Он также был одним из немногих легионеров, раздосадованных присутствием в полку Старбака, полагая, что виргинскому подразделению не пристало иметь в своих рядах ренегата-бостонца, но держал свою точку зрения при себе, потому что Мокси знал характер Старбака и что тот весьма охотно пускает в ход кулаки.
— Ты слышишь меня, Старбак?
— Слышу, — ответил Старбак, не сдвинувшись с места.
Он размышлял о том, что янки дерутся в этом лесу почти целый день и, вероятно, почти израсходовали свой запас патронов, а значит, полагаются на то малое количество боеприпасов, которое можно перевезти через реку.
Он также думал, что войска, беспокоящиеся о том, хватит ли им патронов, это войска, которые легко могут удариться в панику. Он видел панику у Манассаса и считал, что она и здесь может принести столь же быструю и безоговорочную победу.
— Старбак! — Мокси желал быть услышанным. — Майор приказал тебе выступить на помощь Мерфи.
— Я тебя слышал, Мокс, — повторил Старбак, опять ничего не предприняв. Мокси изобразил, будто считает, что Старбак туповат.
Он похлопал Старбака по плечу и указал через лес направо.
— Это там, Старбак.
— Убирайся, Мокс, — ответил Старбак и снова перевел взгляд на поляну.
— И по пути скажи майору, что мы перейдем здесь поле и погоним ублюдков наверх с левого фланга. С нашего левого фланга, усёк?
— Что ты собрался сделать? — Мокси взглянул на Старбака, а потом на Адама, который сидел верхом в нескольких шагах позади Старбака.
— Скажи ему ты, Адам, — призвал к авторитету Мокси.
— Вели ему подчиняться приказам!
— Мы пересечем поле, Мокси, — медленно и любезным тоном объявил Старбак, будто адресовал эти слова туповатому ребенку, — и атакуем мерзких янки из-за леса вон оттуда. А теперь иди и доложи это Дятлу!
Этот маневр казался очевидным. Противники в настоящее время огрызались выстрелами по обе стороны поля, и хотя у мятежников было явное преимущество, ни одна сторона, похоже, не могла двинуться вперед под мощным огнем врага.
Пересекая поляну у незащищенного фланга врага, Старбак мог безопасно провести своих людей в занятый северянами лес, а потом атаковать их фланг.
— Убедитесь, что оружие заряжено! — крикнул Старбак солдатам.
— Ты не можешь так поступить, Старбак, — сказал Мокси. Старбак не обратил на него никакого внимания. — Ты хочешь, чтобы я сообщил майору, что ты не выполнил его приказ? — язвительно спросил Мокси.
— Да, — ответил Старбак, — именно этого я и хочу. А еще скажи, что мы атакуем их с фланга. А теперь убирайся и сделай это!
Адам, по-прежнему верхом, нахмурился в сторону своего друга.
— Ты точно знаешь, что делаешь, Нат?
— Знаю, Адам, точно знаю, — отозвался тот. По правде говоря, возможность обойти янки с фланга была так очевидна, что даже полный идиот мог ее увидеть, хотя мудрый человек сначала бы получил разрешение на этот маневр.
Но Старбак был так уверен в своей правоте, не сомневаясь в том, что фланговая атака разделается с обороной янки, что считал получение разрешения лишь тратой времени.
— Сержант! — позвал он Траслоу.
Траслоу вновь предвидел приказы Старбака.
— Примкнуть штыки! — крикнул он роте.
— Убедитесь, что они как следует закреплены! Не забудьте провернуть штык, когда всадите его! — голос Траслоу был спокоен, словно это был просто еще один день тренировок.
— Не спеши, парень! Не действуй на ощупь! — он обращался к солдату, который в возбуждении уронил штык, а потом проверил у другого солдата, хорошо ли закреплен штык на дуле винтовки.
Хаттон и Мэллори, еще два сержанта роты, похожим образом проверяли свои взводы.
— Капитан! — крикнул один из солдат Хаттона.
Это был капрал Питер Ваггонер, чей брат-близнец тоже был капралом роты.
— Вы остаетесь или уходите, капитан? — Питер Ваггонер был крупным и медлительным человеком и истовым верующим.
— Я направляюсь туда, — ответил Старбак, указывая на ту сторону поляны, намеренно сделав вид, что не понял вопроса.
— Вы знаете, о чем я, — сказал Ваггонер, и большинство солдат роты тоже это знали, пристально уставившись на своего капитана.
Они знали, что Натан Эванс предложил ему место, и многие боялись, что назначение в штаб может привлечь яркого молодого янки вроде Старбака.
— Ты по-прежнему веришь, что те, кто пьет виски, отправятся в ад, Питер? — спросил Старбак капрала.
