— А где ваши капища, есть ли где-нибудь древние идолы и место поклонения им? — спросил Состис.
— Теперь все на небе — и боги, и капища, — ответил Офеня.
— Как это на небе? — поинтересовался Рулон.
— А очень просто, — ответил Офеня, — ведь все, что когда-либо было на земле, навечно остается на небе. Пойдем, покажу тебе это.
Втроем они пошли в ближайшие кусты недалеко от какой-то замороженной стройки. Расположившись в удобном месте, разожгли там костер.
— огонь — это символ Ярилы, — пояснил Офеня и, удобно расположившись на сухих листьях, рассказал одну историю: — С одной девчонки сорвал хулиган шапку и убежал. Она за ним, кричит: «Помогите! Обокрали!» Тут к ней подходит еще один парень и говорит: «Что случилось-то?» «У меня шапку украли», — отвечает она. «А ты узнаешь его, если встретишь?» — спросил он. «Да», — ответила девчонка. «Больше не узнаешь», — сказал парень и полоснул ей по глазам бритвой. Так и закончилась эта история, — сказал Офеня и внимательно посмотрел на Рулона.
— А ты молодец, — сказал Офеня ему, — не стал переживать, воспринял рассказ просто как образ. Значит, не шизанешься, когда тонкий план неба приоткроется, — добавил он.
Забив косячок коноплей, они закурили его.
— А теперь настройся на все наше русское, исконное, на наших богов, волхвов, капища, почувствуй это.
Продолжая курить, Рулон очень эмоционально включился в славянский эгрегор, настроившись на преданность и самоотверженность ему. И вдруг почувствовал, что он словно приподнимается вверх и как будто какая-то завеса приоткрылась перед ним. И он увидел с высоты птичьего полета Древнюю Русь, капища и идолов, которым поклонялся народ волхвов, совершающих какой-то таинственный обряд. Внезапно какой-то неведомый голос раздался с небес:
— Вот она — Прародина Духа твоего. Постигни ее великое значение.
Внезапно Состис увидел всех славянских богов, и тайна за семью печатями открылась ему…
Паломничество
Пробираясь по узким горным тропам к Алтайскому Ашраму в сопровождении проводника Айвара, Рулон с улыбкой вспомнил, как много лет назад, узнав об этой Святой обители, он дерзновенно хотел найти ее, объезжая все окрестности Белухи на джипе «Хаммер». Но по такой тропе могли пройти разве что лошади.
— Айвар, — спросил Рулон, — а почему я не мог увидеть Ашрам с вертолета?
— Потому что Ашрама ниже сосна. Сверху на крыше сосновый ветки. Вот и не видно.
Теперь Рулон понял, как тщетны были его тщеславные попытки попасть в цар- ство Божие. Эти тропы напомнили ему путь в священном ущелье Аджны, когда он пробирался к великому месту Силы вместе с хранителем этой местности старцем Агни. Оно находилось неподалеку от пещеры, где достиг просветления Шри Джнан Аватар Муни.
Идя по узкому ущелью, где текла горная река, они достигли небольшого озера, куда с грохотом падала широкая искристая струя воды горного водопада. Дальше другого пути не было, как только взбираться вверх по водопаду. Агни, хоть и был стар, но взбирался с проворством молодого. Постоянное хождение по горам делало его сильным и активным. Рулон пополз за ним по скале под обдающими его струями водного потока; когда он долез до самого верха, то внезапно почувствовал, что находится в совершенно новом состоянии, которое нельзя было ни с чем сравнить. Ему казалось, что он парит, что ущелье переливается радужными цветами, что само ущелье и не ущелье вовсе, а лабиринт сновидения, по которому он пробирается к непостижимой тайне. Немного придя в себя после подобного переживания, они двинулись дальше, пробираясь по чудесному ущелью. Вскоре перед ними открылось озеро сказочной красоты, в которое втекала тугая струя воды из горной расщелины. Переплыв его воды и пройдя в расщелину, они обнаружили второе, еще более прекрасное озеро, в котором жил древний Дух. Помолившись и попросив Духа пропустить их к священному месту, они переплыли и его. Далее перед ними открылось третье небольшое озерцо. Перебравшись через него, Рулон ощутил, что вошел в какое-то чудесное царство. Все внутри него претерпело глубокие изменения.
— Это три Великих озера очищения, воды которых изменяют ауру человека, делая ее Божественной, — пояснил Агни.
Рулон и вправду ощутил себя Богом-творцом неба и земли, настолько возвышенным и тонким было его состояние. И вот наконец-то перед ними открылась величественная панорама священного водопада. Дальше идти было нельзя. Дальше начиналась святая святых: вход в мир Великих Духов. Можно было только сесть напротив водопада и образуемого им озера и застыть в медитации и безмолвии.
Постепенно шум водяных струй, летящих с огромной высоты, стал уносить сознание Рулона в таинственный мир Дольменов. Он увидел Землю, какой она была много тысяч лет назад, когда ее населяли и великаны, и карлики. Были и люди такого размера, которые есть и сейчас. Великаны строили дольмены и другие гигантские сооружения для маленьких карликов, которые обладали великой магической силой, которая и позволила им подчинить великанов — сильных телом, но слабых духом. «Почему же теперь на Земле нет ни великанов, ни карликов?» — подумал Рулон. И вдруг откуда ни возьмись он увидел зеленого человечка — инопланетянина: «Это мы населили Землю людьми, мы изготовили и тех, и других в своих генетических лабораториях. Но только те люди, которые есть сейчас, подошли для целей солнечной системы». «В чем же эта цель?» — подумал Рулон. И внезапно снова ощутил себя сидящим у водопада. Только большие, как у стрекозы, глаза инопланетянина стояли перед его внутренним взором.
