… Он был согласен, а Эйльли ступила в зазеркалье и сразу исчезла. Ещё раз осторожно потрогав чувствительную, как подвижная ртуть, поверхность амальгамы, он переступил её границу и оказался в этой самосоздающей себя бесконечности.
Эйльли рядом не было. Но Эйльли была где-то в нём – он почувствовал её совмещение с его личностью. Он же оказался внутри этого подрагивающего отражения, не наполнив его даже ни насколько собственным присутствием – он не видел собственного тела и бесконечность уходящих вдаль проёмов по-прежнему оставалась пустой…
Но он находился определённо внутри этого зазеркалья и был в состоянии передвигаться в нём.
«Анфилада индивидуальных путешествий – вполне согласно названию – предназначена лишь для индивидуального вхождения!», услышал Малыш в своём мозгу мысль Эйльли, «Причём даже индивидуальность в ней, как ты видишь, частично утрачивает себя. Меня сейчас здесь совсем почти нет. На входе я выбрала назначение твоего проводника, и присутствие моё в реальности сейчас ограничено лишь частью твоего мыслительного процесса».
Он посмотрел на убегающий в бесконечность коридор. Вся правая стена исходилась лёгким матово-белым свечением периодических то ли окон, то ли источников. Слева, напротив светящихся арок находились вход-прямоугольники одинаковых и одинаково закрытых дверей.
«Куда мне двигаться?..», ощущение было такое, будто он спрашивал сам у себя.
«Вперёд. В любом случае ты остановишься возле своей кабины – адрес-определитель был задействован ещё на входе».
Он прошёл ещё несколько шагов и остановился у одного из проёмов-дверей. Малыш активировал дверь. За ней находилось совсем малое комнатное пространство с возвышением плавных облачных форм посередине. Освещения легко-серых, или быть может сиреневых, тонов хватало лишь на самое необходимое ориентирование.
«Ложись», произнесла Эйльли каким-то полуотрешённым тоном, «Мою область твоего мышления уже затягивает в сон. Встретимся на выходе из сновидения…».
Малыша тоже уже покачивало на мягких волнах сна. Лёжа в облаках, он почувствовал точку входа и оказался во сне.
«Добро пожаловать в программу начального проистечения во врата Великого Сновидения!», прозвучало спокойное приветствие, «Дальнейшие Ваши действия являются программно-автоматическими и не требуют затраты Ваших энергоресурсов».
Он поблагодарил за информацию и ответил на приветствие. Вслед за этим он взял три крупных яблока и, удерживая два из них в ладонях и одно перед собой – силой взгляда – несколько раз совместил их в одно и разделил вновь. Он опустил голову и полуприкрыл глаза. Когда он поднял взгляд, ладони источали голубоватое, энергетически очень значительное свечение. Он свёл ладони вместе, и пересечение энергий произвело синий кристалл идеального строения в его руках. Малыш взглянул на его грани. Грани содержали миры.
Держа кристалл перед собой на вытянутых руках, он вошёл в мир пустыни. Ветер зноя пахнул ему в лицо…
Он развернул кристалл и вошёл в мир низвергающихся изумрудно-хрустальных вод. Теперь он стоял вровень с падающим водопадом…
Он обернул грань и оказался парящим высоко в воздухе, над горным простором…
И ещё одна, особо ослепительная грань кристалла внесла его в мир слепящего само разумение солнечного света…
Он выпустил кристалл из рук, и кристалл разлетелся на тысячу искр у ног его. Он склонил голову и полуприкрыл глаза…
Когда он снова поднял взгляд, почти совершенный мрак окутывал его. Этот мрак показался ему знакомым до чёрточек, и он понял, что стоит на пороге своей онейрокабины вновь. Но место его в облачном возвышении сна посреди кабины было занято кем-то другим…
Он не двигался и внимательно смотрел на кого-то неизвестного, непонятно почему оказавшегося именно здесь… Пока с каким-то иррациональным и леденящим внутренним содроганием и со всей нахлынувшей жутью не понял, что этот другой – он сам… Стальной лёд сковал всё его существо на пике разделения – он видел себя спящим во сне. Сделав шаг вперёд, он разрушил оказавшуюся тончайшей кристалл-фольгой преграду сковывавшего его льда, наклонил голову и полуприкрыл глаза…
Подняв взгляд, он увидел AlloStar перед собой в широкой панораме и вошёл в него. И в четвёртый раз он опустил голову и полуприкрыл глаза…
«Программа начального проистечения во врата Великого Сновидения завершает работу», проходили в его мозгу спокойные слова, а вокруг его окружало всё то же полностью неопределённое до неописуемости Ничто, «Вы были полностью подведены к Погружению. Хотели бы наблюдать Вас рядом с нами!».
Малыш открыл глаза в онейрооблаках своей онейрокабины. Эйльли в нём ещё не активизировалась – его мозг не привыкший к новым нагрузкам ещё частично спал. И в полусне он поспешил сквозь нарастающую анфиладу зазеркалья и оказался во вход-тамбуре уровень-этажа.
Эйльли материализовалась рядом с ним, и ему, как всегда в таких моментах, стало непередаваемо легче от её появления…
– Теперь ты знаком с Входом в Погружение и при необходимости всегда можешь им воспользоваться. Традиция прохождения через Вход носит название Преклонение пред Четырьмя Вратами Сновидения. Это дань почитания нити праонейронавтики древности. Сейчас мы попадём ещё в свободный зал коллективной онейронавтики, посмотрим там их интересности…
Info. Collective-stalking
… И ещё один надрывающийся внутренний полёт доставил их во взлёт-кабинке в такой же в точности тамбур, но цвета солнечного мёда энергетическая преграда на этом этаж-уровне в проёме главного зала отсутствовала и они с Эйльли свободно прошли внутрь.
Обширный высокий зал со стройными рядами облачных онейроподиумов выглядел через край упрощённо: стены, пол, потолок – всё одного тона, чистого белого цвета; а любые элементы интерьера, за исключением онейроподиумов, отсутствовали вовсе – обернувшись, Малыш не смог даже найти двери входа на ровной поверхности стены. Белый неоновый свет излучавшийся идеальным стеклом потолка и стен очень напоминал дневной.
– Упрощённость и пустота зала также лишь искусственный призрак, – сказала Эйльли. – Таким он становится в режиме ожидания, когда его покидает последний онейронавт. А вообще-то здесь есть в наличии и возможно в принципе чуть ли не всё: от мобильных инфовизуализаций высокого уровня до домашних тапочек…
Обрати внимание на стены. Сейчас это просто стены, так же, как пол и потолок. Но фактически все вкруговую покрытия образуют один объёмный инфоэкран. SonAdarium в своём внутреннем устройстве использует значительные объёмы идеального стекла высшей категории сложности. Во время Погружения оно способно на изменение цветовых и световых показателей в очень сложных сочетаниях функций. Когда коллектив пребывает в сталкинге, сон царит здесь не только во внутренних мирах онейронавтов, но и здесь, во внешнем мире, и случайно выходящие из глубин Погружения онейронавты оказываются в обстановке, которая мягко и со всей осторожностью возвращает их обратно в сон. Реальность наполняющая свободный зал пустотой всего лишь один из искусственных оттенков общей атмосферы сна здесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
