Ленайра еще раз осмотрелась и поморщилась. Как ни старайся, но одновременно двоих у нее снять не получится — либо одного, либо другого.
— Борь, твой правый.
Борис буркнул что-то согласное, выдал очередь в левого и сам, петляя, бросился к правому, стреляя на ходу.
Ленайра выругалась. С одной стороны, он для нее сделал все идеально. Ее противник сейчас просто вынужден будет пробежать мимо нее, а второй не успеет ничего заметить, но уцелеет ли сам Борис?
Метнулась вперед, стреляя на ходу. Попала в голову, руку и грудь, после чего снова нырнула в кусты, оставив своего врага недоуменно озираться, пытаясь сообразить, что сейчас было. По его предположению, тут должен быть только их человек.
Борис явно увлекся, идя в атаку чуть ли не со штыком наперевес. Когда враг пришел в себя, он упал, переместился влево и уже оттуда выдал очередь, зацепив Бориса. Встал на колени и еще несколько раз выстрелил. Пока не попал в грудь. Приподнялся… и словил пулю от Ленайры, успевшей обойти его… чуть-чуть не успела, чтобы спасти Бориса. Сплюнула. Вроде бы победили, остался последний враг против троих, но при таких потерях о победе почему-то не думалось.
— Колька все, — сообщил Витька. — Похоже, против нас тот самый тактик. Как он там вообще оказался? Как детей обыграл.
Ленайра поднялась, закинула за плечо автомат и зашагала, совершенно не скрываясь, к сражающимся. Видимо, Роман просто офигел, когда из леса, совершенно не прячась, с оружием за спиной и в кобуре, вышла их противница и зашагала прямо на него. Неуверенно выстрелил и промахнулся. Хотя девушка такого не хотела, но психологическая атака оправдала себя на все сто, противник настолько увлекся наблюдением за ней, что не заметил, как его обошел Витька. И хотя в последний момент он успел попасть Ленайре в грудь, но и сам словил пулю в спину.
— И что это значит? — поинтересовался у нее Витька, выходя из-за дерева и вскидывая автомат. — Чего изобразила?
— А чего тут изображать? — Ленайра зло скинула шлем. — Мы продули! И продули позорно! Нас сделала кучка детей! Прикинь, остались только ты и я! Двое из семи! Ты хочешь в реальности так воевать? Мне что-то не хочется.
— Эфир! — рявкнул Дмитрий Иванович, прерывая потерявшую осторожность Ленайру. Наверняка на наблюдательном пункте он не один, и у некоторых вполне могут появиться вопросы, против кого в реальности собираются воевать эти ребята. Благо еще этот Роман остался в стороне и сейчас, также без шлема, направлялся в сторону судейских столов.
Ленайра вырвала наушник гарнитуры из уха, щелкнула выключателем рации. Витька проделал то же самое.
— Если Дмитрий Иванович планировал опустить наше самомнение, — буркнула Ленайра, — у него это отлично получилось. И знаешь, что самое паршивое? Мы ведь выиграли только потому, что наш противник совершенно не представлял, чего от нас ждать. Мы изучили все их бои вдоль и поперек, мы собрали полное досье на каждого. Они о нас не знали абсолютно ничего. Если мы в такой ситуации так сыграли, что было бы, если бы они о нас знали хоть немного?
Вопрос остался без ответа…
Рядом с судьями команды пожали руки друг другу, при этом все выглядели довольно мрачно. Если «Тиграм» простительно, как проигравшим, то мрачный вид победителей вызывал недоумение у всех судей и болельщиков, коих здесь собралось немало, и прежде всего родителей «Тигров».
К Ленайре подошел Роман. Потоптался, видно было, как он боролся с природной застенчивостью.
— Вы выиграли… но твой последний маневр я не понял.
— Но он сработал, — заметила мрачная девушка. — Ошеломил — победил.
Роман покрутил головой, явно не соглашаясь, но что сказать не нашелся — уловка и правда сработала. Вздохнул.
— Все равно это сумасшествие. Но вы сумели нас удивить. До сегодняшнего дня мы никому не проигрывали… Но в следующий раз все будет по-другому! Я понял вашу тактику.
— В следующий раз? — вскинулась Ленайра, уловив главное.
— Дмитрий Иванович предложил реванш… правда, он сказал, что теперь будет вашим тренером…
— Понятно… — Ленайра сорвала лист с дерева и задумчиво покрутила его в руке. — Тогда до следующего раза.
— Я думал, ты будешь возражать, — помедлив, отозвался Роман.
— С чего это?
— Ну… мне показалось, что ты слишком серьезно ко всему отнеслась. Словно для тебя это не игра, а настоящая война. Когда ты шла на меня с оружием за спиной… Знаешь, почему я замешкался тогда? Мне показалось, что ты восприняла «гибель» своих так, будто они и взаправду погибли. Ты словно оплакивала их и отказывалась жить, решив покончить со всем таким вот образом… мне стало страшно…
Ленайра резко остановилась и повернулась к бывшему сопернику. Тот от неожиданности замер.
Девушка секунд двадцать о чем-то размышляла. Потом резко хлопнула парня по плечу.
— Мы будем с вами сражаться до тех пор, пока не начнем побеждать без потерь. Только это я признаю победой. — Чуть помедлив, Ленайра прошептала: — Только это…
Развернулась и ушла, больше ни с кем не заговорив, оставив отдуваться за все друзей. Может, и не очень воспитанно, еще намечался дружеский ужин, как-никак, но Роман… оказался слишком наблюдательным и умным. Слишком точно он попал в своих догадках. Слишком точно… Девушке действительно стало страшно, когда она задумалась над тем, что с таким результатом мог закончиться настоящий бой. Какое тогда дело до победы, если придется платить такую цену? Похоже, ее друзья это не сообразили. Даже когда она сказала об этом, задумались, но не приняли результат сердцем. Видно, придется еще объяснить.
Устроившись в тени небольшого клена, Ленайра прислонилась к стволу и безучастно наблюдала за горизонтом, плывущими по небу облаками.
Рядом кто-то приземлился, расстелив предварительно пиджак. Девушка чуть скосила взгляд и снова устремила его на горизонт.
— Переживаешь?
Ленайра пожала плечами.
— Вижу, что переживаешь. А вот остальные еще не поняли, что сегодня произошло.
— Остальные не видели смерть… А я вспомнила родителей. Они тоже победили в том бою… Но если бы папа больше времени уделял тренировкам…
— Если бы и мама твоя тренировалась… Ты кого хотела бы видеть в качестве родителей? Терминаторов?
— Живых…
— Но были бы тогда они теми родителями, которых ты любила и помнишь?
Тут уже девушка не удержалась и повернулась к собеседнику.
— Дмитрий Иванович, скажите уж прямо, вы не одобряете то, чем я занимаюсь.
— Не одобряю. Девушки не должны воевать.
— Я…
— Знаю. Ты Геррая, ты Хранительница империи. Но, извини, фиговая у вас какая-то империя, если ее приходится защищать тринадцатилетней девчонке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
