— Брр! Пит, на корабле действительно есть запас этих газов? Просто интересно.
— И этих, и еще хуже. Пойми, капитан действует на расстоянии многих световых лет от закона, и у него есть только горстка людей, на которых он может положиться в трудную минуту. На этом корабле в каждом рейсе в четвертом классе ездят банды отчаянных головорезов. Конечно, здесь есть оборудование, позволяющее выборочно заполнить газом любой отсек. Но, Фрайдэй, когда они используют этот газ, тебя здесь не будет.
— А? Продолжай дальше.
— Мигранты идут по центральному проходу этого трюма. В этот раз их почти три сотни; они будут упакованы в своем отсеке плотнее, чем положено по технике безопасности. В этот раз их так много, что, я думаю, они даже не будут знать друг друга, у них не будет времени познакомиться. Мы воспользуемся этим. И еще очень, очень старым методом, Фрайдэй; который Одиссей использовал против Полифема…
Мы с Питом забились в почти темный угол, образованный генератором и чем-то в большом ящике. Освещение изменилось, и мы услышали ропот сотен голосов. — Они приближаются, — прошептал Пит. — Не забывай, для тебя лучше всего найти кого-нибудь, у кого слишком тяжелая поклажа. Таких людей будет достаточно. Наша одежда в порядке — мы не похожи на пассажиров первого класса. Но нам нужно что-то нести. Мигранты всегда нагружены вещами; у меня достоверная информация.
— Я понесу чьего-нибудь ребенка, — сказала ему я.
— Прекрасно, если тебе удастся. Тихо, они идут.
Они действительно были нагружены вещами — причиной тому была довольно мелочная (на мой взгляд) политика компании: мигрант может везти без дополнительной платы все, что сможет засунуть в эту каморку, которая называется каютой третьего класса — если он сможет без посторонней помощи унести это с корабля; таково определение «ручной клади», данное компанией. Но за все, что ему приходится помещать в трюм, он платит как за багаж. Я знаю, что компания должна получать прибыль — хотя мне не обязана нравиться ее политика. Но сегодня мы собрались использовать это в своих целях.
Проходя мимо, почти никто не смотрел в нашу сторону, а кто смотрел, не обращал внимания. Они выглядели усталыми и озабоченными, и, я думаю, так и было на самом деле. Там было множество детей, и почти все они плакали. Первые два десятка человек шли быстро. Дальше толпа двигалась медленнее — больше детей, больше багажа — и плотнее. Пора было притворяться «овцой».
И тут внезапно, из мешанины человеческих запахов, запахов пота, грязи, забот, страха, мускуса и запачканных пеленок, вырвался один запах, кристалльно ясный, как тема Золотого Петушка в «Гимне к Солнцу» Римского-Корсакова или лейтмотив вагнеровского «Ring Cycle» — и я заорала:
— Дженет!
Грузная женщина с другой стороны колонны обернулась, посмотрела на меня, уронила два своих чемодана и обняла меня. — Мардж! — и бородатый мужчина сказал:
— Я же говорил вам, что она на корабле! Я же говорил! — и Иен укоризненно произнес:
— Ты же погибла! — и я оторвала губы от Дженет ровно настолько, чтобы сказать:
— Нет, не погибла. Младший пилот Памела Хересфорд передает свой сердечный привет.
Дженет сказала:
— Эта девка! — Иен сказал:
— Перестань, Джен, — а Бетти внимательно посмотрела на меня и сказала:
— Это действительно она. Привет, милая! Хорошо выглядишь! Честное слово! — а Жорж что-то бессвязно бормотал по-французски, одновременно пытаясь оттащить меня от Дженет.
Конечно, мы затормозили всю очередь. Другие люди, отягощенные поклажей, некоторые из них недовольно ворча, проталкивались мимо нас, между нами, обходили вокруг. Я сказала:
— Пойдем дальше. Мы сможем поговорить позже. — Я оглянулась на угол, в котором прятались мы с Питом; его там не было. Поэтому я перестала волноваться за него; Пит достаточно умен.
Дженет не была ни толстой, ни даже полной — просто она была беременна. Я попыталась взять один из ее чемоданов; она мне не дала. — С двумя лучше, они уравновешивают друг друга.
Поэтому в конце концов у меня в руках оказалась кошачья дорожная клетка с Мамой Кошкой. И большой обернутый бумагой сверток, который нес под мышкой Иен.
— Дженет, а что вы сделали с котятами?
— Они, — ответил вместо нее Фредди, — при моем участии были приняты на отличные должности с прекрасными перспективами инженеров по контролю за грызунами на большой овечьей станции в Квинсленде. А теперь, Элен, умоляю, расскажи мне, как могло случиться, что ты, кажется еще вчера сидевшая по правую руку повелителя и хозяина огромного суперлайнера, сегодня общаешься с крестьянством в недрах этого корыта?
— Позже, Фредди. Когда выйдем отсюда.
Он бросил взгляд в сторону дверей. — Ах, да! Позже, с обильными возлияниями и долгими рассказами. А пока что нам еще предстоит пройти мимо Цербера.
Два охранника, оба вооруженные, стояли у дверей, по одному с каждой стороны. Я начала произносить про себя мантры, одновременно болтая о какой-то чепухе с Фредди. Оба полицейских посмотрели на меня, оба, похоже, нашли мой внешний вид соответствующим. Возможно, помогли грязное лицо и всклокоченные волосы, потому что до этого я ни разу не выходила из каюты ББ, пока Шизуко титаническим трудом не придавала мне вид, способный вызвать наивысшие ставки на аукционе.
Мы вышли из дверей, спустились по небольшому трапу и стали в очередь к столу, установленному снаружи. За ним сидели два чиновника с бумагами. Один из них выкрикнул:
— Фрэнсис, Фредерик Дж! Выйдите вперед!
— Здесь! — ответил Федерико и прошел мимо меня к столу. Я услышала позади крик:
— Вот она! — резко поставила клетку с Мамой Кошкой на землю и двинулась в сторону горизонта.
Я услышала за собой переполох, но не стала обращать на это внимания. Я всего лишь хотела как можно быстрее удалиться на безопасное расстояние, чтобы меня нельзя было достать из парализующего ружья, установки для запуска липучей веревки или мортирки со слезоточивым газом. Я не могла обогнать радарное ружье или даже пулевую винтовку — но если Пит был прав, их мне не стоило бояться. Я просто продолжала переставлять ноги. Немного правее виднелась деревня, а прямо впереди росли деревья. В данной ситуации заросли казались более подходящим местом; я бежала вперед.
Обернувшись, я увидела, что большинство преследователей осталось позади — не удивительно: я могу пробежать тысячеметровку в две минуты. Но двое, похоже, не отставали и даже, кажется, приближались. Поэтому я притормозила, намереваясь столкнуть их головами или сделать что-нибудь вроде этого.
— Не останавливайся! — хрипло выкрикнул Пит. — Они думают, мы пытаемся поймать тебя.
Я не останавливалась. Вторым бегуном была Шизуко. Моя подруга Тилли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
