Внезапно ветер стих. Лейтенант по инерции еще двигался вперед и, успев лишь слегка сбросить скорость, врезался в карету. С солдатом произошло то же самое.
Митер увидел, как человек, вышедший из кареты, словно взлетел, но вскоре приземлился, удалясь при этом. Похоже, что он двигался огромными прыжками, создавая вокруг себя потоки воздуха.
Поняв, что этого ишиба поймать будет совсем нелегко, если не невозможно, лейтенант поискал глазами возницу. Тот вовсю улепетывал вдоль переулка, приближаясь к перекрестку.
- За ним! - выдохнул Митер, быстро вскакивая на ноги.
Солдат последовал его примеру. Краем глаза лейтенант заметил, что его остальные подчиненные тоже приближаются к карете.
Миновав лошадей и девушку, лежащую рядом с ними, Митер на всей скорости понесся за беглецом.
Можно понять состояние молодого человека, который только что подвергся сильной и неожиданной атаке. Будь он более опытным, более рассудительным, он бы никогда не сделал того, что сделал. Но ему везде мерещились ишибы, и только одна мысль поселилась в его голове: 'Быстрее, быстрее, нужно не дать им времени атаковать!'
На полной скорости Митер влетел в убегающего возницу. Удар был так силен, что они оба пролетели еще пару метров и врезались в каменную стену дома. Услышав звук удара, лейтенант понял свою ошибку. Возница не был ишибом. Его голова не выдержала соприкосновения со стеной. Он сразу же умер.
- Эх, - огорченно пробормотал Митер, поднимаясь и осматривая голову своего противника. - Генерал будет очень недоволен.
Комен не приветствовал убийства там, где без них можно было обойтись. Он считал, что живой человек ценен тем, что из него удается извлекать информацию. Потом же, разумеется, его ценность пропадала, и можно было передавать задержанных в руки правосудия.
- Подтащите труп поближе к карете, - лейтенант дал распоряжение подбежавшим солдатам.
Он направился к лежащей девушке, надеясь, что хотя бы она жива, ведь ее если и задел этот ураган, то вскользь. Тревога оказалась напрасной. Не успел он подойти к ней, как та зашевелилась, пытаясь приподняться. Лейтенант узнал Инкит.
Многие солдаты, вступившие в армию принца до Сцепры или в самой Сцепре, знали ее в лицо. С точки зрения простых людей, взаимоотношения принца и дочери сапожника выглядели очень романтично, как бы 'приближая' будущего короля к народу. Женщины всех низших сословий целенаправленно собирали любые сплетни о принце и его любовнице. Это выглядело очень похоже на те сказки, которые они рассказывают своим детям на ночь.
- С тобой все в порядке, госпожа тагга? - спросил Митер, помогая девушке встать на ноги.
- Ветер сбил меня с ног, я ударилась, - пожаловалась Инкит. - А что это было?
- Ишиб, который ехал в карете, напал на нас, на патруль, - объяснил лейтенант.
- Напал? Он же собирался меня освободить. Я даже вышла из кареты.
- Вот как? - удивился лейтенант. - Но я ничего не знал об этом. Похоже, что ишиб испугался нас. Как его зовут? Кому он служит?
- Не знаю, - пожала плечами девушка. - Мне никто ничего не говорил, только задавали какие-то странные вопросы. Что с Вероном? Это - двоюродный брат моего первого мужа, сержант, он был вместе со мной, когда меня похитили.
- Не знаю, госпожа тагга, но уверен, что господин генерал расскажет тебе все. Мы отправимся к нему немедленно!
Немного позднее король и Комен обсуждали случившиеся.
- Происшествие с Инкит хорошо окончилось. Это пока что избавляет от необходимости что-либо предпринимать, - сказал Михаил, стоя у окна своего кабинета и внимательно смотря куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть там виновников произошедшего.
- Твое величество, может быть, послать по следу ишибов? - Комену не нравилось завершение истории. - И возобновить расследование? Мы ведь так ничего и не узнали! Кроме подозрений у нас нет никаких доказательств. А их хотелось бы иметь.
- Что ты, Комен, - махнул рукой тот. - Мне самому нужно знать, кто был виновником, но я же обещал, дал слово, что ничего не будем расследовать, если Инкит благополучно освободят. Как может король нарушить свое слово? Это ведь все, что есть у короля.
- Все, что есть? - собеседник выглядел озадаченным.
