Цвет его энергии в самом деле заставил бы кошку обмочиться со страху, ведь он очень похож на огонь — что же творится в душе у этого человека? Пусть я и ожидал увидеть привычное проецирование меча, как у меня, но Илия оказался слишком непредсказуемым, сунув руку в какой-то маленький портал, откуда секундой позже показалась рукоять меча, а затем и сам меч. Это была не какая-нибудь катана, пиратская сабля или золотой клинок придворного убийцы, а вполне обычный по форме своей короткий двуручный меч. Его оттенок говорил о том, что это орудие сделано из того же материала, что и шлем — светло-каштановый.
Илия подошел поближе, протянув мне меч обеими руками. Стоило ухватиться за рукоять, как я почувствовал невероятную легкость этого меча, которая никак не сходилась с его размерами. В теории он должен был весить кило три, но на деле казался вдвое легче, потому орудовать им было проще некуда. Из других примечательных деталей можно было выделить какую-то стекляшку в центре гарды, предназначение которой мне неизвестно.
— Я назвал этот меч «Костоломом» потому, что он, будучи спроектированным из драконьей кости, мог с легкостью разрубать толстые кости своих прародителей.
— Круто, мне нравится твой меч, — искренне восхвалял я такую искусную работу. — А зачем здесь эта стекляшка, для красоты?
— Давай, покажу, — он вырвал у меня из рук меч.
Илия опять отошел в сторону, будто опасаясь того, что может поранить меня каким-то образом. В какой-то момент лезвие меча резко вспыхнуло, окутавшись в беспросветный и плотный огонь.
— Афигеть! — воскликнула Лаффи. — Меч горит!
— Это слой эссенции «игнитио», который гармонирует с разряженным энтропиумом, — пояснил Илия. — Такая комбинация способна разрубить все, что угодно, оставив за собой яркое пятно горячего вмешательства.
— Хочешь сказать, что меч загорается благодаря стекляшке? — опешил я.
— Верно, эффект создает линза в центре гарды, — подтвердил он. — Аналогов этому мечу в мире не существует, поэтому я так боюсь однажды с ним расстаться. Ты доволен увиденным?
— Более чем, спасибо, — поблагодарил я.
— Что касается твоей части сделки, — заговорил он, пряча меч обратно в темно-фиолетовое пятно. — У Луны сегодня выходной, да?
— Честно говоря, не уверен, но Хорнет сказала мне, что у нее есть окошко для того, чтобы вы могли поболтать.
— Хорошие новости, — ухмыльнулся он. — В таком случае я удалюсь на кухню к Итачи, а потом мы вместе сходим в орден «Юстиция», познакомлю вас поближе.
— Договорились, мне как раз туда.
— Тогда зайди за мной на кухню, как закончишь здесь мурчать с подружкой, — проговорил Илия, уже скрываясь за дверью.
Вот мы и остались наедине, теперь в комнате было совсем пусто, ведь все до единого, включая перепуганную Сильвию, разбежались по своим делам. Я остался один на один с девушкой, которая питает ко мне любовные чувства, от чего мне совсем уж не по себе.
— Теперь можно спокойно доесть, так ведь, Аши? — ехидно улыбнулась Лаффи.
— Деваться некуда, но сначала скажи мне, ты сама-то ела?
— Какая разница? — оторопела она.
— Я отказываюсь есть, если ты ничего не ела, — прорычал я.
— Аши, забудь обо мне, тебе нужно поесть, а я уж как-нибудь перебьюсь.
— Так дело не пойдет, Лаффи, — я скрестил руки в ожидании ее капитуляции. — Либо ты ешь, либо я ухожу.
— Стой! Не уходи, я согласна поесть!
Не хотелось бы прибегать к тому, чтобы манипулировать ей через меня, но ничего не поделаешь, если Лаффи не понимает простых слов. На этот раз с тарелкой в руках пришлось сидеть мне и, скажу честно, кормить подругу детства с ложечки оказалось совсем уж неловко, ведь она все время как-то жадно и развратно засовывала ложку в рот, все время улыбаясь и пиля меня взглядом. Когда манной каши уже и след простыл, оставалось только продолжить диалог.
— Слушай, Лаффи, а ты помнишь того задиру Карла?
— Ты про того, которому я вылила на голову ведерко влажного песка, когда он обзывал тебя?
