Взаимосвязь с Великобританией стала действительно крайне тесной. Британские и французские эксперты обладали правом голоса в процессе обсуждения наилучшей организации военных усилий США,( 88*) и переговоры относительно распределения поставок по ленд- лизу также включали в себя постоянный обмен информацией по экономическим и военным планам. Нуждавшаяся в американском продовольствии и сырье Великобритания взамен предоставляла различные услуги размещенным на Британских островах американским войскам, а колонии Британской империи поставляли определенные виды сырья, в которых нуждались Соединенные Штаты. Однако по ходу войны Великобритания вкладывала все большую часть своих ресурсов в вооруженные силы и военное производство, и, подобно России, во все большей мере зависела от поставок из США для восполнения постоянно увеличивающегося разрыва между собственным производством и нуждами.
Более или менее рациональное и плановое разделение труда в экономических делах было достигнуто и поддержано сотрудничеством официальных лиц Британии и США. Союзное командование руководилось теми же принципами – англо-американскими войсками на фронте руководили штабы, выработавшие собственный, зачастую переходивший через узкие национальные границы, моральный кодекс. На вершине пирамиды военного командования находился Комитет начальников объединенных штабов, который обычно располагался в Вашингтоне и отвечал за осуществление общей стратегии. Последняя определялась на конференциях, в ходе которых президент Рузвельт, премьер- министр Черчилль (а с ноября 1943 г. и маршал Сталин) согласовывали планы будущих кампаний и другие аспекты высшей политики(89*).
К концу войны вокруг англо-американского полюса силы сгруппи ровались многочисленные союзные страны, правительства в изгнании и такие полугосударственные организации, как «Свободная Франция». Они пользовались благами ленд-лиза и, в свою очередь, добавляли моральный и материальный вес делу, за которое сражались союзники.
В Африке, Индии и Латинской Америке мобилизация в военных целях была менее интенсивной, однако ресурсы этих регионов также оказались затребованными военными усилиями США и Великобритании. Иногда эти ресурсы приобретались на открытом рынке, а иногда – посредством административных действий. Индия, например, собрала крупную армию для действий против японских войск в Бирме. Производство необходимых для этой армии снаряжения и оборудования дало особый толчок процессу индустриализации Индии, а воздействие труда и несения воинской службы военных лет на самосознание общества сделало обретение независимости в послевоенный период неминуемым( 90*) .
Таким образом, межгосударственная организация в военных целях достигла в годы Второй мировой войны более полного и значительно более эффективного выражения, чем когда-либо прежде. Благодаря постоянно возрастающей сложности производства вооружений отдельное государство стало слишком «маленьким» для успешного ведения военных действий. Таково было, вероятно, главное нововведение Второй мировой войны. В мирное время рамки государственного суверенитета стали явно противоречить страстным призывам к самоуправлению, воодушевившим народы Азии и Африки на свержение колониального правления в первое послевоенное десятилетие.
Систематическое приложение научных знаний для создания вооружений стало тогда соперничать со значением межгосударственной организации, а поскольку атомные бомбы, подобно международным структурам, не исчезли с наступлением мира, то можно утверждать, что этот аспект военных усилий в долгосрочном измерении оказался более важным.
