Лис восстановил в памяти последние дни и нашёл взглядом судью. Как же он не заметил сразу? Если бы Ратмир не был на него сердит, это бы не ускользнуло от лиса! Судейская сила, давящая на всех оборотней, изменилась!
Подчинение отошло на второй план, а главным стало приятное ощущение заботы, как будто судье по-отечески небезразличны собеседники, проходящие мимо служащие… он источает строгость и любовь, защиту и терпение. Это аура истинного правителя! Кто бы знал, что она входит в силу, когда представители этого рода влюбляются!
Нет, сам себя остановил Рыж, история гласит, что любовь не останавливала прежних властителей от жестокости и кровавых пиршеств. Значит, всё зависит от избранницы.
Развязав шейный платок, хозяин дома приоткрыл окно, чтобы освежиться. Осознание истины бросило его в жар. Всё так просто и одновременно почти невыполнимо!
Мало было воспитать достойного преемника, потому что он менялся, если ему в пару доставалась слабая духом женщина.
Лис знал историю лучше, чем простые оборотни, но ему было непонятно, почему так произошло. Наверное, были причины или это получилось случайно, но Эмма — Дар Небес не только для Ратмира, а для всех, и её надо беречь! Нельзя выпускать её на человеческие земли, но и оставлять здесь неумно! Ратмир без неё будет нестабилен, к тому же она играет немалую роль в его планах. Что ж, придётся подсуетиться и доказать, что старый чиновник тоже чего-то да стоит!
Управившись со всем, Эмма решила посидеть с детьми и неожиданно для себя нашла там Ратмира. Хлад с Жаром пытались побороть его, а он раскачивался как неваляшка, делая вид, что уже упал, но сразу же принимал сидячее положение.
— О! А-ну, навались! — включилась в игру она, и все вместе они уронили мужчину. Дети взялись щекотать, а Эмма разлохматила Ратмира и слегка прикусила за нос, тут же приласкав тёплыми губами. Потом они все упали на ковёр и лежали.
— Воины, а не пора ли вас всех подстригать? — облокотившись на локоть, Эмма оценивающе смотрела на мужа и своих мальчишек.
— Обычно это делает Рок, — неуверенно заметил Ратмир.
— Рок? Это что-то вроде незыблемого ритуала?
— Нет, просто только у него есть ободок, который учитель надевает нам на голову и по нему стрижёт.
— Ясно. Ободок оставим в прошлом. У нас сегодня важный день и впереди новая жизнь. У правителя не может быть причёска под горшок!
— Под ободок, Эмма! — поправил Ратмир.
— Это ты думаешь, что под ободок, а я думала, что тебе горшок на голову надевали и так стригли. И уверяю тебя, не я одна.
Хлад переглянулся с отцом и взлохматил себя.
— Я зарос, — невозмутимо констатировал он, — ты же меня тоже подстрижёшь?
— Всех сейчас приведу в порядок!
Через полчаса Эмма быстро и ловко щелкала ножницами. В студенческую пору она сама стригла своего первого мужа, так как ему это очень нравилось. Никаких стильных стрижек она сделать не могла, но Ратмиру с Хладом этого не требовалось. Стоило убрать то гнездо на голове, что образовалось у них за последние недели, как лица обоих стали выгоднее выделяться и в них отчётливо проявилась выпестованная веками порода.
— И больше никаких чёлок, — строго проговорила Эмма, с удивлением отмечая, что теперь на фоне открытого лба виден прямой нос, и скулы будто стали более выраженными. Благородство, твёрдость, некоторая доля хищности — всё в меру!
— Вы очень похожи друг на друга, — обнимая Жара, сказала Хладу и Ратмиру. — А ты, мой пушистик, похож на меня! Такой же красавчик!
— Эмма!
— Да, повелитель! — ответила шутливо, но осеклась, увидев серьёзные взгляды старшего сына и мужа.
Неожиданно Ратмир опустился на колено и, смотря ей в глаза, поклялся в вечной любви.
— Ну зачем ты… — смутившись, она с нежностью провела по короткому ёжику его волос.