— Ага, про него, — засмеялся я, — тебе еще тогда влетело дома за эту выходку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И вправду, — заразилась смехом Лаффи. — Никак не забуду его обиженное лицо.
— Эх, было время, мне тогда хватало таких друзей, как вы с Ральфом, чтобы чувствовать себя живым.
— Что правда, то правда, жаль Ральфа больше с нами нет, — немного поникла Лаффи. — Он был прекрасным другом.
— Знаешь, я думал, что ты тоже умерла, как он, но, когда снова увидел тебя вживую, был по-настоящему счастлив, словно частичка меня в миг вернулась на место, заполнив дыру в сердце.
— Ашидо…
Лаффи как-то резко соскочила с места и опрокинула меня на кушетку, оказавшись сверху. Ее пышные длинные волосы закрыли всю картину вокруг, свисая с головы, перед моими глазами находилось только ее лицо, на котором читались все возможные эмоции.
— Т-ты чего? — опешил я.
— Аши, все это время со мной творили ужасные вещи, и я хочу забыть это, как страшный сон. Помоги мне, пожалуйста, у меня больше никого нет, кому бы я могла довериться.
— Ох, Лаффи, не переживай, я здесь и помогу тебе, — улыбнулся я, — мы все тебе поможем снова встать на ноги.
— Аши, как же ты не поймешь — мне нужен только ты и никто больше. Все эти люди для меня не более чем проходные, они никогда не станут мне настоящими друзьями, а ты — уже больше, чем просто друг.
— Что ты хочешь этим сказать? — только не это.
— Я люблю тебя, Аши, всем сердцем люблю с самого детства! Прими же мои чувства!
Именно этого я больше всего боялся, она не знает о Юмико и рассчитывает на взаимность, а я не могу вот так просто отказаться от чувств к человеку, зная, что она все еще жива и сейчас где-то в Гармонии. Что же мне делать?
— Лаффи, я…
— Смотри! — перебила она меня, приподнявшись и начав расстегивать пуговицы рубашки.
— Стой! Что ты делаешь?
Я пытался остановить Лаффи, но она закончила начатое и оголила свою женскую изюминку, а затем схватила меня за руку и силой заставила схватить ее за грудь.
— Трогай, Аши, сколько душе угодно, я вся твоя, только прошу, прими мои чувства! — продолжала лепетать Лаффи.
— Остановись! — приказал я, отдернув руку.
В этот момент что-то внутри нее сломалось, она тут же поникла.
— Лаффи, солнце, пойми меня правильно, я не могу! Все куда сложнее, чем ты думаешь, я все еще не готов.
— Тебе нужно время…да? — расстроенно промямлила она.
— Я не знаю, просто оставь меня, пожалуйста, — взмолился я.
— Аши, ты делаешь мне больно…
— Прости, Лаффи, я желаю тебе только добра, но я не могу…
Я приподнялся из лежачего положения в сидячее, приобняв Лаффи, которая все еще сдавливала мои ноги своим весом. Она с превосходящей силой вцепилась в меня, чем больше мы так сидели, тем громче становились чувственные всхлипы.
— Ну, чего ты, солнце, успокойся, я рядом, — подбадривал я Лаффи.
— Ашидо, почему? — мямлила она. — Скажи мне правду, ты меня не любишь? Тебе не нравится мое тело?
— Не говори глупостей, Лаффи, я тоже люблю тебя и тело у тебя прекрасное, но я не могу разрываться.
— Я не понимаю…
— Послушай, если я тебя поцелую, ты сможешь хоть немного успокоиться?
— Аши, я…не могу так…
— Я не хочу оставлять тебя здесь одну с дурными мыслями наперевес, давай придем к компроми…
Не успел я договорить, как Лаффи впилась своими губами в мои, обхватив меня своими руками так, чтобы я не смог выкрутиться. Этот поцелуй был страстнее всех предыдущих, в каждое движение языка было вложено невероятное количество чувств, будто не существует больше такого места, куда его можно засунуть. Может, мне и было приятно, но в процессе я думал только о том, что поступаю неправильно, что предаю чувства Юмико. В какой-то момент Лаффи полезла своими руками мне под кофту — теперь уж точно пора остановиться.
Я не стал отдергивать ее, а просто прибег к своей «бестелесности», освободившись из объятий развращенной годами подруги, после чего телепортировался с кушетки прямо к выходу.
