— Я намерен направлять дела правительства таким образом, чтобы, когда придет пора передать власть в другие руки, у меня не оказалось ни одного друга в стране, кроме меня самого… Я обязан действовать в интересах всех слоев общества, дабы я смог утвердить верховенство правительства…
Он обещал внимательно разобраться в их жалобах, но предупредил, что одни впечатления о действиях Шофилда ничего не значат: нужны факты. Линкольн подчеркнул, что Шофилд приостановил действие закона о неприкосновенности личности по официальному приказу президента.
— Вы возражаете против применения этого приказа в Миссури. Иными словами, то, что правомерно, когда применяется к противникам, неправомерно, когда применяется к вам самим. Но я подумаю и об этой вашей претензии.
Они утверждали, что Шофилд надел намордник на прессу. Линкольн сказал, что раз газета призывает к бунту и беспорядкам, он вправе закрыть ее, но только при этом условии. Один из делегатов прервал его:
— Мы думали, что это применимо только к нашим противникам.
— Все понятно. Ваши представления о справедливости меняются в зависимости от того, к кому применяется закон.
Хэй отметил, что Линкольн мгновенно, кратко и точно парировал все нападки, и те, кто собирался выступить в поддержку претензий, отступились, расстроенные и подавленные. Линкольн заявил, что когда человек голосует за кредиты правительству, за мобилизацию в армию, громит дезертиров, делает все, что в его власти, чтобы помочь довести войну до победного конца, то его, Линкольна, не интересуют политические воззрения этого человека, даже если он против отмены рабства. Наконец со всеми вопросами было покончено. Тогда выступил глава делегации Дрэйк.
— Мистер президент, мы не можем больше отнимать у вас время. — Он многозначительно продолжал: — Многие из нас, сэр, возвращаются с риском для жизни в районы, где сильны симпатии к мятежникам. И если кто-либо из нашей делегации падет по вине военных представителей правительства, разрешите вам сказать, сэр, что ответственность за их кровь будет лежать на вас, а не на нас.
Глубоко взволнованный, стоял Линкольн перед делегацией, и слезы текли по его щекам. Затем он распрощался с каждым в отдельности, обменялся любезностями со старыми знакомыми и вскоре сердечно хохотал. Недавних слез словно и не было.
Президент удовлетворил третье требование делегации и дал указание, чтобы в выборах принимали участие только те, кто имеет на это бесспорное право. Далее он сообщил, что у него нет надежды на то, что в этом районе в ближайшем будущем воцарится мир. «Если обе враждующие стороны будут на вас нападать или ни одна из них этого не сделает, тогда считайте, что вы действуете примерно правильно. Остерегайтесь похвалы одной стороны и одновременно нападок другой». Что касается рабства, Линкольн советовал Шофилду: «Не допускайте участия военных в аресте или возвращении беглых рабов хозяевам, а также не разрешайте военным агитировать за освобождение негров или подстрекать негров к оставлению своих хозяев… Только по нашему приказу или по вашему личному распоряжению можно принимать негров в армию… Никому не разрешайте брать на себя функции по конфискации имущества, если не последует специального приказа отсюда».
Новый губернатор штата Кентукки Томас Брамлет был против призыва негров в армию. Он ставил вопрос: что делать с этими солдатами после войны? Он знал, что это очень серьезная проблема в южных штатах.
Чарльз Адамс писал своему отцу: «Я хочу видеть 200 тысяч негров в действующей армии, и тогда, я уверен, настанет время для разговоров о мире».
Освобожденные негры первым делом создавали школы на собственные деньги. Они собирали также средства на строительство церквей. Многие из них теперь формально сочетались браком и устраивали свою семейную жизнь. Возникли своеобразные отношения между неграми. Мулатки, рожденные вне брака, считали чистокровных негритянок ниже себя. Девушка-мулатка отказывалась иметь что-либо общее со своей сводной сестрой, рожденной матерью от мужа-негра, — ведь у нее был белый отец.
Негры боготворили Линкольна. В Бофорте, в бригаде негров, работавшей на пристани, говорили о том, как Линкольн победил их хозяев, что он, несомненно, еще многое сделает для цветных. Подошел престарелый, белоголовый негр. Со всей торжественностью, подобающей пророку, он воскликнул: «Что вы знаете о масса Линкаме? Масса Линкам, он есть везде. Он проходит по всей земле, как сам господь».
2. Чикамога. Победа на выборах 1863 года
После ничейного результата в битве под Мерфрисборо в январе 1863 года генерал Роузкранс оставался в Теннесси в течение шести месяцев. Он возводил укрепления, обучал войска, но не двигался с места. Лишь в конце июня Роузкранс отправился в поход, а 9 сентября, путем маневров, без боя занял Чатанугу, из которой осторожный конфедерат Брагг вывел свои войска.
Линкольн был недоволен тем, что Роузкранс бездействовал в то время, когда армия Джонстона угрожала Гранту под Виксбергом. Роузкранс оказался прототипом Мак-Клеллана, но он не считал, как Мак-Клеллан, что против него плетут сети интриг в Вашингтоне. Больше того, когда Джеймс Гилмор шёпнул ему на ухо, что Горас Грили и его группа намерены выдвинуть его кандидатом в президенты, Роузкранс наотрез отказался: «Мое место в армии», — сказал он.
Роузкрансу было тогда сорок четыре года. В 1842 году он окончил Уэст-Пойнт, состоял четыре года профессором физики и техники в национальной академии. Перед самой войной он организовал компанию по перегонке керосина. Служа под начальством Мак-Клеллана, он показал хорошие боевые качества в Западной Виргинии.
Ричмондское военное министерство договорилось с Лонгстритом о переброске по железной дороге из Северной Виргинии 20 тысяч солдат в помощь Браггу, находившемуся в северной части Джорджии. Таким образом, Брагг смог выставить 70 тысяч против 57 тысяч Роузкранса. 19 сентября обе армии сошлись у притока Чикамога.
Хэй отметил: «В воскресенье утром, 20 сентября, президент показал мне донесения Роузкранса с подробностями первого дня боев. Он обещал полную победу через день. Президента это обещание несколько встревожило».
К концу дня в воскресенье Дана телеграфировал из Чатануги: «Мое сегодняшнее сообщение имеет заслуживающую сожаления важность. Чикамога приобретет в нашей истории такое же фатальное значение, как и Булл-Рэн». Правый фланг и центр были расстроены, левый фланг под командованием генерала Джорджа Томаса, федералиста из Виргинии, выстоял. До захода солнца, до самой ночи, 25 тысяч солдат стойко держались на каменистом холме в виде подковы против неприятеля вдвое больше их числом. Одна из бригад осталась без патронов и встретила ветеранов Лонгстрита в штыки. На следующий день Томас отступил в полном порядке к Чатануге; Брагг не в состоянии был атаковать его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
