Белая зависть проще: «Как же у тебя хорошо все выходит! Завидую я тебе, приятель! Будь счастлив!»
В первом случае — кислота, разъедающая мозг. Во втором — теплое пожелание удачи.
Я завидовала как раз белой завистью. И очень хотелось, чтобы человек, которого я полюблю, относился ко мне так же. Мне почему-то казалось, что после окончания Универа Дайр сделает Азэлли предложение. Если и не души плюс весь остальной организм, то хотя бы постранствовать вместе. Надеюсь, она согласится. Они хорошая пара.
Третью группу составляли мы с Лютиком, сражающиеся в трехмерные крестики-нолики. Поле брали по восемь клеток, заполнить надо было четыре. Особенную остроту развлечению придавало то, что запомнить все значки не удавалось. Поэтому приходилось следить за партнером, чтобы он чего другого в соседнюю часть поля не вписал. Хорошая магическая разминка получалась.
Лютик выиграл, потому что я зевнула.
— Невнимательность — вот что делает из тебя лопуха, — произнес он, развеивая остатки заклинания.
— Женщине простительна милая маленькая рассеянность, — парировала я.
— Ты не женщина, ты будущий маг.
— А вот за это ты мне ответишь!
— Вах, баюс, баюс…
— А парочки тараканов в спальном мешке?
— Ты этого не сделаешь, — уверенно заявил Тёрн.
— Это еще почему?! — возмутилась я.
— Потому что ты их сама терпеть не можешь. И к тому же ужасно замерзла. Иди сюда.
Элвар похлопал по расстеленному на земле одеялу рядом с собой.
Несколько секунд я колебалась. Потом с сожалением покачала головой:
— Нет, ребята. Вы тут расслабляйтесь без меня, а я пойду спать. Устала, как собака Баскервилей.
— Как хочешь, — Тёрн улыбнулся мне с пониманием. Еще бы! Он-то лучше всех знал, как я провела этот день!
Я улыбнулась в ответ и отправилась в палатку. Устала — просто дышать не хочется. Здесь обычно так говорят, когда выматываются до предела.
Так что натянула я те самые шерстяные панталоны (радикального черного цвета, на попе стараниями Лорри вышит тот же череп над скрещенными костями), безрукавку (у нее та же самая вышивка была на груди), носки (кто в палатке ночевал — поймет) и завалилась спать. И сразу же отключилась.
Пробуждение было… интересным. То есть для кого-то было бы приятно проснуться в объятиях симпатичного элвара, особенно когда пошла «элварская мода». Мне тоже было приятно. Но я наивно полагала, что буду делить палатку с Азэлли. И обнимающий меня Тёрн явился полной неожиданностью. М-да, хорошо, что Кан этого не видит. Потому что лежали мы на одном спальном мешке, крепко обнявшись, укрываясь одеялом, и мое лицо уткнулось элвару чуть ниже ключицы, а он оплел меня руками и ногами, как ребенок — любимого плюшевого мишку.
Пару секунд я даже любовалась им.
А потом решила немного поразвлечься.
— Эт-то еще что такое?! — медленно завелась я, постепенно повышая громкость. Можно было заорать и сразу, но будить воплями даже самого нахального элвара — это жестоко. — Я тут, понимаете ли, сплю, а ко мне в палатку разные ушастые короли забираются?!
Тёрн проснулся на середине второго предложения и глядел на меня со здоровым недоумением разбуженного человека. Я едва не давилась от смеха, но продолжала:
— И что теперь скажет мировая общественность?! Что подумают соседи?! Что заявят друзья?! Как я покажусь на глаза моему родному факультету самоубийц?!
С каждой фразой мощность голоса нарастала, и в палатку уже просунулись три головы — Лютика, Дайра и Реллона. Причем выражения лиц у всех были одинаковыми. Нахально-любопытными.
— Да Лорри меня теперь живьем съест! А директор жизни не даст! — соловьем заливалась я. — Оскорбили, обманули, опозори-и-или-и!!
Вышло так прочувствованно, что Лютик даже всхлипнул и высморкался в край палатки. За что тут же получил по ушам от Реллона. Я одарила элвара улыбкой и продолжила спектакль!
— Я, вся такая нежная, хрупкая, беззащитная, сплю, а меня тут еще разные элвары обнимают!?! И еще неизвестно, что между нами ночью-то бы-ыло! Обесчестили-и-и!!
Тёрн наконец проснулся — и тут же включился в спектакль. Мгновенно! И сделал это весьма оригинальным образом. Выпустил меня — до этого я стенала в его объятиях, ведь силища у элваров та еще, — так, что я упала на попу. А сам бухнулся на колени, вцепился руками в идеальную прическу (и как ему удается так хорошо выглядеть даже спросонок? Представляю, что сейчас у меня на голове!) и тоже взвыл, позабыв о своем королевском достоинстве:
— И как я мог?! О горе мне, о горе! Обесчестить и опозорить самую благородную леди во всем Магическом Универе!!!
Краем глаза я заметила, что ребята тихо давятся от смеха. Только Реллон мгновенно сделал каменную морду. Но элварам над королем смеяться и не полагается. Субординация-с! Кстати, Тёрна это ужасно доставало. Он мне признавался, что ему все время хочется что-нибудь выкинуть, чтобы расшевелить эти козьи морды. И, кажется, именно этим он сейчас и занимается. Тем более что в палатку заглянули и другие элвары.
— Нет мне прощения ни на земле, ни на небесах… — Тёрн попытался вытереть глаза краем одеяла, но я не позволила, вцепившись в него (одеяло, разумеется!), как в спасательный круг. Еще не хватало, чтобы все увидели мое авангардное белье! — Один лишь способ есть искупить мне свой страшный грех, а заодно вернуть несчастной даме ее честь! Ёлка, выходи за меня замуж?!
Мне резко поплохело и захотелось отъехать в нирвану. От входа послышался стук. Это грохнулись в обморок несчастные телохранители. Лютик и Дайр ловили уехавшие куда-то вниз челюсти. Пришлось воздержаться от общения с подсознанием. Я покачала головой и посмотрела на его величество. Кажется, Тёрн тоже не ожидал такого эффекта.
— Ну что, дошутился, Петросян-самородок? — спросила я. — Ребята, чего стоим, приведите этих балбесов в чувство. Да не пощечинами, а то еще в обратную навешают! Нашатыря им дайте! Лютик!!! Это тебе не Эйнар!
Одернула я приятеля очень вовремя. Потому что ошалевший от сенсационных признаний УМ готов был опрокинуть весь пузырек прямо в рот ни в чем не повинному Реллону. Правда, после моих слов он немного опомнился — и всего лишь поводил флаконом перед носом у элвара. Вроде как помогло.
Дальше я не следила, обратив внимание на Тёрна.
— Ты бы их тренировал, что ли, чаще? Или не вывози их к нам в Универ. Если они от каждой шуточки будут в обморок плюхаться, на них же нашатыря не напасешься!
Тёрн посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица.
— Дело в том, Ёлка, что такими вещами короли элваров обычно не шутят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
