Что в этот день ему повезло спастись от смерти и в четвертый раз, Хартман узнал уже на допросе. Когда русский офицер, как бы между прочим, сказал:
-И будьте довольны, что вас приняли наши. А вот если бы вы попали к итальянцам... Они ваших в плен не берут, после того, что вы устроили в Риме.
Четыреста три сбитых, числящихся за мной? Это всего лишь пропаганда! Вы легко можете проверить, по моей летной книжке, где записаны все мои "победы", сравнив с данными по своим потерям - без всякого сомнения, вы увидите, что в тот день и в том месте у вас не было сбито ни одного! Я всего лишь хотел почестей, славы, наград, чинов - как любой солдат, во все времена! Я никогда не разделял нацистских убеждений, и служил лишь Германии, а не сумасшедшему ефрейтору, вообразившему себя великим вождем! Меня сделали "величайшим асом всех времен и народов" исключительно ради поднятия духа люфтваффе! Да, господин следователь, это так! Простите, что вы сказали - кто такой Козьма Крючков?
Бедная Урсула, и бедная мать! Их арестуют, и бросят в концлагерь. Потому что Хартману пришлось сказать все про свою летную карьеру, боевой счет, и даже про "безумного ефрейтора" по московскому радио, в передаче на Германию на немецком языке! Но отказаться было никак нельзя - потому что русские пригрозили, что выдадут бедного Эриха англичанам, а этих злопамятных британцев оказывается, очень интересует, кто увлекался расстрелом спасающихся на парашютах английских пилотов над Атлантикой осенью сорок третьего! Жестоко, конечно - но надеюсь, что моя Урсула, любимая Уш, достаточно благоразумна, чтобы понять, лучше отсидеть в Дахау пару месяцев, чем стать вдовой? Если она меня любит, конечно. А может быть даже не два месяца - как скоро русские возьмут Берлин?
Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-25. 19 марта 1944.
Советская атомарина в зарубежном порту - не бывало такого никогда!
Впрочем, Специю назвать таковой - сейчас сложно. Не знаю, как будет после войны - но пока это официально, территория Генуэзской военно-морской базы ЧФ СССР (напомню, что "военно-морская база" в данном случае, не военный порт, а внутрифлотский аналог военного округа). И катера, что нас встретили, и сопроводили на места стоянки, были не итальянцы, а наши "охотники", под советским военно-морским флагом. Уставной порядок обеспечивался, никаких недоразумений не возникло.
Для "Воронежа" отвели место в искусственной бухте - правильная прямоугольная форма, стенки в бетоне, размеры и глубина, хоть линкор ставь. После я узнал, что это и предполагалось, ковш для кораблей типа "Венето" - но таковых у итальянцев осталось лишь два, и оба не в строю. Зато скрыто от посторонних глаз, что немаловажно - может быть, итальянцы и союзники, но лучше им наших военных секретов не знать. И стемнело уже, а мы без огней заходили. На берегу, правда, целая толпа сбежалась - что за комитет по встрече?
Оказалось, наши! Родной, североморский спецназ, с которым мы начинали - только главный у них сейчас Смоленцев, он же "Брюс". Большаков и Гаврилов большими людьми стали, один в Москве сидит,второй здесь в Италии, в штабе Четвертого Украинского фронта. Пришвартовались нормально - и при первой возможности спешу пообщаться: хочется сведения о местной обстановке получить. Все ж в Полярном, не говоря уже о Северодвинске, мы "свои" стали, и нас знают, и нам все знакомо - а тут как?
-Семнадцатый год из нашего кино. За революцию все - но наверняка и контра где-то есть, затаилась! Фрицы Ватиканом себе очень сильно испортили - теперь за них лишь отморозки, полная мразота. До того дошло, что королевские карабинеры стали организованно за нас - серьезные ребята, за закон и порядок, южан ненавидят, как мы фрицев. Рабочие с верфей и матросы массово вступают в коммунисты, даже среди офицеров находятся такие. В целом же, дезертирство на флоте процентов десять, и не все идейные, кто-то просто до хаты подался. Но выше всего - среди старших офицеров, точно по классовому подходу! Так что, корабли, специалистов лишившись, пока "ограниченно боеспособны", наш Владимирский порядок наводит, мужик вполне нормальный - биография товарища Вараввы из кино "Офицеры": сначала кавалеристом в ТуркВО басмачей рубил, после, по комсомольской путевке, на флот. Здесь все в свои руки взял круто - никакой анархии не терпит. Так что на берегу спокойно - но поодиночке и ночью лучше не ходить, мало ли что про нас немцы знают?
