— В Бостоне он столь же влиятелен, как ваша семья. Возможно, ты все-таки с ним встречался.
— Нет. Человека, решающего такие благородные задачи, я бы запомнил. Как его зовут?
— Сэмюэл Адамс. Знаешь его?
— Пришел позлорадствовать?
Джейкоб Морган небрежно развалился на койке. Когда к нему впустили Исава, он не дал себе труда сесть, не то, чтобы встать. Молодого человека содержали под замком в погребе одного из старинных каменных особняков. По прихоти его владельца, революционно настроенного судостроителя и любителя изысканных вин, помещение было поделено на две части. Когда-то, до оккупации Нью-Йорка англичанами, все пространство около лестницы, от пола до потолка, было заставлено ячейками для вин; а за массивной дверью с висячим замком, установленной в противоположном конце погреба, хранились лучшие хозяйские вина. Но судостроитель исчез, вина выпили, ячейки для бутылок разобрали, а в глубине погреба под замком теперь сидел американский шпион.
В погребе было холодно и сыро; тусклый свет керосиновой лампы безуспешно пытался победить мрак. Чтобы не замерзнуть, Джейкоб не снимал сюртук. Кроме койки и маленького столика, в помещении ничего не было. Войдя в узилище, Исав прислонился спиной к стене. Слова брата он предпочел пропустить мимо ушей.
— Не очень-то просторный номер, — миролюбиво сказал он, оглядевшись.
— Полагаю, твой был лучше.
— Во всяком случае, он не напоминал склеп.
Джейкоб пренебрежительно фыркнул.
— Что тебе нужно?
— Просто зашел посмотреть, как ты тут.
Джейкоб свесил с койки ноги.
— Хорошо, давай посмотрим. Я под замком в погребе, через четыре дня меня повесят, вдобавок ко всему из-за этой сырости меня вот-вот начнет колотить озноб. Нет прекрасней жизни, чем эта.
— Радует, что чувство юмора тебе не изменило. — Пауза. — В чулане среди рисунков Джона я нашел твое донесение.
— Еще один гвоздь в крышку моего гроба.
— Не хочешь передать что-нибудь Мерси? Письмо или что-то еще, я мог бы… — Исав покосился на дверь. Надо быть настороже, вдруг их подслушивают. — …проследить за тем, чтобы она его получила, — многозначительная пауза, — так или иначе.
Во взгляде Джейкоба мелькнула благодарность — стало быть, он понял, что Исав намекал на Абигайль.
— Ловлю тебя на слове. — А затем, погрозив пальцем, добавил: — Держись подальше от Мерси. Спорим, ждешь не дождешься моей смерти, сразу помчишься в Бостон. Так вот, у меня для тебя новость. Мерси изменилась. Только потеряешь время.
— Моя бостонская жизнь подошла к концу. И хотя в моем сердце Мерси всегда будет занимать особое место, у меня есть Абигайль. Я счастлив с ней.
Джейкоб дружелюбно ухмыльнулся.
— Она нечто особенное, согласен? — сказал он. — Не понимаю, что она в тебе нашла.
Исав засмеялся.
— Что тебя так развеселило? — полюбопытствовал Джейкоб.
— Конец эпохи, — выдохнул Исав. — Ты хоть осознаешь, что впервые с того самого вечера в Филадельфии, с момента знакомства с Мерси Рид, мы из-за нее не воюем?
— Грустно, правда? Столько времени тебе понадобилось, чтобы осознать одну простую истину — ты проиграл.
Слова брата больно кольнули Исава, но он справился с обидой. Это уже не имеет значения. Борьба окончена.
— Абигайль стоило ждать, — кратко подытожил он.
Повисла неловкая пауза.
Первым заговорил Исав:
— Слышал, у тебя есть дружок.
— Где ты это слышал? — вскинулся Джейкоб.
Вообще-то, Исаву об этом говорили дважды. Сначала, в Филадельфии, — Мерси, потом, в Таппане, отец. О Мерси молодой человек благоразумно умолчал.
— В тюрьме, в Таппане, от отца.
— Он говорил, что Бо глухой?
Исав кивнул. И тотчас вспомнил, как просветлело лицо отца, когда он рассказывал о мальчике.
— Он особенный, — просиял Джейкоб. — Сообразительный, проворный, заряжает мушкет быстрее всех на свете. — Молодой человек громко, от души рассмеялся. — А еще он умеет барабанить! Научился у Заха, полкового барабанщика, тоже мальчишки. Знаешь, как ему это удается? — Исав покачал головой. — Вибрация! — Джейкоб все больше воодушевлялся. — В Вэлли-Фордж я заболел, мне было тошно как никогда. А Бо бродил по домику и колотил деревянной ложкой по всему, до чего мог дотянуться. Каюсь, я не понимал, что он делает. Не догадывался о его дружбе с Захом. Короче, Бо сводил меня с ума. Голова раскалывается, а он стучит без передыху. Ему, видишь ли, было невдомек, что он меня изводит — он-то этого грохота не слышал. Короче, я вышвырнул его из домика! Хорошим же я оказался опекуном.
Исава рассмешила история Джейкоба, но еще больше его обрадовало и удивило его лицо. Впервые в жизни он видел брата таким. Каким-то чудом маленький глухой мальчик подобрал ключик к сердцу Джейкоба. Молодой человек гордился Бо словно собственным — и при этом обожаемым — сыном.
— Как бы там ни было, вскоре в сражении при Монмуте, Заха убили. Наши солдаты бежали с поля боя, и Вашингтон лично объезжал войска, разыскивая барабанщика. Надо было вести людей в атаку. И пока я пытался объяснить ему, что барабанщик убит, Бо начал отбивать команду «к оружию». Я чуть не онемел от удивления!
Исаву казалось, что перед ним незнакомец.
— Хотелось бы встретиться с этим чудо-ребенком.
Глаза Джейкоба затуманились.
— Я и сам не прочь увидеть его еще раз, перед смертью. — Молодой человек взял себя в руки и с грустной иронией добавил: — Хотя бы для того, чтобы сказать: не стоит, дружок, больше торчать на улице.
Лицо Исава приняло озадаченное выражение.
— При прощании я сказал ему, — объяснил брату Джейкоб, — что когда-нибудь он увидит, как я еду по Бикэн-стрит. А Бо такой упрямый, он до старости будет стоять на улице и ждать меня.
Судя по отсутствующему выражению в глазах Джейкоба, мысленно он был сейчас в Бостоне, рядом с Во.
— Я могу тебе как-то помочь? — спросил Исав.
— Спаси меня.
Губы Исава раздвинулись в полуулыбке.
— В Таппане отец вспомнил, как его когда-то чуть было не повесили.
— Точно! Это стало у нас, Морганов, традицией.
Исав рассмеялся.
— И я надеюсь эту традицию поддержать, причем по всем пунктам, — добавил Джейкоб.
— Не понимаю.
— Отец ждал казни, и избежал ее; ты ждал казни, и избежал ее. Я жду казни, осталось только дать деру.
Исав обвел взглядом помещение. Никаких окон. Один выход. Охранник у двери. Охранник на верхней площадке лестницы. Охранники в доме.
— Правильно, — сказал Джейкоб, угадав мысли брата, — я забыл, что беседую с врагом.
— Вот-вот, и я собирался сказать… — Исав приглушил голос. — В тюрьме отец сказал мне, что хотел бы поменяться со мной местами, обменять свою жизнь на мою.
