─ Вопросы?
─ Нет, сэр.
─ Тогда я поясню кое-что. Подбор персонала уже завершён. За исключением десятка колеблющихся, так как сам понимаешь, на Землю мы вернёмся не скоро. Поэтому, думаю, тебе будет приятно узнать сейчас, с кем придётся работать. Костяк экспедиции ─ это бывшие рейнджеры, как и ты, затем Клан Индиго в полном составе из тех, кто жив и здоров на данный момент, включая особую группу. Ещё учёные, узкие специалисты по отраслям, с этими познакомишься в процессе. Кое-кого знаешь лично, о ком-то слышал. К тому же за сотовое строительство на местах локации будет отвечать Холли Эклз.
─ Мама?
─ Лучшей кандидатуры мы не нашли. К тому же, она большая умница.
─ Но она мне ничего не говорила...
─ Вопрос о включении миссис Эклз в состав экспедиции пока открыт. Она сказала, что всё будет зависеть от решения её сына. Если он останется на Земле, значит, и она никуда не полетит. И я чертовски рад, что благодаря твоему выбору получаю сразу двух уникальных специалистов в своём деле. Думаю, она тебе скажет причину молчания. К тому же, твой экипаж в полном составе подал заявку ещё весной, и комиссия одобрила каждую кандидатуру отдельно. Отличные боевые рейнджеры, не раз доказавшие, что являются настоящими профи.
─ О, Боже! И они все это время молчали, сволочи? Простите, сэр.
─ Это я попросил их хранить молчание до того момента, как переговорю с тобой сам. Опять же, они сказали, что если ты не полетишь, они останутся с тобой, что бы ты ни выбрал. Думаю, что тебе будет приятно быть там со своими родными и проверенными друзьями. И последнее...
─ Постойте-ка... О каких родных вы говорите? Вы же знаете, что кроме мамы... ─ перебил Дженсен шефа, но тот не обратил внимания и настойчиво сделал ударение на этом слове:
─ И последнее. Научного руководителя первой Звёздной я хочу тебе представить сейчас. Думаю, вас не надо знакомить и вы найдёте, о чём поговорить в последний свободный от службы вечер.
Сзади открылась дверь. Сначала в помещение ворвался лёгкий ветерок. Конечно, это был просто сквозняк, но волосы на теле Дженсена встали дыбом от взгляда, который впился в его затылок. Он с трудом сглотнул и медленно обернулся, чтобы увидеть вошедшего. И на мгновение зажмурился, внезапно ослепнув. От того голос, раздавшийся в кабинете, зазвучал гуще, реальнее, и Дженсен почувствовал дежавю, потому что уже слышал эту фразу раньше:
─ Дорогу к звёздам должны прокладывать лучшие из лучших, и не надо верить всему, что видишь своими собственными глазами, ведь они могут и подвести.
Джаред был точно таким же, каким Дженсен его запомнил в их последнюю встречу на «Солнечном ветре» перед вызовом Падалеки. И живой... Дженсен не понимал, как такое возможно после всего, что он сам видел?! Воистину, не верь глазам своим. Но, когда минутный шок прошёл, он кинулся к Джареду, сжал его в своих железных объятиях и впился жадным ртом в такие же ненасытные тянущиеся к нему губы, невзирая на присутствие в кабинете своего непосредственного начальника.
Его окружил знакомый запах Джареда, его вкус и жар тела, всё то, что Дженсен уже никогда не чаял испытать, по крайней мере, в этой жизни. Он ничего не понимал, кроме того, что свершилось чудо!
─ Дженсен, ─ жарко шепнул Джаред, отрываясь от него и слегка откидываясь назад. Его ладони скользнули по шее Дженсена вверх и обняли его лицо. Не желая расставаться с ним, Дженсен снова потянулся к его губам, и лишь громкий голос Мигеро заставил его остановиться и оглянуться.
─ Завтра. Шестой терминал. А сейчас оба свободны.
─ Есть сэр! ─ хором бросили Эклз и Падалеки, и их словно ветром вынесло из кабинета.
Мигеро довольно усмехнулся и набрал матричный код Холли Эклз. Дженсен оставил в кабинете все свои вещи и то, что получил только что, ну, и был ещё повод позвонить, о котором Нагу решил пока не говорить сыну женщины, в которую влюбился с первого взгляда когда-то давным-давно и любил все эти годы.