Задолго до Второй мировой войны наука помогала найти ответы на важнейшие вопросы конструирования вооружений. Архимед зарекомендовал себя в качестве создателя новых военных машин, помогавших тирану Сиракуз в войне против римлян в 212 г. до н. э.; при ре шении проблем баллистики Грибоваль поддерживал отношения с верхушкой французской научной мысли XVIII в.; знаменитый физик лорд Кельвин уже в 1904 г. давал британскому Адмиралтейству рекомендации относительно технических вопросов конструирования кораблей. В годы Первой мировой войны Адмиралтейство создало специальный научный отдел для решения проблем борьбы с подлодками противника, плод работ которого-эхолот-достиг требуемого уровня совершенства лишь в 1920 г. – слишком поздно для применения в Великой войне(91*) С германской стороны профессор Фриц Хабер предоставил свои знания для получения азота из атмосферы, а также разработал первые отравляющие газь(92*). Однако сотрудничество с научными кругами в годы Первой мировой войны оставалось случайным и ограниченным, за исключением, вероятно, конструирования аэропланов(93*). Вторая мировая война являла разительный контраст. Достигнутый в конце 1930-х быстрый темп совершенствования вооружений и широкий спектр открываемых благодаря целенаправленным введениям новых возможностей явился свидетельством осознания воюющими сторонами вероятности решительного изменения равновесия сил путем создания нового секретного оружия. Соответственно, ученые, технологи, конструкторы и эксперты собирались в группы, занимавшиеся улучшением существующих вооружений и изобретением новых в прежде невиданных масштабах(94*).
С приобретенным боевым опытом незамедлительно знакомили экспертные группы, задачей которых было устранение недостатков существующих машин и создание новых с усовершенствованными характеристиками. В результате с конвейеров непрерывно сходили поколения новых танков, самолетов и артиллерийских орудий, каждое из которых значительно превосходило предыдущие образцы. Излишне говорить, что появление каждого такого нового оружия влекло за собой необходимость создания соответствующих оборонительного вооружения и тактических приемов. Всегда существовала необходимость выбора между количеством и качеством, поскольку для внесения всех желаемых совершенствований в существующие типы вооружений пришлось бы резко сократить число выпускаемых самолетов, танков и пушек. Проявились интересные национальные особенности – германские и британские управленцы склонялись в пользу качества и множества модификаций, тогда как американцы и русские отдавали предпочтение количеству и неохотно шли на усовершенствования, препятствовавшие полному задействованию сборочных линий. Однако стоило обстоятельствам потребовать количества, как германцы смогли изменить сложившуюся практику, для обеспечения производства максимально возможного количества боевой техники в последней стадии войны остановившись на существующих конструкциях вооружений(95*).
Концепция совершенных систем вооружений, в которых каждая составная часть была полностью совместимой с остальными, возникла благодаря опыту конструирования в годы Второй мировой войны. Например, стандартные размеры ящиков, занимавших стандартизированный объем в стандартных железнодорожных вагонах, грузовых отсеках самолетов и кузовах грузовиков помогли сэкономить время и энергию на транспорте. Стандартизированные боеприпасы для винтовок, пулеметов и пистолетов значительно облегчали снабжение фронтовых подразделений. Танки, бронетранспортеры и самоходные артиллерийские установки, способные сообща в одинаковом темпе передвигаться как по дорогам, так и по пересеченной местности, представляли несравненно более мощную ударную силу, нежели такие же количественно, однако различающиеся по скороходности или проходимости составные подразделения механизированных войск. Как в этом примере, так и во многих других налаженное и гладкое взаимодействие всех факторов производства, обеспечившее процветание промышленных корпораций, было применено, чтобы свести воедино составные процесса разрушения. Как в первом, так и втором случаях, был достигнут вполне предсказуемый успех в сокращении расходов и повышении производительности. Короче говоря, война стала глубоко и успешно индустриализованной в той же мере, в какой промышленность – милитаризованной.
Еще более впечатляющими и, вероятно, более важными были новые устройства, появившиеся в ходе и после Второй мировой войны. Первым подобным значимым новшеством стал радар. Британские ученые и инженеры открыли способ использования отраженных коротких радиоволн для обнаружения самолетов на значительном расстоянии, что в ходе Битвы за Британию позволило заблаговременно поднимать для их перехвата свои истребители. В годы войны радар быстро совершенствовался и стал использоваться также для кораблевождения и наведения орудий. Однако и другие новые технологии – реактивные самолеты, дистанционные взрыватели, амфибийные машины, управляемые ракеты, баллистические ракеты и, наконец, атомные боеприпасы-вскоре оспорили прежнее доминирование радара.
