– Я всегда занимаюсь чем-то опасным, и, заметь, как правило, вполне успешно.
– Но, Ди… даже если найдешь артефакт, ты же знаешь, переход зеркалом – это рулетка! Никто ими не пользуется уже более пятидесяти лет. И не просто так, количество смертей перевесило удобство! Ну подумай! К тому же по прошествии стольких лет они все не настроены и стали еще опаснее.
– Настрою. Не дергайся! Если б я знала, что ты впадешь в панику, просто ничего бы не сказала.
– Дайана, ты упряма и лишена инстинкта самосохранения! Нет! Они и раньше сбоили по-страшному. Я не хочу однажды у себя на столе обнаружить твою руку, ногу или голову, потому что все остальное не дошло.
– Поверь, я дойду.
– А если дойдешь, но без руки? Дайан, не делай глупостей, пожалуйста.
– Глупости – мое второе имя. – Я улыбаюсь. Ребекка всегда была параноиком и трусихой. – А теперь пока. Мне нужно идти, там приехала Дафна, и у нас с ней намечается парад тщеславия.
– Дафна тут? – потерянно уточняет Ребекка. И я понимаю ход ее мыслей, даже становится стыдно, что я использовала Эля как раз в том ключе, в котором она и боится. Но я хоть и жалею Ребекку, но не понимаю. Эль – вампир, для него заниматься сексом так же естественно, как пить кровь. Он никогда не будет моногамным, впрочем, как никогда и не будет с Ребеккой. С одной стороны, слишком ее ценит, чтобы пользоваться. С другой – слишком равнодушен, чтобы не суметь устоять перед искушением. Со мной бы он не устоял, честно пытался бы стать только моим. Но все равно однажды сорвался бы. Я это понимаю, он пока нет. А Ребекка живет в иллюзиях.
Когда я спускаюсь в розовую гостиную, все уже на месте, кроме меня и Дафны. Гостиная на самом деле серая. Розовые тут только диванчики и шторы. Эту комнату Блэкфлай использует для неформальных обедов, когда еду подают на низких столиках, а гости могут перемещаться свободно и общаться между собой.
Сам магистр сидит в кресле у камина с бокалом, в котором плещется янтарная жидкость. На коленях мужчины развалился Пушистенька. Сейчас, когда его единственный, горящий алым глаз закрыт, кот кажется самым обычным. Большим и пушистым. Его хочется взять на руки и затискать.
Когда я появляюсь в дверях, головы поворачиваются ко мне, даже Пушистенька приподнимается и таращится на меня. Иллюзия очарования спадает, я мигом вспоминаю, что он такое. Посмотрев на меня, кот снова укладывается на колени к магистру. Иного я и не ожидаю. Для Пушистеньки Блэкфлай всегда был главным.
Я по привычке прохожу прямо к Кэвину и усаживаюсь рядом с ним. Эбигейль смотрит на меня немного обиженно, но я тут же ей улыбаюсь и хлопаю по дивану рядом с собой. Как раз рядом свободное место, и она тут же пересаживается поближе ко мне.
– Дайана, все судачат про вампира. Правда, что он твой любовник? – интересуется она с восторгом.
– Секретарь. – Я закатываю глаза. Эля хочется убить. Вот зачем создал почву для слухов?
Мои слова слышит Блэкфлай, поднимает глаза и усмехается.
– Ну что? – не выдерживаю я.
– Ничего, – отзывается он, не спуская с меня глаз. Серых, насмешливых и наглых. – Словно и не было семи лет, так ведь, Дайана?
– А по мне, так разница очевидна. Очень многое изменилось.
– Посмотрим, – ухмыляется он. И от этой волнующей улыбки по спине бегут мурашки, а к щекам приливает жар. Думаю, ее замечаю я одна, но Эбигейль смотрит на меня с интересом и еще каким-то чувством, которое я не могу описать. Надеюсь, ей хватит ума не начать разговор сейчас, когда вокруг так много народу. К счастью, появляется Дафна, и от меня внимание переходит к ней.
Она в голубом платье с воротником стоечкой. Кружево заканчивается прямо под подбородком. Я не удерживаюсь и пихаю в бок Кэвина, указывая на весьма непривычный для Дафны фасон. Кэвин понимает все сам и морщится. Наивный мальчик снова оказался не готов к тому, что в жизни не все идеально. Признаться, раньше мы с Дафной любили его шокировать. Одна моя выходка перешла разумные границы, впрочем, Кэвин остался доволен, ну и я достигла своей цели. Хотя… стоило признать, много моих выходок переходят границы. Вся сексуальная жизнь Кэвина была спровоцирована или мной, или Дафной. Наверное, он бы справился и без нас, но с нами вышло раньше. Думаю, секрет о девушке Блэкфлая до сих пор не дает ему покоя. Боится ли Кэвин сейчас, что он вылезет наружу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Дафна, непривычно видеть тебя в таком странном наряде.
