Пять минут потребовалось, дабы три оператора прибыли и настроили камеры, поставили на "подставки", дабы не дрогнула рука, после чего режиссер, ведущий и ценнейший кадр среди рабочего бомонда вотчины, кивнул Тенаару, давая понять, что начато вещание. Тенаар кивнул в ответ и повернулся на камеру так, чтобы экран с безобразием, творящимся на атакованной планете, был виден справа от него и весь целиком.
- Империя, - начал он практически своим голосом, но с легким налетом шелеста, - ты скорбишь о потере сына своего, великого правителя, что вернул тебе единство, целостность, лицо. Сын, что завершил войну, унесшую не один десяток жизней, и ты замерла, дабы дать дань уважения его прошлым деяниям, дабы оплакать то, что не свершит он в будущем. И, - он улыбнулся мягко, - даже наш противник, тот с которым идет тихая междоусобица, даже он замер и отозвал свои корабли. Все, кто почитает законы Храма, все почитают его самый сокровенный просящий говор - не поднимай клинка, не звени ядром, не стучи руками, помни кто ушел, и скорби молча, ибо ты почитаешь дела его свершенные, ибо оплакиваешь не свершившиеся и не свершавшиеся. - Тенаар усмехнулся, после чего его голос стал более шипящим, - но империя, как же ты беззащитна от погани, что стервятником ворвалась на твою территорию, в день, когда даже враги твои почитают право твое на скорбь.
Эльмеша и Анаман смотрели во все глаза на него. Они были при трауре, поэтому никакие изменения в империи им были неизвестны. Даже это нападение, которое они сейчас видели, даже оно их обошло стороной.
- Империя, сегодня я накажу властью Тенаара и силой Храма тех, кто посмел нарушить границу звеня сталью и грохоча пушками. - Он закрыл глаза. Его волосы стали терять свой цвет, приобретать оттенок грязного серого, после чего почернели. Когда он открыл свои глаза, они были сплошной чернотой, без белка, на весь глаз. - Именем Храма Будашангри, Книгой Судеб, Властью Стражей Верха и Низа, Правом Тенаара, - он покачал головой влево и вправо, хрустнул позвонками, - "открываю". Дарую щит империи, изгоняю погань!
На глазах у всех, экран по правую его руку, который показывал настоящую военную баталию вблизи планеты, впервые в жизни замерцал, пошел рябью, после чего картинка восстановилась. Рядом с планетой образовывалось странное мерцающее скопление. Настолько оно было завораживающим, что военная атака просто замерла, равно как и защитная обороняющаяся стрельба. Мерцание пошло быстрее, сильнее, расползлось на треть планеты, частично залезла на область где шло ожесточенное сопротивление захватчикам. А за кадром, на глазах у всех людей в центральном помещении вотчины с десятками мониторов и средств слежения за эфиром, ловлей и поиском сигналов, на пол опустился Привратник Тенаара, склоняя голову, собираясь в компактный шарик. Замер и словно превратился в камень…
На глазах у миллиардов людей империи, по всем каналам, что были подключены к передачам из дворца, мерцающие блики в раз перетекли в форму щупалец. Самые страшные на ночь рассказы, о космическом туманном спруте, который до становления первого Тенаара, поглощал целые миры и выплевывал из недр своих агрессивные сущности и не редко целые орды монстров, сейчас ожило во всем своем страшном великолепии. Газовый спрут, черно-фиолетовые всполохи, вспышки нарастающих молний и…
По империи нарастала паника в умах, но ни единого слова произнесено не было. Картинка с Тенааром, чьи волосы стали черные, а глаза бездной, завораживала и заставляла молча смотреть на действо происходящее на экранах рядом с ним. И какой бы силой не обладали умельцы ставить ментальные блоки, этот посыл перебить не смогли. Спрут выстреливал своими щупальцами, ловил и перемалывал корабли захватчиков, какие-то поглощал, какие-то распылял, а народ смотрел и не мог отвернуться. Ни одного корабля защитников тронуто не было. Все действо заняло чуть больше десяти минут.
