В СССР борьба с генетиками и прочими волхвами была во многом вызвана именно идеологическими причинами, ибо официальную марксистскую доктрину (в том виде, в каком она пижилась в России) никак невозможно было примирить с этой ересью, и когда противостояние между СССР и Германией на идеологическом фронте достигло пика, евгеника была объявлена реакционной лженаукой.
По большому счету, надо разделять медицинскую евгенику и евгенику социальную. Когда врач предлагает сделать беременной женщине аборт, поскольку ее плод является носителем хромосомной болезни — это практическая медицинская евгеника. Когда желающие вступить в брак молодые люди добровольно проходят медицинское обследование на предмет вероятности передачи своему потомству наследственных заболеваний — тот же случай. Но когда общество пытается улучшить человеческую породу путем насильственной стерилизации граждан, признанных неполноценными, уничтожает инвалидов, чахлых детей, умственно отсталых и носителей наследственных болезней, регламентирует заключение браков сообразно господствующим представлениям о расовой полноценности — это есть социальная евгеника. К последней можно отнести модную ныне концепцию целенаправленного ограничения рождаемости у «нежелательных» социальных групп или даже целых народов.
Да, с чисто физиологической точки зрения популяция homo sapiens станет при таком селекционном подходе к улучшению вида более качественной — спорить с этим трудно. Однако человеческая сущность находит воплощение отнюдь не в биометрических показателях, а прежде всего в высшей нервной деятельности — мышлении, творчестве, труде. Есть такое предание, что спартанцы уничтожали слабых и больных мальчиков вскоре после рождения, чтобы все воины были только первого сорта. Если б такое правило существовало в России XVIII в., то мир никогда не был бы изумлен блистательными победами Александра Суворова. В детстве он, как известно, был чрезвычайно хворым, да и телосложение его всегда оставалось тщедушным. Однако он имел характер настоящего воина и острый ум. Характер же, как и моральные качества не передаются по наследству, являясь результатом воспитания. Евгеника, как научная дисциплина, сама по себе не виновата в том, что использовалась для «научного» обоснования расизма. Но надлежит отметить то, что сами евгеники зачастую выходили за рамки науки, вторгаясь в область философии и идеологии.
Поскольку в СССР существовала своя школа евгеники (или точнее, движение евгеников, пропагандирующих идеи своих забугорных кумиров), логично ожидать появления специфического советского расизма. Сначала я это только предположил, но сделал вывод, что советский расизм не был концептуально оформлен вследствие гонений на евгеников, имевших место в начале 30-х годов. Но оказывается, концепция советского расизма с классовых позиций была сформулирована, но не получила широкого распространения ни в научном сообществе, ни в массах именно по соображениям политической конъюнктуры.
Одним из видных научных теоретиков расизма (до практики дело, к счастью, не дошло) был Феодосий Добржанский.[97] Он, как мне кажется, дал наиболее точное определение того, чем является расизм: «… следует понимать, что такое расизм, а не употреблять это слово без разбора как бранное. Расист относится к людям в соответствии с их происхождением, в соответствии с той группой, в которой им довелось появиться на свет, а не в соответствии с их личными качествами».
Глупо отрицать, что между людьми, группами людей и народами существуют отличия в интеллектуальных или физических способностях, иногда очень значительные. Бесполезно спорить с тем, что антропологически человечество делится на три основные расы — европеоидную, монголоидную и негроидную. Но расист по Добржанскому — это тот, кто ставит происхождение человека выше личных (приобретенных) качеств. С этих позиций его можно назвать классовым расистом, поскольку он проповедовал существование некоего «генотипа правящих классов». Из этой логики следует, что, скажем, потомственный крестьянин, чьи предки в течение столетий ковырялись в земле, обладает в потенциале меньшими интеллектуальными способностями, нежели потомственный элитарий, которому эти преимущества достаются по наследству.
