— Ерунда — руку задело стрелой. А кровь не моя — одного гота изрубить пришлось.
— Здесь не бывает ерунды — скажи Дине, чтобы промыла и завязала. А я девочек позову — Анатолия надо помыть.
— Почему вы не остановили… этих?…
Эн сокрушенно махнул рукой:
— Не хочу даже говорить об этом. Может оно и к лучшему было — пар выпустили. Схожу я к кораблю за ноутбуком.
— Ребят возьмите — надо контейнеры сюда притащить. И корабль поближе перегнать.
— Да. А ты бы проследил за тем, как трупы собирают. Чует сердце, что не все здесь остались — при такой неразберихе уйти могли.
* * *
Эн не ошибся.
Островитяне стащили к берегу двадцать четыре тела готов. Никто не ушел — еще троих убежавших Олег подстрелил на мелководье, двое погибли на корабле от яда, одного достала с палубы Ленка. Люц остался на берегу расселины, а перед этим, еще в поселке, своими руками убил Ольгу. Беременная мать его будущего ребенка не могла бежать быстро и он, по своей грязной привычке, решил вопрос кровью — чтобы не досталась врагам.
Мишани не было.
Макс дважды осмотрел трупы врагов и островитян, но тщетно — мелкого чудовища среди них не нашел. Люди, узнав, что он, скорее всего, жив и где-то прячется, нездорово воодушевились. Толпой опять было овладело кровавое настроение, но Макс погасил это в зародыше, строго-настрого приказав брать Мишу живьем.
Честно говоря, сам не знал, зачем это сделал. Мишаня ему не нужен, и если его прибьют сразу, как найдут, то одной проблемой меньше. Но и закрывать глаза нехорошо — опять начнется садистская вакханалия. Нельзя подобное позволять — противопоказано им звереть. Побуянили немного и хватит — пора становиться нормальными людьми.
Макса пугало то, что ему довелось увидеть — продолжение ему не нужно. Лично забрался на вышку и осмотрел окрестности в бинокль, но нигде в море не заметил подозрительного движения. Или упустил из виду, или хитрый уродец затаился, рассчитывая уйти в темноте.
Мишаню нашли с помощью собак. Перед нападением псов отравил кто-то из липовских диверсантов, но яд подействовал не на всех — несколько скрылось в кустах. Готы потом парочку подстрелили и съели, но остальные ловко скрывались, не попадаясь на глаза. Теперь, выбравшись к людям, собаки набили брюхо пресной водой и готовы были продолжать службу. Одна овчарка еще на Земле была обучена, вот она-то и взяла след маленького паршивца.
Мишаню нашли на рифе за Пустым мысом — спрятавшись за скалой, он издали заметил погоню и начал убегать. Будь там Макс, возможно приказал бы оставить его в покое — без воды и еды, в одиночку он до своих не доберется. Но поисковая группа останавливаться и не подумала — преследовала мелкого негодяя, пока тот, в панике, не оступился, подвернув ногу. После этого дистанция начала стремительно сокращаться и еще через час зареванного и избитого мальчишку притащили к Максу.
На суд.
Он, глядя на это скулящее омерзительное существо, не ощущал ни злобы, ни ненависти. У Макса сегодня был трудный день — наконец-то навалилась усталость. Такое впечатление, что тело решило отомстить ему за экстремальное погружение именно сейчас, когда битва закончилась. Теперь-то можно расслабиться, вот и спешит все наверстать в тройном размере. Даже шевелиться было трудно — хотелось завалиться и спать-спать-спать.
Выносить смертный приговор ребенку?… Нет уж — он свою порцию мести на Люца истратил.
Направляясь к своей хижине, попросил Олега:
— Сам реши с ним. Только без лишнего, пожалуйста. Не надо устраивать черт знает что. Это все же ребенок. Решишь?
Тот, кивнув, покосился на Мишаню недобро, и ответил:
— Хорошо. Не переживай — никто из наших его и пальцем не тронет. Просто в яме немножко посидит.
Про яму Олег сказал с каким-то непонятным подтекстом, но Максу некогда было разгадывать его загадки — отключался на ходу:
— Ладно. Пусть посидит. Утром допросим — может что интересное расскажет.
Добрался до хижины, завалился на лежанку. Даже не почувствовал, когда пришедшая Динка стащила с него шлепки и веревочный пояс с ножнами и кобурой.
Самый длинный в жизни день завершился — Макс вырубился.
Глава 26
Проснулся он чуть свет — видимо привычка сработала. Сел, и едва успел удержать ноги, чтобы не наступить на Дину или Жору — они лежали на полу. Почувствовал себя неуютно — занял место девушки, а она, естественно, не стала его беспокоить.
Что вчера было? Вообще не помнит, как до хижины добрался. Крепко же его накрыло вечером… И шлепки не на месте. А оружие где?! Спокойно — вот оно. Веревка с револьвером и мачете на стене. Рядом в щель между камней воткнуты ножи Люца. Покосился на Дину — только сейчас до него дошло, что она спит в обнимку с автоматом.
Выйдя из хижины, сощурился от солнечного света, потянулся, собрался было направиться к берегу, чтобы умыться, но замер, едва не столкнувшись с Рыжим — тот, похоже, его поджидал.
Старший выглядел потаскано. Голова перемотана настоящим бинтом, на лбу проступает кровавое пятно — дело рук Макса. Глаза перепуганные, бегающие, взгляд какой-то заискивающе-выжидающий. Что ему понадобилось? Зачем пришел в такой час? Этот парень Максу и раньше был неприятен, а теперь тем более. Тоном, подчеркивающим антипатию, он резко спросил:
— Чего тебе?
Тот, стушевавшись еще больше, поспешно произнес:
— Мишаня ведь того… Хана ему…
— Что?!
— Да это не я! Это Олег все! Я наоборот ему говорил, что так нельзя! Я тогда не в себе был, с готами этими, ты уж не злись опять! Крыша поехала — видел бы ты, что они здесь устроили! Тут любой рехнуться мог! Я же на тебя зла не держу, и ты не держи!
— Стоп! Давай заново: что там с Мишаней?!
— А ничего с ним — дикс ему голову обгрыз до самого черепа. Я ведь Олегу говорил!
— О чем ты?! Мишаня умер?!
— Конечно умер — он ему не только голову, а и другого много погрыз.
— Как?! Откуда здесь диксы взялись?!
— Да ниоткуда они не брались. Мишаню ведь в яму посадили. И новенького, который на корабле был, тоже в яму. А мужик этот уже вечером плох был совсем — бредил, потом обливался, трясся как погремушка. А Олег Мишане руки и ноги связал, и в яму вместе с ним посадил. Я ему весь вечер талдычил, что так нельзя, но он только посмеивался. Издевался еще: говорил, что ты собрался утром объедки допрашивать. А потом на кухне девкам сказал, что надо солью пацана обсыпать. Мол с солью он будет вкуснее гораздо. А Мишаня орал так, что рот пришлось кляпом закрыть — спать никому не давал. Понимал конечно, чем все закончится.
— Новенький переродился в дикса и порвал его? — наконец дошло до Макса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
