– Это разговоры, не более того. – Дадли улыбнулся. – Мы ведь оба знаем, сэр Уильям, что такое просто невозможно. Я не перебиваю ее, даю выговариваться. Страхи Елизаветы на какое-то время ослабевают. Потом я объясняю ей, что к чему.
– Вы меня успокоили, – учтиво улыбнулся Сесил.
Впрочем, его мысли деликатностью не отличались:
«Как же, главный лошадник объясняет королеве государственную политику! Да что ты вообще можешь растолковать, если привык к двурушничеству и изменам?»
– Сэр Роберт, отвлеку вас еще на минутку. Я составляю список послов для европейских дворов. Война ведь не будет затяжной. Она закончится нашей победой. Европа по-другому взглянет на Англию. Я подумал, что в нашей дипломатии должны появиться новые лица, вот и хочу спросить, не желаете ли вы посетить Францию? Нам очень нужен надежный человек в Париже, а сэр Николас говорит, что хотел бы остаться на родине.
Он сделал паузу. Дадли вежливо улыбался, будто предложение было сделано вовсе не ему.
– Требуется не просто верный слуга ее величества, – продолжал Сесил. – Этот человек должен убедить французов примириться с поражением. Если кто и может вскружить голову их королеве и отвлечь ее от государственных дел, так это вы.
Двусмысленный комплимент Роберт пропустил мимо ушей и спросил:
– А вы говорили с Елизаветой?
«Какой смысл мне с ней беседовать? – подумал Сесил. – Я же знаю, что она ответит. Королева не согласится отпустить тебя от своей юбки. Но если я сумею убедить тебя, то ты сможешь уговорить ее. По-моему, самое прекрасное занятие для такого вертопраха, как ты. Волочись себе за Марией Шотландской и получай нужные нам сведения».
– Нет, сэр Роберт, с королевой я пока не говорил. Я решил вначале спросить вас – понравится ли вам такое предложение.
Дадли улыбнулся ему самым обворожительным образом и ответил:
– Вынужден вас огорчить, не понравится. Скажу вам по секрету, сэр Уильям. Ровно через год я буду занимать совсем другую должность.
Мысли Сесила лихорадочно закружились. Нет, главным советником Елизавета его не назначит. Тогда кем? Неужели отдаст шотландский трон? В чьих руках окажутся северные земли? Это ж тебе не дворцовые конюшни!
Увидев озадаченное лицо Сесила, сэр Роберт весело рассмеялся и негромко сказал:
– Вы увидите меня на очень высокой должности. Возможно, на самой важной. Лорд-секретарь, вы меня понимаете? Если вы останетесь моим другом сейчас, то я отвечу вам тем же в будущем. Надеюсь, я понятно выразился?
Сесилу почудилось, что у него под ногами разверзается бездна, куда он может рухнуть в любое мгновение.
Теперь Уильям понял сэра Роберта и прошептал:
– Думаете, вы женитесь на ней?
– Да, сэр Уильям. – Дадли улыбнулся, уверенный в себе и своей любви. – Непременно женюсь, если только меня не убьют раньше.
Он хотел отойти, но Сесил осторожно взял его за рукав и поинтересовался:
– Простите, вы не шутите? Вы получили согласие королевы?
«Успокойся! – мысленно скомандовал себе он. – Она не впервые собирается выйти замуж. Только вот где ее обещания? Она же не умеет держать слово».
– Королева сама попросила меня об этом. Мы все обсудили. Ей тяжело одной нести ношу управления государством. Я люблю ее, а она – меня. – Лицо Дадли потеплело. – Вы же все знаете, Сесил. Вам даже не представить, насколько сильно я обожаю ее. Я сделаю нашу королеву счастливой. Ее благо станет целью моей жизни.
«Только не приплетай сюда любовь, – угрюмо подумал Сесил. – Елизавета – не пастушка, да и ты не пастушок. Никто из вас не волен соединиться браком по любви. Она – королева Англии, а ты – женатый мужчина. Если вы не остановитесь, то как бы ей не оказаться королевой в изгнании, а тебе – не лишиться головы».
Вслух же Уильям, как всегда, сказал другое:
– Вы твердо решили пожениться?
– Только смерть может нас остановить. – Дадли улыбнулся.
– Поехали на прогулку верхом, – предложила Лиззи Оддингселл. – Речные берега – все в желтых нарциссах. Удивительно красиво. Съездим туда, соберем букеты для дома.
– Я устала, – слабым голосом отозвалась Эми.
– Но ты же целыми днями никуда не выходишь, – посетовала Лиззи.
– Наверное, я очень скучная гостья. – Эми улыбнулась одними губами.
– Речь совсем не об этом. Мой брат обеспокоен твоим здоровьем. Он все время предлагает позвать семейного лекаря.
– Ты же знаешь, в чем мой недуг. Лекарства от него нет. – Эми покачала головой. – Лучше скажи, есть какие-нибудь новости от двора?
Лиззи виновато отвела глаза, поэтому Эми все поняла без слов и сказала:
– Значит, она не выйдет за эрцгерцога. Они с Робертом снова вместе?
– Эми, люди говорят об их браке как о решенном деле. Родственница Алисы бывает при дворе. Она просто уверена, что это вопрос времени. Тебе стоит хорошенько обдумать, что ты будешь делать, когда он принудит тебя к разводу.
Эми молчала. Лиззи Оддингселл тоже не решалась заговорить с нею.
– Я хочу поговорить с отцом Уилсоном, – наконец сказала леди Дадли.
– Прекрасная мысль! – обрадовалась Лиззи, надеясь, что святой отец хотя бы частично снимет с нее моральную заботу об Эми. – Послать за ним?
– Не надо. Я сама пойду в церковь, – решила Эми. – Завтра утром я с ним увижусь.
Задворки сада Хайдов граничили с церковным кладбищем. Эми было приятно пройтись, глядя на цветущие желтые нарциссы. Вскоре она достигла знакомой калитки, вошла внутрь и направилась к церкви.
Отец Уилсон стоял на коленях перед алтарем. Услышав скрип открываемой двери, он поспешно встал, пошел навстречу и с трудом узнал Эми.
– Леди Дадли?
– Святой отец, мне нужно исповедоваться в своих грехах и спросить у вас совета.
– Священнику теперь не разрешается выслушивать исповеди прихожан. Им велено обращаться непосредственно к Богу.
Эми рассеянно огляделась. Прекрасные витражи, так дорого стоившие приходу, были заменены обычными стеклами. Исчезла и перегородка.
– Что тут у вас случилось? – прошептала она.
– Как видишь, у нас забрали витражи, свечи, чашу и перегородку.
– Можно ли нам поговорить здесь? – спросила Эми, указывая на скамью.
– Бог услышит нас везде. Преклоним колени и попросим Его о помощи.
Отец Уилсон опустил голову на руки и истово молился о том, чтобы найти слова утешения для этой несчастной женщины. Задача невыполнимая, учитывая слухи о событиях при дворе, достигавшие ушей священника. Он прекрасно понимал, что ему нечем успокоить покинутую жену сэра Роберта. Но Господь милостив и, быть может, подскажет ему нужные фразы.