- Забираю жизнь в уплату Кемма, жизнь тех, кто отдал приказ разрушить Храм на территории Вестальфелу. Отныне, любой кто посмеет рушить или осквернять Храм Будашангри - мой личный враг. А мои враги не живут дольше вздоха с момента становления таковыми. ПРИВЯЗЫВАЮ наказание разрушения Храма к Кемма. Отныне, любой кто осмелится - законная добыча спрута космоса.
Его слова, что роились в пять голосов, что проникали в самую душу, имели тотальный и хаотический резонанс с его обычным мирным видом. Тенаара разозлили. И не империя. Нет. Его разозлили непоседливые жители Пхерса4, пресловутые эвыйцы. Головная боль всех и вся. Добраться до этого мирка можно, но больно геморно. Вокруг их планеты очень плотное кольцо астероидов, которые они умело используют и прикрывают свой мир от нападений. На крупных кусках стоят станции и военные базы, которые защищены до зубов. И они умудрились навести гнев Тенаара на себя. Прицельно и не промахиваясь.
Он же повел рукой и мягко проговорил самым непостижимым и родным до глубины души голосом:
- Иди спать, Кемма, ты собрал дары, отныне ты знаешь свое дело на все времена, даже если Тенаара в живых не будет, даже если его в империи не будет много-много-много тысяч лет. Покуда Храм Будашангри стоит, ты его Страж и кара любого, кто отважится стены его осквернять.
На мониторах сияние газового спрута космоса, носящего само страшное имя - Кемма - стало ослабевать и за несколько минут исчезло совсем, оставив неподвижный флот защитников планеты. Тенаар выдохну и его глаза-волосы вернулись к своим цветам, голос вернулся и леденящего душу льда от его фигуры более не чувствовалось. Операторы отключили вещание и едва осмеливаясь вытирали пот с лица. Императрица и Эльмеша, замерев куколками, стоя за линией вещания, не попав в кадр, смотрели во все глаза на него. Женщины сглатывали комок в горле. Тенаар же замер.
- Господин? - Саит, которая казалось вообще не была тронута его акцией и невероятными способностями, встревоженно шагнула к нему. - Господин? - женщина дотронулась до его плеча, но ей не ответили.
Тенаар стремительно побледнел, губы посинели, кровь хлынула из носа и правого уха, под глазами проявились черные круги. Саит попыталась привести в чувство своего господина, но на ее откровенные пощечины он не реагировал, казалось застыл фарфоровой куклой, которая не умеет дышать.
- ГОСПОДИН! - хлестко ударив в очередной раз его по щеке, смазывая кровь, Саит начала трясти его за грудки, но на нее не смотрели, не реагировали.
После пятого удара он просто рухнул на пол закрывая глаза и заходясь в судорогах. Перепугались все, кинулись все. Стражи, что проявились впервые, женщины из пары его самых близких охранников, зафиксировали голову, кто-то перехватил руки и ноги, кто-то навалился на грудь. Сим разжала его рот и засунула между зубов эфес своего клинка, обмотав его платком.
Тенаара било судорогами, пена шла изо рта, кровь хлестала из носа и уха, глаза налились кровью, иногда они открывались, когда судороги спадали на мгновение. В залу влетел доктор Кива и попытался приняться за лечение - поставить спазмолитик, дабы снять судороги, но ничего не вышло. Изумленно уставившись на сломанную иглу пистолета, которым надо было впрыснуть лекарство, к слову этот металл пробивал тонкий лист железа и не тупился, доктор откровенно пытался понять куда он ставил - в кожу или в кусок стали?
От головы Тенаара в секунду отодрали Налин, которая пыталась не дать ему биться ею об пол. Зарычав, Налин плюхнулась на пятую точку и резко подорвавшись, замерла на месте с занесенным клинком над головой Верхнего Стража Духа. Старик же зафиксировал голову Тенаара и приложил руку под шею, после чего закрыв глаза, мягко и осторожно начал отчитывать молебен-откат.
Анаман и Эльмеша с белыми лицами опустились на пол, не способные стоять на ногах своих. Тенаар использовал исток и был бит его потоком. Страж отчитывал молебен долго, старательно и мягко массировал горло, куда пришелся удар сущего. Крайне осторожно, мягко и ласково, как мать новорожденному ребенку гладит головку, так и Страж поглаживал пальцами от ключицы и до подбородка. И обе женщины завороженно наблюдали за его ласковыми движениями, просто не в состоянии делать что-то еще.
