— За тобой слежу не только я.
— Пит? С Питом я справлюсь. На остальных троих мужчин и двух женщин, я думаю, мы можем не обращать внимания. Если ты мне поможешь. Ты — вы с Питом — единственные профессионалы. Кто нанял остальных? Они же бездарны.
— Я не знаю. Я даже не знаю, кто нанял меня; это сделали через моего босса. Наверное, мы можем забыть об остальных — но это зависит от твоего плана.
— Поговорим о деньгах.
— Сначала поговорим о планах.
— Гм… как ты думаешь, ты сможешь подражать моему голосу?
Тилли ответила:
— Гм… как ты думаешь, ты сможешь подражать моему голосу?
— А ну, еще раз!
— А ну, еще раз!
Я вздохнула. — Хорошо, Тилли, это ты можешь. В «Дэйли Форвард» говорится, что выход в пространство у Ботани Бей произойдет завтра, и, если расчеты настолько же точны, как были для Аутпоста, мы выйдем на стационарную орбиту и запустим посадочные капсулы примерно в полдень послезавтра — меньше, чем через двое суток. Значит, завтра я заболею. К моему огромному сожалению. Потому что я уже настроилась на поездку на планету на все эти чудные экскурсии. Точное расписание моего плана зависит от того, на когда установят время старта посадочных капсул, а это, как я понимаю, будет сделано не раньше, чем мы выйдем в обычное пространство, и они смогут точно вычислить, когда мы попадем на стационарную орбиту. Неважно, когда это произойдет, но в ночь перед стартом посадочных капсул, примерно в час ночи, когда в коридорах пусто, я уйду. С этого момента ты будешь нами обеими. Ты никого не будешь впускать, я буду слишком больна.
Если кто-нибудь позвонит мне по терминалу, будь внимательна и не включай видеокамеру — я ее никогда не включаю. Ты — это мы обе во всем, с чем ты сможешь справиться, а если нет, то я сплю. Если ты притворяешься мной, но чувствуешь, что вызываешь подозрение, что ж, у тебя такой туман в голове из-за температуры и лекарств, что ты просто не в себе.
Ты закажешь завтрак для нас обеих — твой обычный завтрак для тебя, чай, тосты в молоке и сок для инвалида.
— Фрайдэй, как я понимаю, ты собираешься улететь на посадочной капсуле. Но двери капсул, когда ими не пользуются, всегда заперты. Я знаю.
— Именно так. Но это не твоя забота, Тил.
— Ладно. Не моя забота. Хорошо, я могу прикрыть тебя после того, как ты сбежишь. Что мне сказать капитану, когда обнаружат твое исчезновение?
— Значит, капитан в этом участвует. Я так и думала.
— Он знает об этом. Но приказы мы получаем от казначея.
— Разумно. Допустим, я устрою так, что тебя свяжут и заткнут тебе рот… и ты расскажешь, что я напала на тебя и сделала это. Я, конечно, не смогу, потому что с раннего утра и до отлета капсулы тебе придется быть нами обеими. Но я могу устроить, чтобы тебя связали и заткнули рот. Я думаю.
— Конечно, мое алиби будет тогда значительно лучше! Но кто же этот филантроп?
— Ты помнишь наш первый вечер на корабле? Я пришла поздно и не одна. Ты подавала нам чай и миндальное печенье.
— Доктор Мэдсен. Ты рассчитываешь на него?
— Думаю, да. С твоей помощью. В ту ночь он был несколько озабочен.
Она хмыкнула. — У него язык по ковру волочился.
— Да. И волочится до сих пор. Завтра я заболею; он придет осмотреть меня как специалист. Ты, как обычно, будешь здесь. В спальной части каюты свет будет выключен. Если у доктора Джерри нервы настолько же крепкие, насколько я думаю, он примет предложение. И тогда он поможет. — Я посмотрела на нее. — Ладно? Он придет осмотреть меня на следующее утро и свяжет тебя. Все просто.
