Филис скрылся за дверями отеля и выехал оттуда так рано, что его не могли больше поймать.
…И после этого специальная команда в специальном офисе, начала мониторить интернет и убирать все изображения “везучего сантехника” из сети.
Первым делом Макс к Эльвире поехал — отчитаться начальству, что жив-здоров. Помнил инструкции, что можно ей говорить, что нет. Но Эльвира вообще ничего не спрашивала. Она сама начала говорить, что Максик, видимо, так переутомился после случившегося, что ему надо отдохнуть, уехать подальше. И ей лучше не звонить. И вообще никак не контактировать… некоторое время. И, если она отпишется от него в инстаграме, пусть он не обижается, это для блага всех… Эльвира так счастлива, что с Максиком все хорошо, очень переживала. И кстати — прислала ли эта Милли Филис ему чек за этот месяц, что там с комиссионными?
Макс ответил, что прислала, но он отправил чек обратно. Потому, что их отношения в этот месяц не определялись договором, а стали личными. Если Эльвира настаивает на комиссионных, то будет должен, потом отдаст…
Эльвира не настаивала. Смотрела на Макса с жалостью и нежностью. Видно было, что хочет ему что-то сказать, но не может. Поболтали еще, распрощались. И когда он был уже у двери, вдруг спросила странным голосом:
— Как там она?
— Кто? — не сразу понял Макс
— Ну, она… Она как? — Макс еще никогда не видел наглую и самоуверенную Эльвиру такой смущенной.
Эльвира смотрела на перевернутую рамку с фотографией на своем столе. Макс сразу, еще давно, заметил, что как-только он входил к Эльвире в кабинет, она тут же переворачивала одну фотку, что стояла в рамке на письменном столе, лицом вниз. Теперь Эльвира молча показала ему эту фотку — там была молодая, улыбающаяся Гвиневра в розовой пижаме. “Номер один” любила “номер два”.
— Ааа, — теперь все понятно, — Все хорошо.
— Нашлась, слава богу, — пробормотала Эльвира, — Сильно хромает?
— Ну, так… Средне, — Макс вспомнил, как в последний день, Гвиневра едва могла дойти до туалета, но решил не говорить.
— Этот, мутный тип, не мучает ее? — никогда еще не видел Эльвиру такой слабой и несчастной.
— Да вроде нет, — Максу было неловко, это будто как чью-то рану разглядывать.
— Ладно, иди, — ведьма взяла себя в руки и стала такой, как обычно, — Не звони мне, я сама тебе позвоню… Береги себя, Максик.
Макс уже наружу вышел, а Эльвира сказала ему вслед:
— Не связывайся с ним, Максик! Пути назад не будет…
Макс выйдя, неплотно закрыл дверь и видел в щель, как еще некоторое время Эльвира смотрела на ту фотку, потом тщательно установила ее на своем столе и углубилась в компьютер…
Как уже бывало раньше, Эльвиру мучала совесть. Получилось, что она опять подставила свою милую лапочку, в который уже раз…Да, у нее есть совесть, чтобы не говорили!
Но что она, слабая и беззащитная женщина, могла сделать, когда человек, которому она очень обязана, позвонил и очень просил пригласить лапочку на свидание именно в том городе. Конечно, пыталась отвертеться, сказать, что у них никаких отношений нет, что она для этой Лидии никто, да и этот ее мутный тип Эльвиру ненавидит, а с Лидии глаз не спускает — как в тюрьме… Но тот человек не стал слушать отговорок — это приказ, а не просьба. Эльвира должна организовать встречу в том месте, что хочет, то пусть и делает…
Конечно, лапочка не устояла — даже странно, почему она так хорошо относится к такой мерзавке, как Эльвира. И Эльвира уже даже была рада, что увидится со своей милой крошкой, уже настроилась ехать, как позвонил Максик с мольбой о помощи…
Ну, Эльвира не дура, сама давно таким занимается, сразу поняла, что к чему. А потом, когда эти все повалили к ней Лидию искать, то ее начала мучать совесть. Поэтому она покорно согласилась на ненормальный план этого дьявола выманить крошку и лишилась волос. Предъявила ему счет, ведь ее волосы — торговая марка! А он ответный счет предъявил за предоставленный пиар — конечно, популярность “богини любви и красоты” поднялась после шоу в подвале. И еще сказал, что она не представляет даже, как у него чесались руки, как хотелось, чтобы с волосами была еще и голова… И только нежелание усложнять свои личные отношения удержало его. А ведь могла дрогнуть рука, да…
Полиция не стала долго возиться, сразу подозревала мадам Карамболь в недобросовестном пиаре, но и доказать этого не могла — закрыли дело. Пиар, как же… Вот, дрогнула бы у мутного дьявола рука, вот это был бы пиар — жаль, нельзя было бы посмотреть…
Эльвира с нежностью смотрела на старую фотографию. Единственный человек, кто считает ее хоть чуточку хорошей! А она, Эльвира, свинья, постоянно ее подставляет и продает. Ну, как же так можно!
Пережив сеанс самобичевания и, откупившись от совести благотворительным чеком, успокоившаяся мадам Карамболь отправилась на встречу с рекламодателем.
Родственник на канализационных работах совсем не был рад, что Макс вернулся. Он уже другого человека нанял — нормального, ответственного и работящего. А не бестолочь, типа Макса, которому скоро тридцатник, а он никак не может определиться, чем в жизни заняться — скачет, как стрекоза! Родственник хотел выкупить долю Макса в бизнесе, но тот отказался — нужен легальный источник дохода, чем бы Макс не занимался.
Сначала думал учиться. И накопления ведь были, мог протянуть время учебы. Но не знал что ему нужно. Потратить несколько лет своей жизни и все деньги, не зная на что? Ну, нет.
Устроился на работу в продажи — чуть не умер с тоски, хотя и процент был неплохой, он может убедить купить что угодно. Тоже самое в фирме по установке сантехники, думал, утереть родственнику нос, на повышение пойти в канализационном деле. Устроился администратором в спортивный клуб — чуть получше, но платят мало, относятся несерьезно. Покрутил носом, в модельный бизнес пошел, хоть и староват уже. И что? Столько нервов истрепал, снимаясь для каталога, а потом этот каталог сняли с продажи, хорошо, хоть заплатили… Пытался наладить карьеру “профессионального внука” самостоятельно, без
