— Это не тот случай. Подумаешь, три дня.
Эдвард поморщился — мои слова напомнили ему, что я против его воли добыла запретное знание. Я наблюдала за тем, как его гнев уходит внутрь, а глаза вновь приобретают чуть насмешливое выражение.
— А Чарли? — иронично спросил он. — И Рене?
Шли минуты, а ничего дельного не приходило мне в голову. Я открыла рот, но не смогла издать ни звука, и пришлось снова его закрыть. Эдвард ждал, и на его лице все сильнее проступало чувство превосходства — было понятно, что у меня не нашлось достойного ответа на его выпад.
— Знаешь, это тоже не проблема, — наконец пробормотала я. Неуверенный голос вечно выдавал меня, когда приходилось врать. — Рене всегда делала то, что было лучше для нее, думаю, она ждет того же от меня. А Чарли привык всегда быть один. Не могу же я до конца своих дней заботиться о них! У меня должна быть и своя жизнь.
— Точно, — подхватил он. — И я не собираюсь в угоду тебе ее прерывать.
— Если ты ждешь, пока я окажусь на смертном одре, то у меня новость: я уже там!
— Вообще-то, ты выздоравливаешь, — напомнил он.
Стараясь не замечать боли в ребрах, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и пристально посмотрела ему в глаза. Он уверенно встретил мой взгляд — сдаваться он не собирался.
— Вообще-то, нет, — медленно проговорила я.
Его лоб прорезала морщина.
— Разумеется, выздоравливаешь. Ну, может, останется один-два шрама.
— Ты не прав, — настаивала я. — Я умираю.
— Ну что ты, Белла! — он уже встревожился. — Ты выйдешь отсюда через несколько дней. Самое большее — через две недели.
Я яростно смотрела на него.
— Может, сейчас я и не умру, но когда-нибудь — обязательно. Каждый день, каждую минуту я все ближе к этому моменту. И еще — я постарею.
Он нахмурился — до него постепенно дошло, что я имею в виду. Он прижал длинные пальцы к вискам и закрыл глаза.
— Да, так всегда бывает. Так должно быть. Так и было бы, если бы не я — а менябыть не должно.
Я фыркнула. От удивления он открыл глаза.
— Ну и глупость. Это все равно что прийти к человеку, который выиграл в лотерею, забрать у него деньги и сказать: «Слушай, гони все назад и вернемся к тому, как должно быть. Так оно лучше». Со мной этот номер не пройдет.
— Едва ли меня можно назвать джекпотом, — огрызнулся он.
— Точно. Ты круче.
Он закатил глаза и сжал губы.
— Белла, больше мы не будем это обсуждать. Я отказываюсь обрекать тебя проклятию вечной ночи, и кончено.
— Если ты думаешь, что я на этом успокоюсь, то ты меня плохо знаешь. У меня есть другие знакомые вампиры.
Его глаза снова почернели.
— Элис не посмеет.
И на секунду он стал настолько страшен, что пришлось в это поверить — невозможно было вообразить никого, кто решился бы схлестнуться с ним.
— Элис видела это, ведь так? — догадалась я. — Поэтому тебя выводит из себя то, что она говорит. Она знает, что я стану такой же, как ты… когда-нибудь.
— Она ошибается. Она видела тебя мертвой, а ты жива.
— Я никогда не буду ставить против Элис.
Мы долго смотрели друг на друга. Тишину нарушало только тихое урчание приборов, писк монитора, падение капель и тиканье больших часов на стене. Наконец, его лицо смягчилось.
— Так к чему мы пришли? — спросила я.
Он нерадостно засмеялся.
— Кажется, это называется «тупик».
Я вздохнула и пробормотала:
— Вот как.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, не сводя глаз с кнопки вызова медсестры.
— Нормально, — соврала я.
— Не верю, — мягко сказал он.
— Я не собираюсь спать.
— Тебе надо отдохнуть. Все эти споры тебе ни к чему.
— Тогда признай свое поражение, — предложила я.
— Отличный ход, — он потянулся к кнопке.
— Нет!
Но он не обращал на меня внимания.
— Да? — квакнул динамик на стене.
— Пожалуй, мы готовы принять болеутоляющее, — спокойно сказал он, не глядя на мое разъяренное лицо.
— Я пришлю медсестру, — отозвался скучающий голос.
— Я не буду ничего принимать, — пообещала я.
Он посмотрел на пакеты с жидкостями, закрепленные на стойке капельницы.
— Едва ли тебя попросят что-нибудь проглотить.
Мое сердце забилось быстрее. Он увидел страх в моих глазах и устало вздохнул.
— Белла, у тебя все болит. Тебе нужно расслабиться, чтобы выздороветь. Почему ты так упрямишься? В тебя не будут втыкать дополнительных иголок.
— Я не боюсь иголок— проговорила я. — Я боюсь закрыть глаза.
Он улыбнулся одним уголком рта и взял в ладони мое лицо.
— Я же говорил тебе, я никуда не денусь. Не бойся. Пока мое присутствие делает тебя счастливой, я буду здесь.
Я улыбнулась в ответ, хотя от этого заболели щеки.
— Придется остаться со мной навсегда, ты же понимаешь.
— Что ты, все не настолько сурово — я же просто увлечение.
Я недоверчиво покачала головой — комната тут же поплыла перед глазами.
— Поразительно даже то, как легко Рене купилась на эту ложь, но чтобы ты!… Ты-то должен лучше знать меня.
— Это одна из прелестей человеческого бытия — все меняется.
Я прищурилась.
— Не задерживай дыхание.
Когда зашла медсестра со шприцем, он смеялся.
— Прошу прощения, — деловито сказала она Эдварду.
Он поднялся, отошел в противоположный угол маленькой комнаты и оперся о стену. Сложив руки на груди, он стал ждать, а я по-прежнему вопросительно смотрела на него. Он спокойно встретил мой взгляд.
— Ну, вот так, дорогая. — Медсестра улыбнулась мне, вводя лекарство в трубку капельницы. — Теперь тебе станет полегче.
— Спасибо, — без энтузиазма откликнулась я. Лекарство подействовало быстро. Почти сразу я почувствовала, как все тело охватывает сладкая истома.
— Вот и славно, — тихо проговорила она, когда мои веки стали смыкаться.
Она, должно быть, вышла из палаты, потому что я почувствовала, как что-то гладкое и прохладное коснулось моего лица.
— Останься, — неразборчиво пробормотала я.
— Хорошо, — пообещал он.
Его голос звучал мелодично, как колыбельная песня.
— Как я и говорил, пока ты счастлива со мной… Пока это благо для тебя.
Я попыталась покачать головой, но она оказалась слишком тяжелой.
— Этт… не одно и тоже, — промямлила я.
Он засмеялся.
— Не напрягайся, Белла. Доспоришь со мной, когда проснешься.
Надеюсь, я улыбнулась.
— Ладн….
Я почувствовала у своего уха его губы.
— Я тебя люблю, — прошептал он.
— И я.
— Знаю, — он тихо засмеялся.
Я слегка повернула голову. Он понял, чего я искала, и легко поцеловал меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