Да, встречи на войне, это хорошо. Вот только в случайность верится слабо - не иначе, придется нам опять носителем ПДСС работать, что на этот раз захватить? А пока что, восстановить боеспособность - принять торпеды, до полного числа, шесть штук всего на борту осталось, а здесь, как капитан-лейтенант с бербазы доложил, уже для нас все доставлено, в складе рядом лежит, когда грузить будете? Да прямо сейчас - неизвестно, что завтра будет, вдруг срочно в море выходить придется? Так что - транспорт, кран, и всеобщий аврал: ясно, что основная работа для личного состава БЧ-3, но, согласно уставу, при погрузке боезапаса, готовность один всему экипажу - тем более, в чужой базе и в темноте. И очистить причал от посторонних!
-Так нет посторонних, тащ контр-адмирал! Это все наши, подводный осназ, и Третья Гарибальдийская, мы тут за порядок на базе отвечаем. Посмотреть пришли - что за корабли у советских.
Ага, знаем, "все свои"! Пример классический, в училище рассказывали. Когда в тридцатые создавали Тихоокеанский флот, то лодки, серия Щ, везли туда по железной дороге, и окончательно собирали на Владивостокском Дальзаводе (тогда ССЗ N202). И вот, первую готовую лодку спускают на воду - ночью, под большим секретом, не только из-за военной тайны, но также и потому, что с Японией тогда было "джентльменское соглашение", по которому они вернули нам северный Сахалин, а мы обязывались ограничивать свои силы на Тихом океане, и в частности, не строить подлодок. Гости однако присутствовали - все местное военное, партийное и советское начальство. Как положено - речи, и товарища комфлота, и директора завода, и других ответственных товарищей - за оборону морских рубежей СССР от агрессивного японского милитаризма и империализма. Лодку спускают, гремит оркестр, и "ура"... и вдруг среди гостей замечают японского консула, совершенно случайно, охрана после клялась, что бдила как подобает, строго по пропускам - нидзей что ли проскользнул? Хотя последствий не было, японцы промолчали - наверное потому, что сами очень любили мудрить с заключенными соглашениями. А если там, в толпе, немецкий шпион? Или британец, что еще хуже?
-Так, Михаил Петрович, поздно уже гнать - наш "жандарм", око государево, комиссар ГБ Кириллов рядом стоит, и на берег смотрит - что могли, увидели уже. А с политической точки зрения, не следует итальянских товарищей обижать. Товарищ Смоленцев, поставьте оцепление вон по тому рубежу. А дальше - пусть смотрят.
Закипела работа. Торпедопогрузочный люк у нас не в палубе, как на субмаринах этого времени, а рядом с торпедными аппаратами в носу. Торпеду к нему краном, горизонтально, застропить за хвост, втянуть внутрь. Все механизировано - не надо руками ворот лебедки крутить. Итальянцы сопровождают погрузку каждой торпеды криками и жестами, как болельщики на футболе. Брюс там бегает, с местными командирами, распоряжается. И кто там с ним вместе - он что, себе ординарца устроил, женского пола, или телохранительницу, как у меня поначалу Аня была? Точно, девушка, в камуфляже и с ППС на плече, все время у Смоленцева за спиной. Женушка моя и тут успела, кого надо к кому надо подвести?
-Михаил Петрович - снова Кириллов, исчезал, и появился, только закончили погрузку - я бы советовал вам организовать приборку, или что положено, при встрече комфлота? Владимирский будет завтра вас инспектировать, в девять-ноль-ноль.
Вот, не было печали! Впрочем, особого беспорядка на борту нет. А если Владимирский Лев Анатольевич, 1903 года рождения, "боевой" адмирал, а не парадный - то должен понимать, что такое корабль после долгого похода, от Полярного ведь шли!
-И помните про секретность - говорит наш "жандарм" - у товарища Владимирского допуска к "Рассвету" нет, однако же он, как комфлотом, имеет право знать ваши возможности, чтобы отдавать вам выполнимые приказы. Так что, покажите и расскажите ему все, именно в этих границах.
-А если он будет неудобные вопросы задавать? - спрашиваю я - да просто, слишком умным окажется, как товарищ Зозуля в Диксоне? (прим. - см. кн. "Морской Волк" - В.С.)
-В исключительном случае, имею право взять с Льва Анатольевича подписку "ОГВ" - ответил Кириллов - но лучше без этого, пока. Пусть по известной нам биографии, самые надежные товарищи - но информация имеет свойство распространяться. И если к союзникам - то это выйдет еще хуже, чем к немцам. Так что, "как бы чего не вышло", как любил повторять один чеховский персонаж.
