– Больше жизни! – не раздумывая, воскликнула она.
– Даже так? Что ж, будь по-твоему. Только это неправильно. Не нужно бы тебе это – особенно сейчас.
«Он что, ясновидящий? – испугалась Оля. – Если он догадается, то немедленно посадит ее на катер и отвезет обратно. И она его больше никогда не увидит».
– Я хочу, я хочу… – жалобно залепетала она, лихорадочно придумывая, чем бы его отвлечь. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
– О, я тоже этого хочу! – И он ринулся к ней, опрокинув бутыль с бокалами.
И уже не чайки, а белые ангелы с криками радости летали над ними.
– А что вы делали потом? – не унималась Леночка, глядя на Ольгу блестящими от любопытства глазами. – Рассказывай дальше.
– Потом? Потом мы купались в море. Плавали, ныряли, ловили руками рыбок. Дурачились. Загорали. Потом… повторили, с чего начали.
В общем, по всем подсчетам тети Юли, да и врачей тоже, именно в тот день и появился во мне крошечный зародыш – ты, моя радость. И выходит, уехали мы оттуда вечером уже втроем.
– Ой, мамочка! – Лена бросилась на нее, как котенок, и принялась бурно целовать, приговаривая: – Спасибо тебе! Спасибо папе! Спасибо «Золотой рыбке»! Спасибо вам всем, что я есть! Мне так нравится жить!
– Хватит, хватит, ты меня зацеловала! – смеялась Ольга.
Лена оторвалась от нее, перевернулась на спину и закричала, глядя в потолок:
– Папочка, ты меня слышишь? Я люблю тебя! Я благодарю тебя! Так здорово жить на свете! Быть красивой и любимой. Я так счастлива!
Я тоже, – думала Ольга, любуясь своим созданием – этой прелестной девушкой с гривой золотых волос и синими глазами Серго.
Они помолчали, глядя влюбленно друг на друга. Потом Ольга спросила:
– Что ты думаешь о словах Гены? О его обещании вывести Диму на чистую воду? О Диминых девушках?
– Ничего не думаю. Все это полная чушь! Мамочка, для тебя имело какое-нибудь значение, что у папы до тебя были женщины?
– Абсолютно никакого.
– Вот и для меня – не имеет. Никакого! Тем более что я уверена: никого у него по-настоящему не было. Так, встречи, поцелуи, и все. Но даже если и было – мне все равно. Сейчас он любит меня и я люблю его – это главное. Все остальное не имеет никакого значения.
– Ну и как у вас с Димой будет дальше? После сегодняшнего. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Ох, не знаю. Мама, девчата говорят, что им нельзя отказывать. Это правда? Ты когда-нибудь папе отказывала?
– Лена, о чем ты говоришь? Какие отказы? У нас с папой было всего десять дней! Это вначале мне казалось, что их так много. А они пролетели, как один миг. Я безумно любила твоего папу. И очень хотела ребенка. И ведь с самого начала у меня не было никакой надежды, что мы будем вместе и дальше. Я твердо знала, что он на мне не женится, – не может. Когда я пыталась заглянуть в будущее, то видела впереди сплошной мрак. Я тогда думала: это наша разлука. А оказалось – его смерть. Поэтому все, что было связано с ним, все его желания для меня были святы.
– Как же вы расстались? Представляю, как тебе было больно.
– Расстались мы – страшно! Наша последняя ночь – не могу ее вспоминать без дрожи. Он целовал меня так… исступленно! – я потом две недели ходила с распухшими губами. Пришлось врать, что обветрила. А когда они стали проходить, так было жалко! Я даже их потихоньку покусывала, чтобы подольше не проходили.
А утром он как будто надел железную маску. Лицо стало таким… неподвижным, мертвым. На меня не смотрел. Молча отнес мои вещи на старую квартиру – и уехал.
– Даже не поцеловал на прощание?
– Даже не оглянулся. Зашел в автобус, двери за ним закрылись – и все. Я же говорю: он был, как неживой. На него было больно взглянуть. Поэтому я тоже не смотрела на него. Это была такая мука!
– Какой ужас! И вы больше так никогда и не увиделись?
– Нет, увиделись. Еще один раз.
– Ой, правда? Когда? Как это случилось? Расскажи!
– Это случилось в день нашего отъезда – через три дня после того, как он уехал. Я сидела под сосной и смотрела на море. И вдруг мне стало так плохо! Я почувствовала, что если сейчас – немедленно! – не увижу твоего папу, то умру. Или свихнусь. Тогда я стала молить Бога дать мне увидеть его еще хотя бы один раз.
– И что?
– И он вышел из моря.
– Кто? Бог?!
– Нет, твой папа.
– Как вышел? Он же уехал.
– Он вернулся. Не смог быть дома. Тоже очень захотел меня увидеть. Тетя Юля сказала ему, что я все смотрю на море, будто жду чего-то. Он разделся неподалеку, проплыл до того места, где я сидела, и вышел. Хотел сделать мне сюрприз. Как раз в тот момент, когда я молила Бога. Так совпало.