- Вот смотри, - попытался объяснить Михаил, повернувшись к собеседнику. - При абсолютной монархии короля ничто не сдерживает. Ему никто не указ, даже прислушиваться ни к кому не нужно. Если власть крепка. По сути, ограничителем монарха является лишь он сам. А именно - его слово. Пока король держит слово, подданные уверены, что все в порядке, что владыка в своем уме и не станет, к примеру, казнить всех подряд без причин. Это что-то вроде негласного договора между ним и поддаными. Если слово короля - закон, то люди спокойны насчет завтрашнего дня. Если же он нарушает свое слово, то у них уже нет никакой уверенности в том, что правитель сделает завтра или послезавтра. Негласный договор нарушен. Ситуация перестает быть стабильной. А это ослабляет власть, очень сильно ослабляет. Коварный и лживый монарх заведомо слаб. Поэтому мне нужно держать слово. Даже если я что-то теряю, это все равно окупится потом сторицей.
- Я понимаю, твое величество, - произнес Комен. - Но может быть проведем маленькое, негласное расследование?
- Нет. Вот если информация сама придет к нам в руки, тогда - другое дело. А так - нет.
- Хм… Твое величество долго говорил с Инкит. Она разве не сообщила никакой ценной информации?
- Нет, Комен. Место она опознать не может, глаза были завязаны, из похитителей никого не знает, имена не назывались.
- Если ей завязали глаза, значит, заранее планировали освободить?
- Думаю, что просто рассматривали такую возможность, - ответил король. - Может быть, мы имеем дело с кем-то очень предусмотрительным.
- Твое величество узнал, зачем ее похищали?
Михаил нахмурился.
- Узнал, Комен, но это выглядит как полный бред. Поверь мне просто - бред, совершенная чушь.
- Но все же, твое величество, что она сказала?
- Ей постоянно задавали вопрос о рецепте любовного эликсира, которым она пользуется.
Брови Комена удивленно поползли вверх.
- Вот они, женщины, - подытожил он после паузы. - Отважные действия, предусмотрительность и огромный риск ради достижения ложной цели.
Как ни торопили своих послов короли Томола и Кманта, посол Фегрида получил инструкции первым. Ранее Михаил встречался с ним, но так и не составил никакого впечатления об этом человеке. То ли Гирун Пелан был чересчур гибок и скользок, то ли вообще ничего из себя не представлял, но король Ранига не знал даже приблизительно, что можно ждать от данной личности.
В тронном зале было относительно пусто. Комен и Йонер около трона, два десятка знатных дворян и дворянок, которые считали своим долгом присутствовать на всех церемониях, проводимых королем, вне зависимости от того, приглашал он их или нет, и, конечно же, посол Фегрида.
Надо сказать, что его величество еще не выработал никакой тактики по общению с дворянством. Даже похищение Инкит не принудило его к этому. Он занимался своим 'компьютером', проводил смотр войскам и их вооружению, работал над законами, но местное дворянство все еще было пущено на самотек. Михаил, конечно, знал, что поступает не совсем правильно, но находился в легком расслаблении со времени коронации, хотя мысленно возвращался к этой проблеме. И вот сейчас почему-то вспомнил о ней, видя перед собой гладкое и лоснящееся лицо посла.
- Твое величество, мне поручено принести тебе заверения от имени императора Муканта в дружбе и поддержки со стороны Фегрида, - посол сладко улыбался.
- Передай его величеству мои искренние заверения в том же самом, - лицо короля оставалось серьезным. - Очень дорожу дружбой и расположением такого могущественного владыки, как император Мукант. Кстати, о дружбе. Тебе неизвестно, где находится Миэльс?
Выражение лица посла не изменилось, хотя в дипломатических кругах не было принято задавать подобные вопросы прямо, да еще и в самом начале беседы.
- Определенно не могу сказать, но полагаю, что либо в Томоле, либо в Кманте, либо у нас.
- У вас, точно у вас, - дружелюбно заметил Михаил.
Посол открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали такой возможности.
- Вместе с многотысячной армией и ишибами. Интересно, кто их всех кормит?
- Возможно, король Миэльс получает поддержку от некоторых лиц в Фегриде, - улыбка Гируна стала столь широкой, что едва помещалась на лице. Он подумал, что прочувствовал игру, которую ведет король. Эдакий простовато-искренний стиль, обычное дело.
- А нельзя ли сделать так, чтобы эта поддержка прекратилась? Во имя дружбы между нашими странами, в которой я получил заверения?
- Конечно можно, - оживился посол. Предложение было ожидаемым. - И это является целью моего визита сюда. За небольшую услугу Фегрид готов не только прекратить поддержку Миэльса, но и доставить его в Раниг для справедливого суда над узурпатором.
