Естественно, ни детишки, ни старики никак не могли быть моими телохранителями. Обслуживающий персонал… эту мысль я отбросила в первые же сорок восемь часов. Вполне можно было ожидать, что ко мне приставили кого-то из младших офицеров, но это вряд ли: они были слишком заняты — каждый из них по восемь часов в сутки был на вахте, а оставшегося времени им никак не хватило бы на такую важную работу. Но чутье не обманывало меня: я отлично понимала, почему они вьются вокруг меня. Не хотелось бы об этом говорить… но на корабле молодых женщин можно было по пальцам сосчитать. То есть, говоря языком цифр, тридцать один молодой офицер — все красавцы на подбор — на четыре молодых одиноких женщины в первом классе.
При такой пропорции молодой даме нужно было быть страшнее атомной войны, чтобы за ней всюду не таскался хвост кавалеров.
Произведя такое исследование, я обнаружила, что есть еще кое-какие мужчины — не офицеры, не обслуга, кто же они? Из первого класса? Да, они питались в зале «Амброзия». Деловые люди? Может быть, но деловые люди обычно летают вторым классом: там не так роскошно, но почти также комфортабельно и билет вполовину дешевле.
Итак, я заметила, что когда Джерри Медсен приводит меня в «Черную дыру», там за столиком в углу сидит постоянная компания.
Утром, когда Хайме Лопес сопровождал меня в бассейн, та же самая компания плавала рядышком. В картежном салоне, где я играла в дурачка с Томом, мои тени играли в солитер за соседним столиком.
Ну раз, ну два — еще могло бы быть совпадение… но к концу третьего дня я была абсолютно и бесповоротно уверена, что всякий раз, когда я нахожусь за пределами своей каюты, один из четверых присутствует в поле зрения. Он остается от меня настолько далеко, насколько позволяют размеры помещения, но присутствует всегда.
Мистер Сикмаа убеждал меня, что я доставляю «самый драгоценный груз в Галактике, какой когда-либо доставлял курьер». Но он ни словом не обмолвился о том, что собирается напичкать корабль телохранителями. Может, он боялся, что найдется коварный воришка, которому вздумается похитить сокровище из-под моего пупка?
Или эти шпики не от мистера Сикмаа? Вдруг тайное стало явным еще до того, как я покинула Землю? Мистер Сикмаа произвел на меня впечатление профессионала, предусматривающего всякие неожиданности… ну, а как насчет Мосби и его ревнивой секретарши? Об этом я не знала ничегошеньки, равно как ни бельмеса не смыслила в политике на Жемчужине, чтобы можно было строить какие-то догадки…
Позднее: обе молодые женщины тоже наблюдают за мной, но они таскаются за мной только тогда и только туда, куда не могут пройти мужчины — в косметический салон, женскую сауну и т. п. Они мне не мешают, но все это начинает надоедать. Скорее бы мне избавиться от «посылки», чтобы расслабиться и полностью насладиться этим восхитительным путешествием! К счастью, как раз после Жемчужины самое интересное и начиналось. Форт — это такой морозильник (в буквальном смысле слова), что там посадка «Форварда» не планируется. Будет только экскурсия на катере для желающих. Говорят, что очень мила Пальмира, и мне обязательно нужно будет взглянуть на эту планету — кто знает, может, именно туда мне суждено будет эмигрировать.
Говорят и пишут, что Жемчужина очень богата и красива, и я не против побывать там как туристка, но переезжать туда я не буду. Хотя официальные источники постоянно твердят, что там все в порядке с правлением, Жемчужина — абсолютная диктатура, а уж этого добра мне и в Империи по горло хватило. Но была еще одна причина, почему я не хотела просить туда визу: я слишком много знала. То есть официально я не знала ничего: мистер Сикмаа мне ни слова не сказал, да я и не спрашивала, но я не хочу испытывать судьбу и оставаться жить там.
Еще мне хотелось взглянуть на Дезираду, но жить там мне тоже не хотелось бы. Да-да, я понимаю, два солнца в небесах — это, наверное, просто потрясающее зрелище, и поглядеть там есть на что — на папу-в-изгнании. Это чистая правда — там открыто служат мессу. Так говорят Джерри Медсен и капитан ван Коотен, они видели это собственными глазами, и говорят, что я сама могу посмотреть, если захочу, — это бесплатно, только нужно внести пожертвование, дабы продемонстрировать добрые намерения и милосердие.
Надо бы обязательно там побывать. Вряд ли еще когда-нибудь представится такая возможность.
Несомненно, я взгляну также на Гальцион и Фемиду. Обе эти планеты, судя по всему, весьма специфические, иначе стоянка там была бы не такая дорогая и начальный взнос не был бы так высок. Я догадывалась, что жить там мне вряд ли будет по нраву. Обидно было бы просить Глорию выложить такие деньги, а потом понять, что я ненавижу это место, — ну как с Эдемом.
Форест для туриста, похоже, особого интереса не представляет, но на него нужно будет поглядеть повнимательнее. Это — самая новая колония, еще совсем не обустроенная и полностью зависит по части снабжения всем необходимым для жизни и от Земли, и от Жемчужины.
Про Форест Джерри говорит с кислой миной. Он советует мне посмотреть… и убедиться лично, что радости жизни в девственном лесу сильно преувеличены.
Я не знаю. Может быть, можно будет оформить временную визу, а потом удрать оттуда обратным рейсом или другим кораблем. Нужно спросить капитана.
Вчера в театре «Звездная пыль» было грандиозное шоу, которое мне очень хотелось посмотреть. Голографический спектакль «Янки из Коннектикута и царица Гиневра». Это, как мне говорили, замечательная музыкальная комедия с романтической музыкой, кучей красивых лошадей и не менее красивых актеров. Я решила пойти одна, без своих постоянных кавалеров. Ну то есть почти одна — от моих таинственных телохранителей я избавиться не могла при всем желании.
Человек (я про себя его называла «номер третий»), который в списке пассажиров значился как Говард Дж. Булфинч из Сан-Диего, вошел следом за мной и уселся за спиной. Это было что-то новенькое — раньше они старались держаться от меня подальше. Может, ему показалось, что он потерял меня, когда выключили свет? Не знаю. То, что он был так близко, отвлекало меня от зрелища. Царица, понимаете, упала в объятия янки и увлекла его в будуар, а я пыталась вывернуться наизнанку и вынюхать — в буквальном смысле слова! — что было на уме у того, кто сидел у меня за спиной. В переполненном театре это было нелегко. Когда фильм закончился и зажегся свет, я вышла по боковому проходу. Мой преследователь пошел за мной. У выхода он уступил мне дорогу. Около выхода начинается короткая лесенка — всего четыре ступеньки. Я подвернула ногу и покачнулась. Он поддержал меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
