С минуты на минуту на дороге к хижине должен был показаться Том со своими ребятами и священником. Хэйл вглядывался в пустой горизонт и все больше нервничал. Затем тихо подкрался к двери в спальню. За всю ночь оттуда не донеслось ни одного звука: ни рыданий, ни стенаний, ни жалоб на судьбу. Мертвая тишина.
Он осторожно постучал.
— Мисс Хауэлл, вы хорошо себя чувствуете?
— Тайлер еще не приехал? — весело отозвалась она из-за двери.
Хэйлу стало нехорошо при упоминании этого имени.
— Он за решеткой, мисс Хауэлл. Ручаюсь вам, что ему предъявят обвинение в убийстве. За такими отщепенцами, как Пикос Мартин, всегда охотится закон.
В ответ Эви звонко рассмеялась:
— Когда увидите его на дороге, сообщите мне, мистер Хэйл.
Ей даже не потребовалось добавлять к своим словам угрозу. Она прозвучала в ее тоне, в ее смехе. Хэйлу показалось, что события начинают развиваться не по плану. Почему она не рыдает, не устраивает истерики, не соглашается на все, что он ни предложит? Что за люди теперь пошли?! Его мать была последней добропорядочной женщиной, которую он знал.
Может быть, стоит поменять тактику? В конце концов Том давно уже должен был приехать. Случилась какая-то осечка. «Проклятие, мне как всегда придется обо всем заботиться самому!»
Хэйл был не таков, как Том, и не знал, удастся ли ему заставить священника обвенчать их. Тем более что сама невеста, похоже, не собирается ему помогать. Ей нужен стимул. И Хэйл должен был ей его предоставить.
— Сейчас уже рассвело, так что я рискну оставить вас на время. Отправлюсь за помощью. Ехать придется без седла, так что вам, возможно, придется набраться терпения.
— Ничего, ничего, не торопитесь, мистер Хэйл, — пропела она из-за двери. — Только оставьте мне, пожалуйста, воды. Я приведу себя в порядок, пока вас не будет.
Этот ее ответ несколько повысил настроение Хэйлу. Может, она наконец-то начинает осознавать, в какое затруднительное положение попала? Кто она такая? Незамужняя женщина, школьная учительница, которая осталась на ночь в пустом доме наедине с мужчиной. Хардинг ее за это уволит, а все добропорядочные женщины в городе потребуют, чтобы он, Хэйл, женился на ней. Иначе это низведет ее до уровня таких, как Старр.
— Мисс Хауэлл, — осторожно окликнул он, — я вернусь со священником, так что все будет хорошо.
— О, не сомневаюсь в этом, мистер Хэйл! Поезжайте, поезжайте и позаботьтесь обо всем.
Тон ее почему-то ему не понравился. Нахмурившись, он поправил галстук и пошел за водой, как она просила.
Спустя некоторое время Эви услышала удаляющийся топот конских копыт. Выглянув из-за двери, она увидела, что комната пуста, и вышла.
К тому времени как Тайлер подъехал к хижине, про которую ему говорили сообщники адвоката, он уже не мог думать ни о чем другом, кроме как об Эви. Из трубы дома вился дымок, у крыльца стояла распряженная коляска, а в окне горел свет. Ему на мгновение представилось уютное семейное гнездышко и Эви, удобно устроившаяся на коленях Хэйла… Пальцы его нервно обхватили рукоятку револьвера, торчавшую из кобуры, и он пошел вокруг дома.
Хижина весьма сильно смахивала на укрепленный форт. Входная дверь была только одна, а высокие и узкие окна походили на бойницы. Он впервые пожалел о том, что у него нет взрывчатки, благодаря которой спаслись Бен и Дэниел. В противном случае он с удовольствием проделал бы в этой хижине дополнительный вход.
Вынув револьвер из кобуры, он потянул на себя обшарпанную дубовую дверь. Та протестующе застонала. Чертыхнувшись себе под нос, Тайлер тороплива отскочил в сторону — все его расчеты строились на внезапности появления.
Но на крыльцо никто не вышел. Неужели они настолько заняты друг другом, что перестали обращать внимание на посторонние звуки? На скулах Тайлера заходили желваки. Он отыскал самое широкое окно в доме. Собственно, это были скорее не окна, а вентиляционные отверстия, не имевшие стекол. Ухватившись руками за край, он подтянулся и заглянул в комнату. Взору его предстала только массивная кровать и дверь в другую комнату. Оттуда шел свет.
Он понимал, что, если ошибся адресом и влезет в дом к совершенно чужим и ничего не подозревающим людям, у него возникнут серьезные неприятности. Но видение Эви, обнимающейся с Хэйлом, затмило доводы разума. Тайлер аккуратно подтянулся и влез в окно. Он сделал это совершенно бесшумно, если не считать тихого шелеста комков глины, которые осыпались с его башмаков.
Встав ногами на пол и прижавшись к стене, он стал внимательно прислушиваться. В другой комнате кто-то тихо напевал.
Напевал… Если это была Эви, то ее голос отнюдь не казался ему испуганным. «Но ничего, это мы быстро исправим», — ядовито подумал он. А если это не она? Пугать незнакомых людей он не хотел. Держа револьвер наготове, он медленно двинулся вдоль по стене к полуоткрытой двери.
Зрелище, которое открылось Тайлеру, буквально парализовало его.
Совершенно обнаженная Эви стояла в маленькой ванночке и намыливалась. Волосы ее были подняты вверх и закреплены на макушке несколькими заколками. На белоснежной коже играли блики от огня в камине.
Тайлер почувствовал, как все его страхи мгновенно провалились куда-то, уступив место вспыхнувшему с невероятной силой желанию. И он знал, что просто сойдет с ума, если простоит на месте еще хоть минуту. «Какого черта она здесь делает? — мелькнула в голове мысль. — Впрочем, это мы сейчас узнаем».
Сунув револьвер обратно в кобуру, он вошел в комнату:
— Не будешь возражать, если я к тебе присоединюсь?
Эви резко обернулась и инстинктивно попыталась закрыть свою наготу руками. Волосы упали и рассыпались по плечам. Будучи ослепленной ярким светом от камина, она не сразу разглядела нежданного гостя. Впрочем, узнать этого человека, стоявшего на пороге комнаты, скрестив руки на груди и прислонившись к дверной притолоке, было нетрудно.
— Тайлер! — Эви схватила со стула полотенце, запахнулась им и вышла из ванны. Совершенно позабыв о том, что он должен находиться сейчас в тюрьме, она живо спросила: — Ты приехал, чтобы забрать меня домой?
Тайлер изо всех сил боролся с собой. Красота ее тела действовала на него магически. А может, это огонь в ее глазах? Он знавал на своем веку немало красавиц, но ни одна из них не доводила его до состояния такого исступления. Он не мог сейчас думать ни о чем другом — только о том, чтобы обнять ее и целовать до тех пор, пока она не растает в его руках, а потом отнести на постель.
Но он тут же напомнил себе, что у нее, вполне возможно, совсем другие мысли в голове. Вздохнув, Тайлер удержался от первоначального намерения приблизиться к ней.