Кэвин не был бы Кэвином, если бы не попытался поддеть нашу красавицу. Он рос с нами, поэтому научился отпускать колкости еще лет в десять. А как иначе выжить? Мы все тут острые на язык.
– Такова мода, ты ведь знаешь, я неукоснительно ей следую. – Дафна улыбается снисходительно, взглянув на Кэвина, как на несмышленого малыша.
– Не замечал, что в моде настолько уж сдержанная скромность. Ну или ты решила посвятить себя служению богам, но не факт, что это оценит твой муж.
– Я не разрешу, – отзывается Блэкфлай, с интересом наблюдающий за этим разговором.
– Я и не собираюсь. Просто Кэвину не стоит корчить из себя знатока женской моды. Плохо получается, – замечает она и демонстративно обращается ко мне, показывая, что общаться с Кэвином больше не хочет. – Дайана, я рада тебя видеть, – говорит Дафна, хотя в ее голосе радости я не слышу. Она уже мысленно воюет со мной за внимание магистра. – Жаль, не знала, что ты была на балу, а то непременно подошла бы пообщаться. Столько лет прошло.
– Ты и не должна была знать, – отвечаю я, показывая, что для меня-то ее присутствие не являлось тайной. Дальше, наверное, стоило промолчать, но мне хочется позлить и ее, и магистра. – Впрочем, ты ведь была занята, как и сегодня, когда опоздала на ужин. Но не переживай, это платье делает тебя обворожительной. Уверена, небольшое опоздание тебе простят.
– Вот зря я надеялась, что ты, Дайана, изменишься. Как была язвой и манипуляторшей, так и осталась! – Она кривится и усаживается в кресло, которое совсем недавно освободила Эбигейль. А я чувствую удовлетворение.
– Наконец-то в твоем голосе прорезались человеческие нотки. Я рада тебя видеть, Дафна, и приятно, что и ты не изменилась. Не обижайся за мой подарок. Надеюсь, он пришелся тебе по душе. Я хорошо изучила твои вкусы.
– Твои вкусы тоже ни для кого не тайна, – замечает она и бросает едва заметный взгляд на магистра. Демоны! Переиграла.
Я только усмехаюсь в ответ и парирую:
– Я выросла, и они изменились. А твои, видимо, нет.
– Иногда мы принимаем желаемое за действительное, Дайана. Но самообман всегда ведет к опасным последствиям. Этому нас учили. Впрочем, возможно, ты этого уже не слышала, так как сбежала.
Блэкфлай, с интересом наблюдающий за нашей перепалкой, понимает, что скоро она перерастет в безобразную женскую драку, и берет инициативу на себя, интересуясь здоровьем мужа Дафны. И хорошо, а то мы с Дафной коснулись той темы, которую развивать мне не хочется. В целом вечер проходит не так отвратительно, как мог бы. Дафна понимает, кому обязана наличием в ее постели сексуального вампира, и ведет себя тише, чем могла бы. Возможно, и правда оценила подарок, а может быть, боится меня провоцировать. От магистра за такое ей точно попадет.
Кстати, Блэкфлай больше не заводит разговор о нежеланном госте в замке. Он мне сказал, что думает по этому поводу, и, видимо, считает тему исчерпанной. Магистр вообще не обращает на меня внимания. Узнает, как дела у Дафны, интересуется, как справляется со своими обязанностями еще одна совсем молоденькая девушка. Ее я не знаю. Обсуждает с незнакомыми парнями их задание и отпускает первыми (с ужина отпускают?), общается с преподавателями. Короче, ведет себя, как радушный хозяин замка за ужином. Я сижу буквально пару часов и сбегаю спать. Подозреваю, что Эль ждет меня в комнате. Нужно решить с ним один актуальный вопрос. Мне понадобится его помощь на занятии.
XIX
Эль действительно ждет меня в комнате. Как всегда на моей кровати, которая для двоих слишком узка. Ну уж нет. Я не готова спать сегодня вместе с ним. Придется находиться слишком близко. А это даже для меня чересчур.