— Так это ведь правда, — сурово отозвался Ваггонер. — Божья правда, мистер Старбак. Будьте уверены, что ваши грехи вас настигнут.
— Я решил остаться здесь, пока ты с братом со мной не выпьешь, Питер, — заявил Старбак.
Возникла секундная пауза, пока солдаты соображали, что это значит, а потом по рядам прошел вздох облегчения.
— Тихо! — огрызнулся Траслоу.
Старбак снова посмотрел на вражескую сторону поляны. Он не знал, за что солдаты его любили, но был действительно тронут их привязанностью, настолько, что отвернулся, чтобы скрыть эмоции.
Когда его произвели в капитаны, он понял, что солдаты примут его, потому что он пришел к ним вместе с одобрившим это назначение Траслоу, но с тех пор они обнаружили, что их офицер-янки был умным, пылким и воинственным человеком.
Он не всегда вел себя дружелюбно, как некоторые другие офицеры, подражавшие своим поведением тем, кем они командовали, но одиннадцатая рота приписала некоторую замкнутость и холодность Старбака его северному происхождению. Все знали, что янки были холодны как рыбы, а самыми странными и холодными являлись бостонцы, но солдаты также поняли, что Старбак пылко защищает своих людей и готов бросить вызов любым властям Конфедерации, чтобы вызволить роту из беды.
Они также чувствовали, что у него норовистый характер, а это делало его удачливым в их глазах, а все солдаты предпочли бы иметь удачливого предводителя.
— Вы и правда остаетесь, сэр? — спросил Роберт Декер.
— И правда остаюсь, Роберт. А теперь приготовься.
— Я готов, — ответил Декер, растянув губы в довольной улыбке.
Он был самым юным из пятидесяти семи солдат роты, почти все они являлись выходцами из округа Фалконер, где учились в школе у Таддеуса Бёрда, лечились у майора Дэнсона, слушали проповеди преподобного Мосса и по большей части работали на Вашингтона Фалконера.
Нескольким было за сорок, нескольким за двадцать и тридцать, но большинству — семнадцать, восемнадцать или девятнадцать лет.
Они были братьями, кузенами, шуринами, друзьями и врагами, но в большинстве своем не чужими друг другу, все знакомы с семьями друг друга, с сестрами и матерями, с собакам, с надеждами и слабостями.
Для незнакомца они выглядели как нечесанные и злобные псы, вспотевшие после целого дня зимней пробежки, но Старбак знал их лучше. Некоторые, как близнецы Ваггонеры, были глубоко религиозны и молились каждую ночь вместе с другими солдатами за душу их капитана, а другие, такие как Эдвард Хант или Абрам Стэтхем, являлись мерзавцами, которым ни на йоту нельзя было доверять.
Роберт Декер, пришедший из той же долины Голубых гор, что и сержант Траслоу, был добрым, трудолюбивым и доверчивым, а другие, например, близнецы Коббы, были ленивее кошки.
— Ты должен отправиться на подкрепление роте Мерфи! — лейтенант Мокси всё ещё болтался рядом со Старбаком.
Старбак повернулся к нему.
— Иди и передай Дятлу мое сообщение! Бога ради, Мокс, если хочешь быть мальчиком на побегушках, то будь уж хорошим. А теперь беги!
Мокси отправился назад, а Старбак поднял глаза на Адама.
— Не окажешь ли любезность, отправившись к Дятлу, чтобы сообщить о наших действиях? Я не доверяю Мокси.
Адам пришпорил лошадь, и Старбак опять повернулся к солдатам. Он говорил громко, чтобы перекричать шум стрельбы, объяснив роте, чего от них ожидает.
Они должны быстро пересечь поляну и, оказавшись на противоположной стороне, повернуться направо и встать в шеренгу, а потом пройти по лесу, сметя открытый фланг янки.
— Не стреляйте, пока не возникнет необходимости, — приказал Старбак, — просто громко крикните во все горло, и пусть увидят ваши штыки. Они побегут, обещаю! — он инстинктивно понимал, что неожиданного появления группы орущих мятежников будет достаточно, чтобы янки запаниковали.
Солдаты нервно ухмылялись. Один из них, Джозеф Мей, молившийся, пока они взбирались на холм, всматривался в крепление своего штыка, чтобы убедиться, что он вставлен должным образом. Старбак заметил, что он щурится.
— Где твои очки, Джо?
— Потерял, капитан, — грустно засопел Мей. — Сломал, — в конце концов признался он.
— Если кто-нибудь из вас увидит мертвого янки в очках, принесите их Джозефу! — велел Старбак, а потом прикрепил собственный штык к дулу винтовки.