Тилли несколько секунд сидела с задумчивым выражением на лице. — Нет.
— Нет?
— Пусть все остается действительно просто. Не будем никого в это втягивать. Ни единой души. Не нужно меня связывать; это только возбудит подозрения. Вот моя история: незадолго до старта капсул ты решаешь, что с тобой все в порядке; ты поднимаешься, одеваешься и уходишь из каюты. Ты не делишься со мной своими планами; я просто бедная глупая горничная — ты мне никогда ничего подобного не рассказываешь. Или, может быть, ты передумала и все же решила поехать на экскурсию. Неважно. Я не обязана удерживать тебя на корабле. Моя единственная обязанность — присматривать за тобой, когда ты в каюте. Я также не думаю, что удерживать тебя в корабле — это обязанность Пита. Если тебе удастся сбежать с корабля, наверное, единственный, кому за это попадет — это капитан. И мне его не жалко.
— Тилли, я думаю, ты права на сто процентов. Я предполагала, что тебе захочется иметь алиби. Но без него тебе даже лучше.
Она посмотрела на меня и улыбнулась. — Пусть это не мешает тебе соблазнять доктора Мэдсена. Развлекайся. Одной из моих обязанностей было не пускать мужчин в твою постель — как, ты, наверное, поняла…
— Я догадалась, — сухо сказала я.
— Но ты меня перевербовала, так что это больше не имеет значения. — Она вдруг повеселела. — Может быть, мне стоит предложить доктору Мэдсену дополнительное вознаграждение. Когда он на следующее утро зайдет проведать свою пациентку, я скажу ему, что с тобой все в порядке, и ты ушла в сауну или еще куда.
— Не стоит предлагать ему подобного рода вознаграждение, если ты не относишься к этому серьезно. Потому что я знаю, что он серьезен. — Я вздрогнула. — Я уверена в этом.
— Если я что-то предлагаю, я это предоставляю. Ну что, все выяснили? — Она встала, я тоже.
— Все, кроме того, сколько я тебе за это должна.
— Я думала об этом. Мардж, ты знаешь свое положение лучше, чем я. Я предлагаю тебе решить это самой.
— Ты не сказала мне, сколько тебе платят.
— Я не знаю. Мой хозяин мне этого не сказал.
— Ты что, чья-то собственность? — Мне стало не по себе. Как любому ИЧ.
— Больше нет. Точнее, не совсем. Я была продана по контракту на двадцать лет. Осталось еще тринадцать. Потом я буду свободна.
— Но… О, Господи, Тилли, давай вместе сбежим с корабля!
Она положила руку мне на плечо. — Не переживай. Ты заставила меня задуматься об этом. Это главная причина, по которой я не хочу, чтобы меня связывали. Мардж, по корабельному списку я не контрактная собственность. Следовательно, я могу поехать на экскурсию, если заплачу за нее — а деньги у меня есть. Может быть, мы увидимся внизу.
— Обязательно! — Я поцеловала ее.
Она крепко прижала меня к себе, и поцелуй начал набирать скорость. Я почувствовала ее руку у себя под халатом.
Через некоторое время я отодвинулась и посмотрела ей в глаза. — Значит, так обстоят дела, Тилли?
— Да, черт возьми! С первого же раза, когда я тебя искупала.
В тот вечер мигранты, сходящие с корабля на Ботани Бей, устроили в гостиной представление для пассажиров первого класса. Капитан сказал мне, что такие представления — традиция, и что пассажиры первого класса делают взнос в пользу колонистов — хотя это и не обязательно. Он сам тоже пришел тем вечером в гостиную — опять же по традиции — и получилось так, что мы сидели вместе. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы сказать, что я не очень хорошо себя чувствую. Я добавила, что мне, может быть, придется отказаться от наземных экскурсий. Я немного поворчала на этот счет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
