— А… Отблагодарить, — протянула она, разочарованно скривив губы.
— Дурочка.
Он медленно покачал головой, а потом бросился ей навстречу и сгреб в объятия. Тамира запрокинула голову, горячо целуя Эдвина, будто никогда уже не надеялась его увидеть. Впрочем, именно так оно, в сущности, и было.
— Я тебя искал, — выдохнул Эдвин минуту спустя, так и не выпуская Тамиру из объятий. — Едва я оказался в Оплоте, попросил у своих выяснить, как ты, и передать весточку. Но они обнаружили лишь заколоченный дом. А потом этот ужин, и Коллинз представил тебя как свою невесту.
— Он просто не оставил мне выбора. — Тамира продолжала цепляться руками за плечи Эдвина, как будто он мог в любой момент растаять в воздухе. — Хотя обставил все иначе, просил подумать, уговаривал. А ты все не появлялся. И никаких вестей, даже записки с этими твоими дурацкими художествами. И я сдалась.
— Мне пришлось выехать за Грань. Как только нашелся способ вернуться, я это сделал.
— Но не ко мне, — грустно улыбнулась девушка. — А ради Оплота.
— Ерунда, — горячо возразил Эдвин. После чего, крепко прижав ее к себе, едва слышно добавил: — Одно слишком сильно переплетено с другим. Иногда мне кажется, что ты и есть Оплот.
Они еще немного постояли, обнявшись в тишине тенистого сада, наполнившегося сладким, чуть давящим ароматом роз.
— Где ты добыл эти деньги? — спросила Тамира, готовая услышать любой ответ: ограбил светлого, украл у темного, нашел клад. В сущности, ее бы не смутил ни один из этих вариантов.
— Это не должно тебя тревожить, — заверил он с такой спокойной усмешкой, что девушка чуть было не утвердилась в своих предположениях. Без нарушения закона не обошлось.
— Можешь смело признаться. Я все равно не собираюсь швырять их тебе в лицо, — тихо рассмеялась она.
Эдвин тоже улыбнулся.
— У меня есть в Оплоте друзья, — пояснил он. — Деньги — от них. А медальон — мой. Семейный.
— Фамильная драгоценность? — изумилась Тамира.
Чуть отстранившись, она по-новому оглядела молодого человека. Однако как внешне отличить темного дворянина от темного же крестьянина, она представляла себе довольно смутно.
— Да, — не слишком охотно откликнулся Эдвин, — мои предки принадлежали к дворянскому роду. — Он ухмыльнулся, скрывая тем самым чувство неловкости. — К тем самым темным аристократам, которым досталось в свое время в первую очередь. Но родители сумели бежать в Кернскую пустошь. Кое-что из фамильных драгоценностей сохранилось. Правда, большую их часть отдали на развитие Оплота. А медальон остался. Собственно, это единственное, что осталось в конечном итоге. Не так чтобы его прятали от сограждан. Если бы это могло помочь, наверняка бы отдали, но деньги и драгоценности в Оплоте стоят мало, ты сама это знаешь. А медальон нельзя ни съесть, ни выпить, ни закутаться в него, чтобы согреться. Для нас же это была память.
— И ты вот так его отдал? — спросила Тамира, ощутив укол совести. — Фактически Брайану?
Плечи Эдвина дрогнули в беззвучном смехе, а глаза, несмотря на всю сложность ситуации, светились счастьем.
— Вот так вот отдал, — подтвердил он. — Дворянство Райсов уже в очень далеком прошлом, будь то к добру или к худу. И, представь себе, ты для меня важнее камушка на цепочке. Тебя это удивляет? — прищурился он. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Впрочем, считай это чисто эгоистическим шагом. Я сходил с ума от злости, пока ты считалась невестой Коллинза.
Теперь и Тамира улыбнулась, опуская глаза.
— Я так понимаю, твоя сестра — тоже никакая не сестра? — спросила она.
Эдвин покачал головой.
— Просто мы делаем одно дело, — поспешил уточнить он.
В памяти сразу же всплыли детали их плана на завтрашний день.
— Зря все-таки ты согласилась задержаться в замке, — прошептал Эдвин, вновь прижимая Тамиру к себе.
Время «первого срока» подошло вечером. Мы с Эдвином, следуя заранее разработанному плану, проскользнули в королевские покои под видом горничных. Да-да, иллюзию горничных Идеи «надела» на нас обоих: я была горничной похудее, а Эдвин — потолще. При этом Пантера предупредила, что иллюзия — вторичная и кратковременная, наложенная поверх более прочной личины, под которой нас знали в замке. Образ горничных спустя максимум час должен был испариться, а предыдущая личина останется. При этом половина означенного срока уже истекла, поскольку Иден, наложив иллюзию, отправилась в королевские покои первой. По плану нам следовало предоставить ей некоторое время и лишь затем соваться туда самим.
И вот теперь мы вошли на территорию Луиса с подносами, которые оставили в первой же комнате, далее шествуя налегке. Стараясь не терять бдительности, я все же невольно осматривалась, все больше впечатляясь роскошью убранства. Куда там основной части замка! Перед последней комнатой, а именно — спальней, мы остановились. Дверь была прикрыта, но через небольшую щель было вполне реально подсмотреть и тем более подслушать, что происходит с той стороны.
Женский голос мы услышали почти сразу. Принадлежал он Иден, и неожиданностью это не являлось. Перед аферисткой стояла задача отвлечь его величество, да настолько качественно, чтобы мы с Эдвином сумели найти вход в тайник и проскользнуть туда незамеченными. Согласитесь, задача, мягко говоря, нетривиальная. Конечно, до недавнего времени оставался шанс, что король попросту уйдет в нужное время в другую часть замка, но, увы, наши надежды не оправдались. Пришлось пускать в ход самый смелый план. Аферистку это, кстати говоря, не смутило вовсе.
И вот теперь, осторожно просунув голову в щель, я встретилась взглядом с вольготно устроившейся в спальне Иден. И сразу же вынырнула обратно, в соседнюю комнату. Теперь оставалось выжидать. Впрочем, много времени это не заняло.
Сначала в спальне завели музыкальную шкатулку. Я недоумевающе покосилась на Эдвина. Неужто в этом и заключался шикарный план Пантеры? Заглушить таким образом наши шаги? Оно бы и хорошо, но видеть нас шкатулка Луису не помешает. Однако, вновь заглянув в комнату минуту спустя, я не смогла не восхититься находчивостью Иден. Девушка плавно двигалась вокруг узкой декоративной колонны, держась за нее одной рукой, покачивая бедрами и время от времени делая различные танцевальные движения — так и не выпуская колонну. Вот она на секундочку отвернулась — и вот расстегнутая пуговица позволила платью спуститься с одного плеча. Поскольку кровать, на которой в данный момент восседал король, располагалась между колонной и дверью, нетрудно догадаться, что Луис сидел к нам спиной. И оборачиваться в ближайшее время не собирался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
