— Знаешь, все эти мужья, кобели и прочие выродки — они же понятия не имеют, что нужно женщине. И делают нарочно все не так, тут я с тобой согласна. А знаешь, в чем причина? Они нас боятся, вот в чем!
— Конечно, эти сукины дети нас боятся.
— Они вдруг пугаются, когда чувствуют, что мужское превосходство под угрозой. Они оказываются в ловушке!
— Именно так! Именно.
— Беда в том, — продолжала Джинни, — что роль лидера природа предназначила женщине. Она должна управлять, а не мужчина, это средний мужчина всегда труслив, поэтому он не может допустить, чтобы женщина управляла им, и не дает естественному течению втянуть его в женское нутро. Он ни за что не откажется от иллюзии мужского превосходства, идиот считает, что должен контролировать процесс до самого конца. Дерьмо! Тоска берет от таких мыслей! Слушай, а ты не хочешь попробовать мое турнедо? Здесь слишком много для одного едока.
— Да нет уж, у меня у самой полная тарелка.
— Брокколи выглядит божественно.
— А на вкус! Дать немножко?
— Самую чуточку. М-м-м-м! Потрясающий соус! Так о чем мы говорили?
— О, гм…
— Правильно. Так вот я и говорю, что стоит того, — баба должна иметь достаточно денег на заведения типа нашего. Дамочке нужно только раздвинуть ноги, и наши мальчики обработают ее именно так, как ее душеньке угодно будет. Большинство клиенток приходит регулярно два раза в неделю, но есть некоторые, кто приходит и по три раза и даже еще чаще. Не поверишь, но у нас есть и такие, которые являются каждый Божий день!
Джинни подмигнула со значением.
— Другое дело, всякий ли раз они получают полное удовлетворение. Этого никто не знает. Ты закажешь десерт?
— Боюсь, я сейчас лопну. А ты?
— Меня можно уговорить. Куда девался этот официант с хреном-малюткой? Официант? Эй, официант! Я возьму шоколадное суфле. А ты что, Долорес?
— Дыня в портвейне выглядит весьма заманчиво. Джинни закурила, захватив губами сигарету. Задумчиво выдувая колечки дыма, она сказала:
— Тебе, конечно, приходилось слышать про Эдипа.
— Конечно.
— Я вот почему спросила. До того как я взяла на себя управление этим заведением и обучение мальчиков, я закончила Рэдклифф по отделению классической литературы. Так вот, никто по-настоящему в проблеме секса так и не разобрался. Все запутано, и все подтасовано. Если ты читала софокловского «Эдипа», то, возможно, ты помнишь Эриний, жутких богинь. Помнишь?
— Ну, так с ходу — нет.
— Когда Эдип находит себе последнее пристанище в роще, он взывает к этим жутким богиням, называет их повелительницами ужаса. Но именно в роще у богинь находит себе покой измученный странник. Эдип приходит к осознанию того, что его сила — в единении с матриархальными божествами. А жуткими они называются лишь только потому, что соотносятся с древним, давно забытым порядком вещей, при котором женщины были верховными божествами и правили миром с женской мудростью и проницательностью. Новая культура богов-олимпийцев так далеко задвинула их в угол, что мужчины взирают на богинь с подозрительностью и страхом. Однако Эдип понимает, что способен обрести силы только в примирении с ними. Вот это касается и нашего сегодняшнего дня. Иными словами: мужчины загнали женщин в угол, а женщины бунтуют против этого.
Джинни поигрывала пачкой сигарет, ставя ее то на торец, то на бок.
— Все проклятые проблемы всего проклятого мира проистекают из того, что мужчины стараются доминировать только на том основании, что носят брюки. И что мы имеем в результате? Исковерканные сексуальные отношения, войны, расовые проблемы, экономические проблемы и все прочие прелести.
— Дерьмо! — фыркнула Долорес. — Брюки они носят! Сегодняшние мужчины — кастраты, поняла? Мужья — смех один, у двоих из трех вообще не стоял! Официант, где мой кофе? Ты будешь кофе, Джинни?
Долорес доела последний кусочек дыни.
— С моей точки зрения, мужья предназначены для того, чтобы обеспечивать жен, служить базой для их операций и иногда сопровождать их на люди.
Джинни замотала головой.
— Нет, как только мужики поймут, что из-за своего эгоизма они просрали все на свете, как только женщины вернут себе свою естественную роль лидеров — и в сексе, и во всем прочем — мир станет другим. Люди будут расхаживать с улыбками на лицах, ибо это будет мир изобилия и благоденствия. И секс снова станет сексом, как и должно было быть от начала времен. Мужчины почувствуют себя счастливыми, ибо с плеч их свалится бремя, которое они не имели права взваливать на себя. Они будут гораздо счастливее, потому что избавятся от противоестественного лидерства. Царь небесный! Лидерство, власть — всё до того запуталось, что сделалось просто смешным. Весь мир вывернут наизнанку, и все по причине секса.
— А жаль, что Джекки Кеннеди не выставила свою кандидатуру на пост президента, — усмехнулась Долорес.
Теперь Джинни вертела в пальцах коробку фирменных ресторанных спичек.
— Смешно! — продолжала она. — Власть красных, власть черных, зеленая власть, желтая власть! Тоска, да и только! Вонючие демократы против засранных республиканцев, де Голль с проблемой своей предстательной железы — и мир от этого зависит! Знаешь, что такое борьба за власть? Попытка кучки агрессивных импотентов добиться компенсации своих сексуальных неудач. Банда извращенцев. А мир должен из-за них страдать, а такие женщины, как мы с тобой, искать себе утехи на стороне. Впрочем, кому жаловаться, так только не мне! Мое заведение процветает как раз потому, что в мире такое происходит. Кучу денег зарабатываю.
Джинни выпила остатки кофе и поставила чашечку.
— Ты в состоянии сделать так, чтобы официант обратил на нас внимание?
— Попробую.
Долорес подняла руку, но смотреть продолжала на Джинни.
— Мужчины. Чем глубже я их узнаю, тем больше я убеждаюсь, что мы им льстим, когда называем хренами. Слишком хорошо для них.
— Абсолютно точно! — обрадовалась Джинни. — Им другое название больше подойдет. Ну, например…
— Например — какое?
— Например — блохи!
— Гениально! Блохи, которые скачут!
— Прыгнул — спрыгнул.
— Наш официант идет. Официант, счет, пожалуйста!
— Блохи, — повторила Джинни, — блохи.
Глава XVIII
Еве казалось, что она уже сто лет мечтала о том, чтобы Брюс уложил ее в постель.
Сейчас они сидели вдвоем в библиотеке Брюса, где стены были украшены гравюрами на тему охоты на лис. Чанг, слуга-китаец, был только что отпущен домой. Теперь им ничто не должно помешать, думала Ева. Брюс присылал ей цветы. Брюс согласился оплачивать расходы на няню для Эндрю, наконец, сегодня Брюс преподнес ей золотую булавку с рубинами от «Тиффани». Ева выполняла все инструкции Чарлин, и Брюс охотно на все соглашался, так что какие могли оставаться сомнения в том, нравится ли ему Ева? И вот они сидят вдвоем, но отстраненные друг от друга, с тягостным ощущением неизбежности того, что должно произойти — сегодня же, сейчас!
