Как же это жестоко с твоей стороны… выглядеть таким образом.
— Я с радостью побуду сегодня ночью твоим мучителем.
Он сжал её ещё крепче.
— Не желаешь? — спросил он низким голосом, предлагая ей трубку.
Её разум уже затуманился от дыма и алкоголя, но она всё равно кивнула, закусив губу.
— Афродийский дым, — сказал он.
Его глаза почернели, а вокруг зрачков остались лишь тонкие золотые кольца.
— Некоторые считают его афродизиаком. Но я не думаю, что он мне нужен, когда я рядом с тобой.
Он глубоко затянулся, не сводя с неё глаз, а она уставилась на его губы.
— Открой рот, принцесса, — сказал он, задержав дыхание, и его шершавый большой палец заставил её раскрыть губы.
А затем он наклонился к ней и вдул сладкий дым ей в рот. Она жадно его вдохнула, и сладкий, как сахарная вата, дым попал в её кровоток, заставив всё её тело воспламениться. Он напомнил ей про облака Афродеи, которые она сегодня пробовала на вкус.
Она почувствовала, как колотится её сердце, а кровь как будто начала пульсировать в такт сладострастной музыке. Она перестала что-либо чувствовать кроме этой пульсации, которая исходила из самого её нутра, охватывала всё тело и пускала удовольствие по её венам. Она застонала, выгнула спину и позволила себе запрокинуть голову, почувствовав как затвердел под ней Энцо, обхвативший её руками. Она ожила, и её тело охватило желание и безудержная смелость, вызванная воздействием афродийского дыма. Она опустила глаза на тарелки с едой, а Энцо проследовал за её взглядом и улыбнулся, увидев золотистые ягоды, покрытые шоколадом.
— Я помню, как сильно они тебе понравились, — проговорил он и взял одну ягоду с тарелки. — Помню, как наблюдал за тобой, когда ты их ела. Твои прекрасные губы посасывали её, а ты смотрела на меня, — он наклонился ближе и заговорил протяжным голосом: — Не помню, чтобы я раньше так сильно ревновал к еде, — он ухмыльнулся и поднял ягоду. — Я помню, как пытался уснуть в ту ночь, представляя свой член между твоими чувственными губами.
Элара перестала дышать, услышав эти распутные слова. Её сердце бешено колотилось. Заставив себя посмотреть ему прямо в глаза, она начала посасывать ягоду, которую он ей протянул. Почувствовав её вкус, она застонала от удовольствия и от того желания, которое вызвали его слова. Он прорычал ей в ответ, и его руки начали двигаться по её телу, жадно изучая каждый его сантиметр. А затем, посмотрев на него затуманенным взглядом своих серебристых глаз, она забрала у него ягоду, обхватила губами два его пальца и начала слизывать с них растаявший шоколад.
Он тихонько выругался.
— Элара, — взмолился он голосом полным возбуждения.
Она начала целовать его, преисполненная желанием, но он остановил её.
Нежно, гораздо нежнее, чем она ожидала, он поцеловал её в лоб. А затем, удивлённо раскрыв глаза, Элара увидела, как он встал перед ней на колени и теперь смотрел прямо ей в глаза снизу вверх.
Сделав глубокий вдох, он потянулся к золотой короне на своей голове.
— Элара, прежде, чем что-либо произойдёт, я хочу отдать её тебе. Свою корону.
Он сказал это так тихо, что ей пришлось напрячь слух. Когда он надел на неё корону, из неё вырвался смех, так как в голове у неё помутилось от дыма. Она перестала смеяться, когда увидела искренность в его взгляде. Он захватил пальцами шёлковую ткань её платья и потер её между ними.
— Мягкая, — сказал он. — Готов поспорить, что то, что находится под ней, ещё мягче.
Дыхание Элары участилось, а он провёл пальцами от щиколотки до её бедра, не сводя с неё глаз всё это время. Она почувствовала лёгкое прикосновение его огненной магии, которая проделала тот же путь, что и его пальцы. Элара содрогнулась и отклонилась назад. Ткань её платья упала таким образом, что теперь её нога выглянула из выреза, и её обдал прохладный воздух, которым было наполнено помещение.
— Ты не представляешь, как ты красива в моей короне, Элара.
Её грудь начала вздыматься, и она проследила за тем, как он провёл рукой по внутренней стороне её бедра, а его пламя поднялось чуть выше.
— Мне она идёт гораздо больше, чем тебе, — подразнила она его, и ей даже удалось ухмыльнуться, хотя все её внутренности перевернулись, а чувства обострились под воздействием его магии.
Он провёл костяшками пальцев по особенно чувствительному и нежному месту на внутренней стороне её бедра. Она зашипела и напряглась. Уголок его губ приподнялся.
— Это так. Оставь её на своей голове. Я всегда хотел попробовать на вкус королеву.
Он нежно поцеловал её колено, а она запрокинула голову и закрыла глаза.
— Теперь ты будешь слушаться моих приказаний?
Элара резко открыла глаза.
— Зависит от приказаний. Если они того стоят.
Он провёл языком по зубам.
— Я рассчитываю на это.
— Тогда да.
Его губы переместились вверх по её бедру. Она задержала дыхание, не желая чувствовать ничего кроме прикосновения его губ и языка к своему телу.
— А если бы я приказал тебе умолять меня? Ты бы выполнила мой приказ?
Она выругалась, почувствовав, как его дыхание обдало чувствительное место меж её бёдер.
— Никогда.
— Хм-м-м, — хмыкнул он, и звук его голоса прокатился по всему её телу.
Она снова выругалась. Её руки сжали край дивана, а ногти впились в его обивку.
— Неправильный ответ.
Элара сжала зубы, и её серебристые глаза сверкнули, когда она попыталась проглотить свою гордость.
— Ладно, — прошипела она.
Энцо усмехнулся, глядя на неё снизу вверх. Его рот навис над тонкой шёлковой тканью её платья, прикрывавшей её промежность.
— Скажи, пожалуйста, — прошептал он ей.
Она вздрогнула, когда его дыхание коснулось её, а затем выгнулась, когда его язык прошёлся по материалу. Застонав, она почувствовала его мокрое тепло сквозь ткань и то, как он начал медленно водить по ней кругами. Он начал посасывать ткань, не сводя с неё глаз, и Элара выругалась, зная, что она может кончить от одного только этого движения. Никогда в жизни она не чувствовала такого желания и отчаяния. Каждый нерв в её теле пульсировал.
— Я жду, — проговорил он, оторвав от неё губы и всё ещё ухмыляясь.
Желание испепелило остатки её гордости. Достаточно было ещё одного движения его языка, и всё было бы конечно.
— Пож…
Неожиданно кто-то откинул занавески, прервав её на полуслове.
Элара тут же заставила себя исчезнуть, когда внутрь вошёл король Идрис. Энцо недоуменно огляделся вокруг, стоя на коленях, а затем гневно посмотрел на ухмыляющегося короля, который находился в помещении.
— Прости, что