Не исключаю, что наследственный фактор оказывает некоторое влияние на интеллектуальные способности человека, но жизнь показала, что определяющее значение имеет стремление (и, разумеется, возможности) раскрыть свой потенциал. Да, потомственные аристократы давали в прошлом куда больше деятелей науки, нежели податные сословия, и Ломоносов смотрелся на их фоне исключением. Однако в СССР в эпоху расцвета советской науки к 50-60-м годам подавляющая часть представителей научного сообщества имела именно рабочее-крестьянские корни. И наоборот, сегодня можно смело делать вывод о глубоком кризисе или даже вырождении нашей науки, не смотря на то, что типичный представитель умственного труда в РФ — интеллигент во втором или третьем поколении. Причины, наверное, следует поискать во внешних условиях, а не в пресловутом генотипе.
Выражение «научное знание» и сегодня производит парализующее действие на интеллект цивилизованного, а тем более «высокообразованного» человека. Когда Гайдар уничтожал экономику СССР, он тоже ловко обосновывал свои действия «научными» концепциями свободного рынка и монетаризма. Идеология всегда основана на науке, либо нуждается в искусственном создании отрасли науки для своего обоснования. Современная неолиберальная идеология базируется на интерпретации учения Дарвина, перенося принцип выживания сильнейшего в беспощадной конкурентной борьбе, как механизма прогресса, на социум. Иногда современный неолиберализм даже называют разновидностью социал-дарвинизма. Без научной базы идеология просто не состоится. Христианская идеология, уже в значительной мере оторванная от идей Христа, и даже противопоставленная им, опиралась на схоластику в изначальном смысле этого слова, то есть на систему искусственных, чисто формальных логических аргументов для теоретического обоснования догматов церкви.
Так вот, Гитлер, Розенберг, Геббельс, и прочие господа нацисты свою расовую доктрину построили на основании учения о наследственности и достижениях евгеники. Совершенно ничего нового они не придумали, а только адаптировали к современным немецким условиям философскую доктрину француза Жозефа Гобино[98] о превосходстве белой расы, а так же концепции английских и, главным образом, американских социальных евгеников. Единственным принципиальным терминологическим нововведением гитлеровцев был замена американизма «нордическая раса» на термины «германская» или «арийская раса». Евгенику же в Германии переименовали в расовую гигиену. Поэтому совсем не удивительно, что ближайший сподвижник фюрера Герман Гесс называл нацизм прикладной биологией. Вождю американских евгенистов Мэдисону Гранту фюрер открыто признавался в любви, назвав в письме к заокеанскому кумиру его книгу «Путь великой расы» своей библией.
Вейсманизм-морганизм учил, что наследственность передается не от родителей к детям, а через некую независимую от тела зародышевую плазму. Морган утверждал, что половые, то есть зародышевые клетки человека формируются совершенно независимо от организма и не являются его составной частью. Соответственно, сам организм становится как бы полностью отделен от зародышевой плазмы, являясь лишь ее носителем, и по причине того что она независима от него, он не способен влиять на свое потомство. Отсюдато и берет корни концепция о высшей и низших расах. Дескать, чисто биологически отсталые народы не способны подняться до уровня высокоразвитых, поскольку их гены не обеспечивают должного уровня интеллекта. Ни образование, ни воспитание, ни здравоохранение не способны ничего изменить, так как они меняют лишь сам организм, не влияя на его потомство, которое будет столь же отсталым. Этим обосновывалось право высшей арийской расы господствовать над всеми остальными народами (для их же блага, разумеется), которым уготована была роль обслуживающего персонала господ. Им отводилась примерно та же служебная функция, которую исполняют в хозяйстве человека одомашненные животные.
Правда, германские расисты все же оставляли низшим народам шанс на спасение. По их концепции следовало, что при смешении крови высшей и низшей расы, верх всегда одерживает высшая раса (сильная кровь). Таким образом, дети от смешанных немецко-еврейских браков — «мешлинге», официально признавались немцами (разумеется, если те сами себя таковыми считали) и не испытывали особых утеснений. Разве что на первых порах им был заказан путь в СС, куда принимали только немцев, доказавших свою расовую чистоту до пятого колена. Но ближе к концу войны на эти бюрократические формальности уже никто не обращал внимания.
