назад вы в течение целых пяти минут сидели со мной в одной комнате.
— Я не обязан помнить всех, кого видел на какой-нибудь вечеринке.
— Это было не на вечеринке. Мы встретились в приемной дантиста.
В глазах молодого человека что-то промелькнуло, но, впрочем, тут же исчезло. Вместе с тем изменились и его манеры — в них уже не было явного нетерпения и фамильярности. Теперь их место заняла настороженность. Он взглянул на Пуаро.
— Так что же?
Пуаро ответил ему внимательным взглядом. Теперь он не сомневался в том, что имеет дело с весьма опасным типом. Длинное, хищноватое лицо, агрессивный подбородок, глаза фанатика. Женщинам, однако, признал он, такие лица нередко нравятся. Одет он был небрежно, даже неряшливо и ел с прожорливостью. Пуаро это показалось примечательным.
«Волк, не лишенный изобретательности», — подумал он.
— Так какого же черта вы притащились сюда? — не утерпел Райкс.
— Вам неприятен мой визит?
— Я вас даже не знаю.
— Виноват. — Пуаро вынул бумажник и протянул молодому человеку свою визитную карточку.
На лице того вновь проявилось то же чувство. Это был не страх, скорее, агрессивность. Неожиданно они сменились гневом — он отшвырнул карточку.
— Так вот вы кто! Что ж, наслышан о вас…
— Обо мне многие слышали, — скромно заметил Пуаро.
— Вы — частный сыщик! Из дорогих. Из тех, кого нанимают люди, не очень заботящиеся о деньгах, но которым надо во что бы то ни стало спасти свою шкуру.
— Если вы не будете пить кофе, он остынет, — мягко., но с достоинством проговорил Пуаро.
Райкс с интересом посмотрел на него: «Что ж вы за таракан такой?»
— Хотя, я соглашусь с вами, что кофе в этой стране неважный…
— Это верно, — с новой вспышкой эмоций подтвердил молодой человек.
— Но если дать ему остыть, пить его вообще будет невозможно.
Райкс наклонился вперед:
— К чему вы клоните? Зачем вообще вы явились сюда?
Пуаро пожал плечами.
— Я просто хотел… поговорить с вами.
— Вот как? — со скепсисом проговорил Райкс. — Если речь идет о деньгах, вы выбрали явно не того собеседника. Люди, с кем я имею дело, обычно не могут позволить себе купить что хотят. Лучше пойдите к тому, кто вам платит.
Пуаро вздохнул.
— Мне никто не платил. Пока…
— Это вы так говорите!
— Это так. Я трачу свое весьма ценное время, по сути дела, впустую, ради того лишь, чтобы удовлетворить собственное любопытство.
— Ну, конечно же! И ради этого самого любопытства вы и торчали в то утро у дантиста?
Пуаро покачал головой. — Вы упустили еще одну, причем наиболее банальную причину, почему люди ходят к зубному врачу, — потому что у них болят зубы.
— Ах, вот оно как! — Сарказм в его словах не исчезал. — Значит, зубки хотели подлечить!
— Вот именно.
— А будет мне позволительно сказать, что я не верю вам?
— Ну, а вы, м-р Райкс, что вы там делали?
Тот неожиданно ухмыльнулся.
— Черт, у меня действительно зуб разболелся.
— Но ведь вы ушли, так и не зайдя в кабинет врача.
— Ну и что? Это мое дело. — Возникла небольшая пауза, после которой он продолжал:
— К чему вся эта болтовня? Вы же пришли туда по делу своего хозяина. Ничего с ним не случилось — с вашим Алистером Блантом. И вам не в чем обвинять меня.
— Куда вы пошли потом?
— На улицу вышел. А куда еще?
— Но никто не видел, как вы выходили.
— А какое это имеет значение?
— Имеет. Вскоре после вашего ухода в этом доме кое-кто умер. Помните?
— А… Тот бедняга дантист? — беззаботно спросил Райкс.
— Да, бедняга дантист, — твердо проговорил Пуаро.
— И вы теперь пытаетесь пришить мне это дело? Напрасно стараетесь. Я только что прочитал в газете о вчерашнем заседании суда. Старый хрыч просто ошибся с местной анестезией и, испугавшись последствий, пустил себе пулю в лоб.
— Вы можете доказать, что действительно вышли из дома? Может хоть один человек сказать, где вы были между двенадцатью и часом?
— Значит, все-таки «шьете дело»! — глаза Райкса сузились. — Это Блант напустил вас на меня?
— Извините, — вздохнул Пуаро, — но все эти ваши ссылки на м-ра Бланта сильно смахивают на навязчивую идею. Я не работаю на него и никогда не работал. И волнует меня сейчас не его судьба, а причина смерти хорошего врача, который недурно работал на своем месте.
Райкс покачал головой:
— Извините, не верю. — Его лицо потемнело. — Но вы в любом случае не спасете его, будьте уверены. И он сам, и все, что стоит за ним, должно уйти! Все надо менять, а уж эту старую коррумпированную финансовую систему — в первую очередь. Всех этих пауков в банках, которые опутали белый свет! Лично Блант мне безразличен, но я ненавижу сам тип этих людей. Самоуверенное ничтожество! Да его только динамитом можно прошибить! Он из тех, кто всегда и везде говорят: «Нельзя подрывать основы цивилизации». Он еще дождется! Надо убрать его как преграду на пути прогресса. Таким нет места на земле! Надо строить новый мир!
Пуаро в который раз вздохнул и встал.
— Вижу, м-р Райкс, что вы и вправду идеалист.
— Ну и что?
— Слишком большой, чтобы утруждать себя смертью какого-то дантиста.
— Да при чем здесь этот жалкий дантист?
— Для вас — ни при чем, для меня же — очень даже. И разница между нами именно в этом.
Едва Пуаро переступил порог дома, как Джордж сообщил ему, что в салоне его ожидает дама.
— Она немного, э… нервничает сэр, — добавил слуга. Имени она своего не назвала, и теперь Пуаро гадал, кто же это может быть. Однако при всем своем воображении он едва ли мог представить, что это будет Глэдис Невил, секретарша Морли.
Девушка энергично встала ему навстречу. — Ради бога, извините меня за это вторжение. Не знаю, как у меня вообще смелости хватило на это. Правда, обещаю, что не отниму у вас много времени — знаю, как оно вам дорого. Но я просто в отчаянии…
По длительному опыту общения с англичанами Пуаро начал с того, что предложил ей чаю, на что мисс Невил ответила согласием.
— Очень мило с вашей стороны, м-р Пуаро. Я, правда, недавно завтракала, но, думаю, чашка чая не помешает.
Пуаро, привыкший обычно обходиться без подобного допинга, лишь неопределенно кивнул головой, возможно, даже выражая с этим согласие.
— Прошу извинить меня, сэр, — произнесла она с некоторым апломбом, который, похоже, вернулся к ней за привычной процедурой чаепития, — но вчерашний допрос в суде, по правде говоря, меня расстроил.
— Это не удивительно, — мягко согласился Пуаро.