– И ты веришь, что это было простое совпадение? Я думаю – все-таки Бог есть. И Он тебя услышал.
– Да, Лена, я тоже так думаю.
– Бедная мамочка! После такого счастья, такое горе! Как же ты пережила его гибель?
– Не спрашивай. Если бы не ты, не пережила бы. Но Бог взамен папы дал мне тебя. Чтобы я жила.
– Мамочка, я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось! Ты прости меня, что я тебя иногда огорчаю. Я постараюсь тебя поменьше огорчать теперь, после всего, что услышала.
– Да я и не помню, чтобы ты меня хоть раз по-настоящему огорчила. Ты меня всю жизнь только радовала.
– Мамочка, посоветуй: как мне быть с Димой дальше? Я не хочу его терять. Я его очень люблю, очень! Все время у нас с ним так было хорошо! А сегодня – просто не знаю, что на него нашло.
– Ну, то, что на него нашло, – улыбнулась Ольга, – это естественно. Рано или поздно это должно было случиться. И когда между вами все произойдет – решать только вам обоим. Но я хочу тебя кое о чем предупредить.
Знай, дочка, после того, как это случится, ты долго не сможешь без него обходиться. Тебе все время будет хотеться быть с ним рядом – каждую минуту. Видеть его, прикасаться к нему, обнимать. И ему тоже. Ваc будет тянуть друг к другу со страшной силой! Ни о чем другом не сможете больше думать.
И это – в самую ответственную пору. Программа вступительных экзаменов огромна. Надо повторить все, начиная с азов. Вдруг ты не получишь пятерку на математике. Тогда придется сдавать физику и русский – ведь ты включишься в общий конкурс. А он обещает быть большим, очень большим! Поднять физику за пять лет – дело непростое.
А Дима? Ему же сдавать все экзамены. Да, как победитель олимпиады, он пройдет со всеми тройками – вне конкурса. Но их еще надо получить. Я уверена: задач механики он в глаза не видел. А ты помнишь, какие там задачи? На наклонную плоскость, на блоки. Ему надо сидеть над учебниками всю последнюю четверть, не отрываясь.
И самое главное. А вдруг – беременность? Ты же не станешь травиться таблетками или убивать своего первенца. Если между вами все произойдет сейчас, то в июле, в пору вступительных экзаменов, будет четыре месяца, – самый токсикоз. Это очень большая ответственность!
Леночка, тебе только шестнадцать лет. Не надо спешить – вы все успеете. Ведь вся жизнь впереди!
– Да, а если он меня бросит? Ведь бросил же Марину. Оказывается, она тоже не согласилась.
– Марину он покинул не поэтому. Он не любил ее – он же тебе сказал. Дима любит тебя, значит, он тоже должен думать, что делает. Тебе следует с ним обо всем поговорить. Открыто поговорить – не надо стесняться. Ведь это касается вас обоих и напрямую связано с вашим будущим. Он разумный мальчик – он все поймет правильно, я уверена.
– Хорошо, мамочка. Я поговорю с ним. Спасибо тебе! За этот разговор, за твой рассказ. Я будто побывала в вашей молодости. Как у вас все это было замечательно! – море, «Золотая рыбка», чайки. Так красиво!
– У вас тоже может быть не хуже. Поступите в институт и в августе поедете на море, в наш студенческий лагерь. Там такая красота! Не как в Пицунде, конечно, но тоже очень неплохо. Море, горы, романтика. Тебе к тому времени исполнится семнадцать. Вы станете студентами, повзрослеете, поумнеете. На все будете смотреть другими глазами.
Главное, девочка, – чтобы вы любили друг друга. А любовь вам подскажет самое верное решение всех ваших проблем.
Глава 32. Выпускники
Вернувшись домой сам не свой, Дима в смятении пометался из угла в угол, потом упал на диван – и застыл. Он снова и снова переживал события сегодняшнего дня – то впадая в отчаяние, то вновь обретая надежду.
О, чурбан неотесанный! – казнился он. – Как теперь смотреть Лене в глаза? Что она будет думать о нем?
Наверно, сейчас обо всем рассказывает своей маме. А вдруг та посоветует Лене не оставаться больше с ним наедине? Что тогда делать? И ведь не к кому даже обратиться за советом. Это она может своей маме рассказывать все – даже самое сокровенное. А он… попробовал бы рассказать своей… о том, что натворил. О, он такого бы наслушался! Что он последняя дубина – самый ласковый эпитет, прозвучавший бы из ее уст. Да как он мог!
Да как он посмел посягнуть на честь девушки?! Без ее согласия!
Интересно – а как его спрашивать? Лена, ты согласна на… что? Да у него язык бы не повернулся. А вдруг она бы ответила: «Ай-я-яй, как тебе не стыдно!»