— Духи открывают тебе тайну мироздания, — пояснил Рулону Агни, — остальное ты узнаешь позже, — добавил он. Пришло время возвращаться. Наполненные чудесной энергией они возвращались назад таинственной тропой ущелья к первому водопаду. Теперь нужно было прыгать в озеро, находящееся за ним. С высоты водопада страха не было, и Рулон вслед за Агни прыгнул в воду. Погрузившись в нее, он попал в бездну безвременья, казалось бы, время остановилось, и неизвестно сколько он пребывал в этом состоянии. Внезапно перед ним стал проходить калейдоскоп его прошлых жизней. И вот он почувствовал себя душой в лоне божественного океана сознания, и тут все прервалось, он вынырнул, оказавшись на поверхности воды. Агни уже стоял на берегу и ждал его.
— Храни молчание, — сказал он, — чтобы не утерять того, что ты обрел. Ошеломленный пережитым, Рулон побрел за ним вслед по таинственным тропам, открывающим истину для тех, кто готов.
— Айвар, а ты читал «Путь Дурака»? — спросил Рулон своего проводника.
— Читал, — ответил, он развеселившись. — Я и сам в школе был чем-то вроде Рулона. Трудным было детство, от этого я многое понял в дальнейшей своей жизни. Особенно помню, как тяжело жилось в семье матери с отцом. Девять лет он изводил мать, она все ждала, что он изменится, но он становился все хуже и хуже. Хорошо стало, только когда она развелась и начала жить одна и поняла, что жить одной — это настоящий рай. Был осень, ночью очень холодно. Мама с отцом пошли на клуб, на какой-то праздник. Наступил вечер, ложиться спать. Проснулся от грохота и крика мамы, папы. Лежу, смотрю, боясь пошевелиться. Отец тащит маму по комнате, вдвоем пьяные. Смотря через щель под одеялом, думал: «Опять дерутся, как мне надоели эти родители, за каждый мелочь дерутся. Подрались бы днем, когда я в школе, а ночью спать не дают». Лицо весь красный у отца, а у мамы белый, как бумага. Отец бил, рвал одежду, крича: «Ты, сука, почему такая не такая, какая должна быть женщина?!» Мама отвечала молящим голосом: «Не знаю, папочка, не знаю, прошу, успокойся». Отец закричал, кидая и пиная маму: «Молчи, не ври, врешь, сука, ты все мне врешь. Я так покажу, что такое мне врать!» И с новой силой начал бить. У мамы был только крик: «А! Убивают! Помогите!» Я чуть не соскочил с кровати и не выбежал, терпеть невозможно стало, где-то в кухне дерутся. Упал какой-то стеклянный предмет, разбился вдребезги, грохот кастрюля. Слышно, как полное ведро воды опрокинули. Отец кричал: «На, сука! Покажу тебе!», глухие удары, наверно, сковородой или ковшом. В голове мысли летали хаотично: «Если выбегу, тогда на улице очень холодно, не успею добежать до дома сестры». Она жила в конце села, брат ночевал у сестры, поэтому некому было их успокаивать. Отец беспредельно бесился. Сестричка плакала, лежа в кровати. Притащил отец маму в зал. Немного успокоились, вижу через щель: отец душит маму за горло двумя руками, опрокинув на стол. Мама схватила утюг на ощупь и поднимает его, намереваясь ударить отца. А он заметил утюг и, отпустив душить, схватил утюг и закричал: «А, ты хотела ударить меня, сука?! Щас покажу тебе, что такое ударить меня!» Он сунул в розетку утюг. У мамы от страха лицо побелело, глаза закруглились, рот открылся. Через несколько секунд опомнилась и закричала молящим голосом: «Ой, что ты делаешь?! Выключи утюг!» — и вытащила из розетки утюг. Отец отшвырнул ее и включил утюг. Меня выгнал в другую комнату. Мама сказала: «Ради своих и наших же детей прости меня. Папочка, я схватила утюг, подумав, что ты меня до смерти задушишь». Отец сквозь зубы зарычал: «Ы-ы! Убить?! Щас посмотрим, что такое ударить утюгом?» Мама начал просить пощаду, слышно, как отец бьет, кидая от стены на стену. Вдруг мамин голос взвыл и заплакала. Утром узнал от разговора взрослых людей, что отец горячим утюгом погладил бедро мамы. Отца не стали судить, потому что его в тюрьме голову разбили и зашили, когда нервничает, теряет контроль над собой. Я всегда думал, когда они начинали драться: «Быстрее разводились бы, как можно так жить, надоели мне». Бабушки тоже неплохо досталось от отца. Он почему-то ненавидел матери моей мамы. А бабушка народила целых пять детей, а они на старости лет ей стали приносить хлопоты. Одна дочка алкашка стала, а зять бьет и дочку, и саму старушку. Ни одного нормального дитя не было. Я вокруг своих знающих людей смотрю: ни у кого детей нет, которые соответствуют представлениям родителей. Подумал: «Зачем тогда родить детей, если они все равно непослушные?»
