экстравертом, но всё же не стал на глазах У Ци задавать лишних вопросов. Видимо, Чэнь Фэй проинструктировал его на этот счёт.
Закончив с трапезой, Линь Цюши проводил друга и наконец вздохнул спокойно.
Близких друзей у него почти не было, и У Ци как раз являлся таким другом. Разумеется, Линь Цюши не хотел ссориться с ним из-за каких-то мелких неприятностей.
Когда У Ци уехал, у Линь Цюши наконец появилась минутка, чтобы поговорить с Чжан Мянем. Так он узнал, что Чжан Мянь впервые оказался за дверью, где и встретил Жуань Наньчжу, так же как и сам Линь Цюши.
Очевидно, пока Линь Цюши лежал в больнице, Жуань Наньчжу ещё несколько раз входил за дверь.
Только вот неизвестно, для чего он так часто наведывается туда. Линь Цюши подозревал, что это как-то связано с его одиннадцатой дверью.
Ты ревнуешь?
Чжан Мянь оказался экстравертом, к тому же его кукольное лицо обладало немыслимой привлекательностью — когда мужчина улыбался, на щеках возле уголков рта появлялись ямочки, которые выглядели невероятно мило.
Все жители коттеджа прониклись к нему симпатией, кроме, пожалуй, Чэн Цяньли.
— Мне он совсем не нравится. — Однажды Чэн Цяньли пожаловался Линь Цюши на новичка, непрестанно выражая недовольство.
— Почему? — Линь Цюши новенький показался довольно славным малым.
— Ты не замечаешь, что как только он появился здесь, Жуань-гэ стал водить его по дверям? — ответил Чэн Цяньли. — А нас с собой не берёт…
Линь Цюши помолчал пару секунд.
Юноша глядел на него, выжидая согласия.
— Тебе разве так не кажется?
— Нет, — без обиняков ответил Линь Цюши. — Разве это плохо, что он нас не берёт? Неужели ты хочешь почаще ходить за дверь?
Чэн Цяньли:
— …
Звучит… довольно логично.
И всё же Жуань Наньчжу действительно относился к Чжан Мяню по-особому. На неделе он как минимум три-четыре раза водил его за дверь, и тот неплохо привыкал — очень скоро приноровился к смене реальности на мир за дверью и обратно.
Что до Линь Цюши, Жуань Наньчжу велел ему как следует отдыхать.
Со стороны создавалось впечатление, что Жуань Наньчжу хочет натренировать Чжан Мяня, поэтому заставляет так рисковать. Но Линь Цюши всё время казалось, что тут кроется какой-то подвох, только мужчина не мог понять, в чём дело.
Однажды утром Чжан Мянь поздоровался с Линь Цюши и деликатно поинтересовался, нет ли в их команде ещё кого-нибудь.
Линь Цюши как раз поедал свой завтрак. Вопрос показался ему немного странным.
— Ещё кого-нибудь? Что ты имеешь в виду?
— Ну… других членов команды, — он заулыбался, сияя милыми ямочками, отчего стал выглядеть ещё милее. — Ты их видел?
Линь Цюши покачал головой.
— Ох, а меня Жуань-гэ вчера водил на встречу с ними, — сказал Чжан Мянь. — Поэтому мне стало любопытно, сколько же человек у нас в команде.
Вопрос был довольно щекотливым, ведь даже если бы Линь Цюши это знал, то не сказал бы, а он, к тому же, ещё и ничего не знал. Поэтому только покачал головой, как бы говоря, что не в курсе.
Чжан Мянь хмыкнул, но расспросы продолжать не стал.
Постепенно к столу подтянулись и остальные обитатели коттеджа. Каждый перекинулся с Чжан Мянем парой фраз. Линь Цюши очень скоро заметил одну странность — кроме нескольких человек, абсолютно все остальные улыбались Чжан Мяню.
Чэнь Фэй улыбался, И Маньмань улыбался, Лу Яньсюэ улыбалась тоже. Причём такой безгранично широкой улыбкой, что Линь Цюши от одного взгляда становилось не по себе.
Кроме Чэн Цяньли, о котором и говорить нечего, единственным, кто не улыбнулся Чжан Мяню, был Чэн Исе, который почти никогда не выражал никаких эмоций.
Линь Цюши эта ситуация немного озадачила. Он никак не мог понять, что происходит.
Последующие дни Жуань Наньчжу всё так же действовал в паре с Чжан Мянем, в коттедже их почти не видели.
Однажды Чэн Цяньли спросил Линь Цюши, не ест ли он уксус1. Линь Цюши как раз лазил по форуму, и не задумываясь среагировал:
— Уксус? Какой уксус? Вы налепили пельмени2?
1Обр. в знач. — ревновать.
2В Китае пельмени едят традиционно с рисовым чёрным уксусом.
Чэн Цяньли:
— …
Линь Цюши, ты вообще в порядке или как?
Видя, что собеседник ничего не понял, Чэн Цяньли решил сказать прямо:
— Жуань-гэ уделяет всё внимание новенькому, неужели ты не обижаешься? Ясно же, что ты и в дверь вошёл первым, и с Жуань-гэ познакомился раньше…
Линь Цюши удивился:
— Мы же с ним не влюблённая парочка, какая разница, кто первый, кто последний?
— …Ты правда совсем не ревнуешь?
Линь Цюши с подозрением посмотрел на Чэн Цяньли.
— Слушай, может, позвать твоего брата, чтобы он выбил дурь из твоей головы?
Чэн Цяньли:
— Нет уж, нет уж, — стоило упомянуть его брата, Чэн Цяньли мгновенно ретировался.
Может быть, Чэн Цяньли что-то сказал Жуань Наньчжу, но после ужина тот вдруг позвал Линь Цюши в коридор.
Он закурил и предложил сигарету Линь Цюши.
Тот деликатно отказался.
— У меня рак печени… — хотя, честно говоря, он сам почти забыл об этом.
— Ох, прости, — Жуань Наньчжу потушил сигарету. — Потерпи ещё немного.
— А?
— Самое большее — ещё неделю.
Линь Цюши:
— …
Он всё ещё не понимал.
Впрочем, Жуань Наньчжу не стал объяснять, только обернулся и бросил равнодушный взгляд на Чжан Мяня в гостиной, который всё улыбался и болтал со всеми. Потом мужчина легко похлопал Линь Цюши по плечу и отошёл.
Линь Цюши весь их разговор выглядел болваном. Он никак не мог понять, что имеет в виду Жуань Наньчжу.
Видимо, из-за частых походов за дверь Чжан Мянь всё-таки начал сдавать. Особенно неприятным выдался последний поход — он даже получил ранение и после выхода сразу попал в больницу.
Все обитатели коттеджа сходили его навестить и выразить глубочайшее восхищение.
Чэнь Фэй поехал в больницу вместе с Линь Цюши. Он
