем не требуется слов для того, чтобы выразить своё душевное состояние.
Пройдя мимо мелководного пруда, на дне которого можно было увидеть притаившихся красных рыбёшек, Амитах предложил Марианне присесть на деревянную лавочку, которая расположилась под старым, раскидистым эвкалиптом, чтобы немного отдохнуть.
Марианна с охотой согласилась.
– Какой сегодня чудесный день, – сказала она, вдыхая свежий, влажный воздух. – Как странно. Вчера была такая жара, а сегодня даже как-то зябко…
– Начинается сезон дождей. – Амитах вынул из кармана плаща сигару. – Иногда бывает, что ливень не прекращается целыми месяцами, реки выходят из своих берегов, гибнут урожаи. Ничего не поделаешь, это стихия и с ней невозможно бороться. Вы не будете возражать, если я закурю?
– Нет-нет, что вы? Курите на здоровье, если, конечно, так можно сказать.
– Вы правы, – печально согласился раджа и поднёс спичку к кончику сигары. – И почему это люди самовольно губят свою жизнь? Она же даётся им только один раз. Я вот начал курить в двадцать лет. После смерти матери… А до этого думал, что никогда не возьму в рот сигарету… Марианна, я, – он замолчал, как бы подбирая слова. – Я хочу вам кое-что сказать… Только прошу вас, не отчаивайтесь.
– Что? – только и могла вымолвить Марианна. Она почувствовала, как её сердце суматошно заколотилось, и готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.
– Вы помните, я обещал вам разведать?… – Амитах нервно затянулся. – Одним словом, связаться с представительством моей фирмы в Мехико и разузнать что-либо насчёт ваших детей…
– Помню, – Марианна затаила дыхание. – И что же вам удалось выяснить?
– Сегодня утром Гхош принёс мне рапорт. В нём говорится, что лучшие столичные детективы прочесали весь город и его окрестности, но…
– Что, «но»? – голос Марианны сорвался на крик.
– Не нервничайте так, – старался успокоить её раджа. – Ведь ещё ничего страшного не случилось… Просто их действительно нигде нет. Нигде! Каждый уголок обыскали, даже каждое злачное заведение… Опросили всех кого только можно. Всё безрезультатно. Как будто они сквозь землю провалились.