— Когда-то я считал, что моя жизнь еле-еле тянется. Одно утро могло длиться целую вечность. Теперь же я не успеваю спать, мечтаю о свободном времени, чтобы побыть рядом с тобою, посидеть всей семьёй у камина. Предсказуемая, понятная жизнь канула в пропасть, но я не жалею об этом. У меня есть ты! Пока ты со мною, то мне интересно всё вокруг. Мне нравится принимать такие решения, что повлияют на жизнь не только моего народа, но и на соседей. Мне нравится, что я узнаю много нового. Я доволен, что судейство перестало быть основой моей жизни. Но я хочу, чтобы ты твёрдо знала: без тебя мне ничего не надо!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо, — сглотнула, опустила глаза. Ей непросто с ним, но и без него никак. Всё так закрутилось, что иногда жизненно необходимо услышать слова о любви и своей исключительной ценности. — Спасибо, что сказал!
С нежностью поцеловав Ратмира в щёку, Эмма увидела, что Хлад также опускается на колено.
— Эмма, я клянусь тебе, что буду защищать тебя всегда и везде!
— Спасибо, солнышко.
— И я, — бухнулся рядом Жар.
— Я знаю, радость моя. Знаю.
Не удержалась и шмыгнула носом.
— Вы у меня самые лучшие! Я всегда буду заботиться о вас и любить.
Побыв ещё немного вместе, они расстались, чтобы заняться последними приготовлениями. Ратмир вскоре отправился на площадку, где горел огонь. Ему предстояло официально оповестить всех о причине сбора. Потом рассказать, что он предлагает, и ответить на вопросы или принять смерть.
Эмма уже не раз спрашивала островитян о том, что болтают альфы, и вроде бы беспокоиться было не о чем, но пока они не проголосуют, всегда есть шанс, что всё пойдёт не так. Поэтому, пока Ратмир стоял среди собравшихся вожаков, возле Эммы с детьми разместились стражи. Кто-то из них держал наготове оружие, кто-то, приняв образ волка, прислушивался к происходящему.
Раздались крики, и она с мальчишками прильнула к окну. Дебаты шли полным ходом. Приоткрыв раму, все стали прислушиваться.
— Почему мы должны выбирать тебя? Ваш род ненадёжен!
— Потому что я знаю, что и как делать! И более того, как только мы преодолеем трудности, я сразу введу закон, по которому любой сможет заявить свои права на главенство!
— Ага, чтобы ты сразу же кадык вырвал?!
— Глупо выбирать правителя исключительно за силу. Если среди вас появится вожак, который сможет убедить большинство, что он лучше знает, как править, то мы объявим сбор и проголосуем так же, как сегодня.
— Что значит «проголосуем»?
Прикрыв окно, чтобы не продуло мальчишек, Эмма попробовала занять их чем-нибудь, но ни игры, ни тем более очередное занятие математикой не могло их отвлечь. Через час она повела ребят в оранжерею, чтобы показать, как выборочно действует её дар.
— Смотрите, если появились плоды или ягоды, это означает, что мой дар сработал во всю мощь. А вот с цветами не очень получилось.
— Но почему деревья такие маленькие?
— Потому что я была нацелена на результат, а результат — это плоды или ягоды.
— Смешно получилось, но для сада такие деревца не подойдут?
— Ну-у, либо мне надо подучиться, либо колдовать над уже большими деревьями. Вообще-то садоводство оказалось очень сложным.
— А можно попробовать эти рыженькие кругляши? — подпрыгивая и тыча пальцем, спросил Жар.
— Это мандарин. Конечно, можно.
Объясняя Хладу, что за деревца у Рыжа Рудовича здесь посажены, они упустили из виду малыша, и когда обернулись, то он уже съел мандарин вместе с коркой и вытирал руки о штаны.
— О, Луна! — прошептала Эмма, а Хлад неприлично открыл рот.
У Жара прямо на глазах подросли волосы и ногти. Он поморщился и с удивлением посмотрел на свои руки, а потом скинул ботинки.
— Это не дар, а наказание! — огорчилась Эмма, понимая, что переборщила с натуральными подкормками, которые улучшила магически и заставила деревца их впитать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
При изготовлении лекарств она соблюдала дозировку, а тут всё на глазок, и казалось, что чем больше, тем лучше! Ну, кто же мог подумать, что растения так же, как она, приумножают вложенные витамины! Хорошо, что костная мука подействовала только на волосы и ногти, а ведь могла ещё скелет затронуть!
