мы загрузились в слона и выдвигались на встречу с Акио.
— Сентябрь как бы закончился уже, — усмехнулся заместитель декана его контуберния Ахом. — Да скоро и траян закончится.
— Да-да, а дальше будет месяц юстиниан, затем оптим, я календарь знаю, — закачал головой легионер. — Мне просто интересно, почему так.
— Может, вакантное место? — подключился я к разговору. — Этакий мотиватор: смотри, в календаре есть свободный месяц, хочешь, чтобы его назвали в твою честь? Соверши что-нибудь великое!
— Это же насколько великим человеком нужно стать…? — задал риторический вопрос Ахом.
— Самым великим за последние три сотни лет, — уверенно ответил я.
Вопреки моим ожиданиям, мы приехали не к Африке, а в инсулу на границе города. Кажется, раньше она была сожжена, однако теперь эта инсула выглядела одним из самых красивых строений в городе. Именно здесь южане должны были организовать своё маленькое сельскохозяйственное предприятие, основываясь на моём проекте. Длинная инсула полностью выкрашена в ярко-зелёный цвет, капитальные решётки на маленьких окошках, ни одной надписи на стенах или выбитого окна, роскошная входная группа с массивной железной дверью и тоненькими расписными колоннами. Впрочем, мы пошли не через главный вход, а поднялись к непримечательной боковой двери, которая походила скорее на служебный или запасной выход.
Я испытал настоящий ужас, пройдя внутрь. Часть здания переоборудовали совсем не для производства еды. Потолочные перекрытия (как и перекрытия между комнатушками) снесли этажа на два вверх, создав нечто вроде амфитеатра, в центре которого под ободрительные выкрики сотни зрителей на кулаках сражались два крепких голых мужика. Охрана южан обходными путями отвела нас в самую лучшую часть зрительского зала, закрытую от посторонних. Там за столом расположился Акио со своими доверенными людьми.
— Уважаемые гости, добро пожаловать в «Нору»! — поприветствовал нас лидер преступного мира, приглашая к себе за стол.
Ошарашенное состояние меня слегка отпустило. Я заметил, что бой на сцене был демонстрационным, то есть бойцы дрались эффектно, но не в полную силу. Просто на радость толпе. Но у настоящих гладиаторов показательные поединки обычно идут перед главным боем, так что…
— Я надеюсь, всё будет именно в оговорённых ранее рамках? — спросил у Акио первый центурион, устроившись прямо рядом с ним, чтобы они оба могли смотреть выступление на «арене».
— Конечно! Никакого оружия, настоящие бои проходят в защите и по строгим правилам, максимум синяки и разбитые носы, — заверял нас лидер южан. — Ещё я устраиваю в Норе сексуальные представления, принимаю ставки, продаю дешёвый и невероятно крепкий алкоголь, паршивые закуски, а проститутки всегда готовы обслужить наших посетителей хоть на зрительском месте амфитеатра. Входной билет — две сотни денариев, половина — легиону. Остальные услуги платно, вам будут поступать тридцать процентов с чистой прибыли и один процент со ставок.
— В оптиме нам заплатишь, легат даёт тебе ещё месяц, чтобы возместить убытки и пополнить запасы, — сообщил хорошую (для Акио) новость Гай Гракх. — Тебе же на новые проекты финансы потребуются.
— Моя глубокая признательность Господину легату, — кажется, преступник был искренен, произнося эта фразу. — С личной виллой я могу подождать, но птицефабрику хочу построить максимально быстро, как мы и договаривались.
Ух, хорошие планы у южан! Это хоть как-то поможет решить продовольственную проблему в Норт Ауруме. Пускай и не у всех жителей, но хотя бы у части появится возможность приобретать яйца и куриное мясо.
— С нас доставка строительных материалов и необходимого оборудования, далее корма, а также первых куриц. Оплата уже с вас, — произнёс первый центурион. Странно, раньше Акио выбивал себе всякие блага, когда мы просили его помочь с выращиванием фруктов и овощей, а сейчас сам проявляет инициативу в схожем вопросе и ничего не требует взамен.
Я и не верил в столь быстрый прогресс. Обычно сложные жизненные преобразования требуют продолжительного времени. Например, та же реформа системы воспитания последнего Императора Гая Августа Оптимума заняла почти шестьдесят лет! К сожалению, он не застал её результат при жизни. Начинались изменения при закате Империи, а закончились уже при крепкой Республике.
Детские города существовали ещё за сотни лет до рождения последнего Императора, только в них воспитывались осиротевшие дети военных. И воспитывались они тоже, естественно, как будущие легионеры. Более того, лучший друг Императора и великий стратег Квинт Випсаний, которого называют архитектором окончательной победы над Сересом и Новой Римской Республикой, вырос именно в детском городе.
Но такие городки на тот момент можно было по пальцам пересчитать. Реформа началась с активного возведения мест, где будут воспитываться все дети мира. Причём не как легионеры, а как обычные граждане. Первыми детей забирали из обескровленного Сереса. Однако не всех. Поначалу первенцев оставляли в семьях. Да и изымали только младенцев. Потом черёд коснулся Новой Европы. Только если детей сересов увозили на берега Средиземного моря, то новоевропейские дети оставались жить на континенте, так как прямо там вырастали детские города.
Понятное дело, такой расклад устроил далеко не всех. Но разорённые войной территории не могли дать никакого отпора. В те годы любых противников власти просто убивали. Да и сторонникам Императора, как рассказывал Неокл, приходилось очень непросто. Точнее даже родственникам. Дело в том, что действующие основные законы Республики построены на указах последнего Императора Гая Августа Оптимума. Именно он распределил обязанности между легионом и преторианцами, создал выборный сенат, разделил ветви власти, ввёл равноправие полов, утвердил границы каждой провинции, запретил научную разработку нового вооружения. Но он был Императором. Пускай у него не было детей, на его место после смерти претендовали многие кровные родственники. Причём по закону у каждого из них была определённая очерёдность.
Как сделать так, чтобы после твоей смерти наследники не разрушили то, что ты создал? Гай Август Оптимум радикально решил проблему, устранив всех, кто претендует на трон, вплоть до тысячного очередника. Это позволило обезопасить молодой сенат от очередного Императора, которого могли поддержать легионеры. Теперь армии было некого поддерживать, кроме самой Республики.
Говорят, последний Император очень боялся, что реформа воспитания не будет завершена после его смерти. В завещании он умолял сенат, легионы и всех граждан объединиться, закончить преобразования, построить новое общество ради сохранения целостности страны. Не без споров и крови, но преобразования прошли успешно. Уже после тридцати лет с начала реформы люди увидели, что сересы или африканцы, воспитанные в детских городах, ничем не уступают коренным жителям Средиземноморья. Напротив, они в большинстве своём были инициативны, образованы, невероятно преданы Республике, а процент преступников среди них был ниже в три раза, чем у самих исконных жителей. Возможно, именно поэтому,