*****
Они бежали по длинным коридорам Бюро, игнорируя лифты и скоростные дорожки, пугая чиновников и посетителей, случайных зазевавшихся прохожих. То Джаред, то Дженсен выдвигался вперёд, но лишь на длину соединённых рук. Кто кого ухватил первым, было неважно, но так они и бежали, сжимая пальцы в болезненный замок.
Дженсен радовался боли, потому что она была единственным фактором, державшим его сознание на краю, не позволявшим рухнуть в бездну. Он боялся, что это его галлюцинации, несмотря на вкус Джареда, оставшийся на его губах, и его запах, странная смесь из медикаментов, едва ощутимого пота и знакомого одеколона.
Они мчались куда-то сломя голову, и мир проносился мимо них стремительным потоком, в котором всё слилось в одно разноцветное полотно: небо и земля, трава и деревья, машины, люди, здания... Остановка получилась неожиданной, когда Джаред вдруг втолкнул Дженсена в какую-то комнату. Дверь отрезала их от звуков снаружи, и они снова слились в яростном поцелуе, сжимая друг друга и попутно срывая одежду. Дженсен не мог говорить, Джаред тоже. Желание прикоснуться к тёплой коже превысило все лимиты, хотелось ощутить под ней биение крови, биение жизни и наконец-то поверить ─ всё возможно в этом мире, абсолютно всё, если рядом с ним будет его Джаред.
Кто кому дарил больше ласки, уже было не разобрать в переплетении тел, рук и ног.
Их первый разговор после долгой разлуки свёлся к стонам и вздохам.
В какой-то момент Дженсен очнулся, ощущая, как вминает в постель податливое, двигающееся ему навстречу живое тело, почувствовал, что закрутившаяся в животе пружина вот-вот лопнет и, видя своё отражение в глазах Джареда, не смог удержаться на краю. Потому что это не сон, не фантомная память тела, а настоящее, реальное единение, чудесное, потому что он уже перестал надеяться, но еще не отпускал призрачные остатки надежды, ожидая чего-то. Он не мог отпустить мечту, и вот она вернулась к нему с новой силой, обновлённая, нежданная... На пике оргазма Дженсен начал смеяться, остановиться не хватало сил, он понимал это как и то, что если перестанет, то наружу вырвутся рыдания. Поэтому он вбивался в Джареда до тех пор, пока не отвалился полностью. Его руки подломились (он даже не заметил, что прижимал запястья Джареда к постели), и он упал на грудь Падалеки, всхлипывая от того, как тесно в груди и как печёт в глазах, и почувствовал животом его освобождение. Вспомнив о возможной левитации, Дженсен освободил его запястья и покрепче схватился за него руками и ногами, словно Джаред мог испариться в любой момент. И только почувствовав на щеках подрагивающие пальцы Джареда, что-то стирающие с его подбородка и скул, Дженсен понял, что всё-таки не сдержал предательских грёбанных слёз.
─ Не бойся, не взлетим. Потом, если пожелаешь, ─ прошептал Джаред срывающимся голосом, до боли привычно догадавшись, о чём сейчас думал Дженсен. Или может быть прочитал мысли, ведь умеет же, сам говорил.
Эти тихие слова заставили его уткнуться лицом в грудь Падалеки в том месте, где когда-то зияла огромная дыра. На гладкой коже не было даже следа от страшной раны, ни малейшего изъяна, ни малюсенького шрама. Боже, он до сих пор не мог поверить в происходящее, после стольких месяцев беспросветного отчаяния, один на один с ночными кошмарами. И вдруг такой подарок! Неужели заслужил?
Несколько минут они восстанавливали дыхание. Дженсен ощущал, как Джаред гладит его по коротким волосам на затылке, как его большая ладонь скользит по влажной спине, и эти неторопливые движения, совсем непохожие на яростную схватку, которую они пережили недавно, успокаивали бег сердца и с каждым поглаживанием словно говорили: я здесь, я с тобой, мы вместе, теперь навсегда.
─ Как?! ─ почти простонал Дженсен, поднимая голову и встречаясь глазами с Джаредом. Тот улыбнулся и подтянул его повыше, чтобы одарить припухшие губы друга очередной лаской. Он чувствовал его нетерпение узнать, что случилось, всем телом.
─ Прости, ─ прошептал Джаред, водя губами по его бровям и целуя веки. ─ Я не мог раньше.
