вы себя возомнили?! Если вы думаете, что я начну писать книги, то — не начну! Я этому не училась, я в этом деле полный ноль. Карина или кто там, мистический дух, телепатически считывающий идеи из моей тупой башки — и тот их правит до неузнаваемости! Я не писатель!
— Вы не писатель, Анечка, может быть, и так, — почти шёпотом произнёс Вячеслав, и я подавилась своими возмущёнными и правильными словами, уставившись в его лицо — совершенно нелепое после всего мною сказанного, восхищённое, почти восторженное лицо. — Вы гораздо больше. Вы демиург. Уникальная, неповторимая, кроме вас, никто не смог бы с этим справиться. Просто то, что случилось, то, что Карина исчезла — из ряда вон выходящая ситуация, и я прошу у вас прощения, но если бы вы знали, как велика ваша роль, вы бы…
— Вы её совсем не любите? — моя истерика закончилась вместе с подручной для битья посудой. — Вы настолько придурок, что вам важны только её книги, которые вы к тому же и не читаете?! Я понимаю, вы не любите чужого ребёнка, но жену…
— Я не могу её ни любить, ни не любить, — Вячеслав опустил взгляд на свои руки, всё ещё примирительно лежащие поверх моих. — Как бы вам объяснить… Я люблю её. Но это совсем иное чувство, нежели вы вкладываете в это слово.
— Иное?! Конечно, иное. Когда человека любят, а он внезапно исчезает, пропадает без вести, не сидят на кухне с другой женщиной, как ни в чём не бывало! Ищут, волнуются…
— Я ищу. И не только я… Вы — ключ к её возвращению, я же говорил. Вы и ваше творчество.
— Сама не понимаю, почему я с вами ещё разговариваю, — пробормотала я и тоже посмотрела на его руки. — Вот же псих, психов переубедить невозможно. Даже жаль. Если не считать явной беды с головой и вашего матримониального статуса, вы здорово похожи на мужчину моей мечты.
— Я? — кажется, смена темы и моего настроения удивила Вечера больше, чем моя недавняя истерика.
— Вы, вы. У вас приятная внешность, не смазливый красавчик и не перекаченный мачо, — меня понесло, и я мысленно махнула рукой на всё. — Сразу видно, ваше самое сильное оружие — интеллект, и мне это нравится, а особенно то, что при всём при этом вы умудряетесь ещё и неплохо зарабатывать. Вы отличный рассказчик, увлеченный, явно творческий человек. Романтик в душе, рыцарь, бард и интеллигент — восхитительный коктейль, к тому же у вас приятный низкий голос, вы выбираете замечательный парфюм, да и в одежде у вас есть вкус. Но, к сожалению, то, что вы псих, здорово понижает ваш личный рейтинг…
— Я вовсе не сумасшедший, Марианна. Просто в жизни всё гораздо сложнее, чем кажется, и поверить в то, что наша реальность многослойна, не так легко — особенно, если всю жизнь вас убеждали в обратном.
— Вы говорите не по сценарию! — мне вдруг стало почти весело. — Как жаль…
— А что я должен был сказать?
— Вы должны были сказать, что я тоже смахиваю на женщину вашей мечты. Разумеется, это была бы ложь, и я бы в неё не поверила, но мне было бы приятно, хотя бы первые четверть шага.
— Теперь вы говорите как настоящая жительница Криафара, — Вячеслав улыбнулся, и улыбка у него совершенно не безумная. Хорошая такая улыбка. — Вы — женщина моей мечты.
— Эх, — я с сожалением покосилась на пустой стол. — Я бы не против стать жительницей Криафара. Посуда разбита, а говорите вы совершенно неубедительно. Пожалуй, пора ложиться спать. Вы хотели узнать о финале? Я думаю, финал совсем близко. Крейне похи…
Ладонь Вячеслава ложится мне на рот, не касаясь кожи, буквально в паре миллиметров.
— Я не должен знать.
— Да почему? — я вскакиваю со стула — и он тоже поднимается. Я делаю шаг к нему, а он — от меня. — Что за бред вы мне тут несёте?! Сдаётся мне, шизофреником вы только прикидываетесь, шизофреники такие бабки не зарабатывают!
— Это может навредить сюжету. Исказить его.
— Почему?!
Вячеслав делает ещё шаг, врезается в табуретку, а мне невероятно хочется запустить в него вазой или сковородкой — но ничего подходящего под рукой нет, и я тоже пинаю ни в чем не повинную табуретку.
— Если вы мне сейчас не ответите, я вам до мельчайших подробностей расскажу.
— Анечка… Потерпите ещё чуть-чуть, скоро всё это закончится, и вы сможете вернуться к нормальной, привычной для вас…
— Я не смогу вернуться! — рявкнула я. — Как я смогу спокойно жить, зная, что…
Сформулировать было трудно. Зная, что я могу писать. Зная, что…
"Вы верите в мистику?" — спросил меня Вечер, когда мы ещё только подходили к этому дому, целую вечность назад, и я однозначно готова была ответить "нет". Но теперь я уже не была так уверена. Точнее говоря, несмотря на то, что всё вокруг, подходящее под характеристику "мистического" или, чего уж там, "волшебного" должно было в итоге получить рациональное объяснение — непременно должно было получить! — сомнение уже пустило корни внутри меня, острые, жадные, требовательные. И жить с ними было, наверное, возможно. Но какая эта будет жизнь?
Вячеслав смотрел на меня сквозь стёкла своих модных прямоугольных очков без оправы, и я протянула руку и сняла с него очки.
— Что вы делаете?
— Боюсь не справиться с желанием врезать вам кулаком в челюсть.
— Анечка…
— Да прекратите меня так называть!
Мы замолчали, глядя друг на друга с вызовом. Если быть честной, с вызовом глядела только я, а он глядел… с тем же самым нелепым восхищением. И от этого неуместного сияющего выражения в его глазах цвета насыщенного чёрного чая стало почему-то совсем тошно.
— Почему вы назвали меня демиургом?
— Потому что так оно и есть.
— Демиург создаёт миры, — с неожиданной для себя горечью сказала я. — Вот Кнара Вертинская… А я так, по сути, паразитировала на её почве и основе. Сама я ничего не создала с нуля.
— Но вы можете.
— Все могут! Писателей полно, взять тот же сайт прода. нет, там тысячи…
