Эдька на допросе прикинулся простачком и убедил оперативников, что ничего про дела старшего брата и его бригады не знает.
Ветерок с легавыми не базарил вообще.
Начальник УВД добавил им еще по семь суток, потом еще по трое. По первомайскому телевидению Алимов дал объявление: «Задержана группировка братьев Иконниковых. Всех потерпевших и кто имеет к Иконниковым претензии, просим обратиться в отделение милиции».
Слепой, Андрюха и Кореш с Сэвой сразу после объявления прочесали всех возможных заявителей и ни жалоб, ни тем более заяв в ментовку от жителей поселка не поступило.
Двадцать шестого в камеру к Олегу втолкали Ловца.
— Привет — обрадовался он — тебя за что замели?
— Паренек у нас в Первомайске потерялся, мусора думают, что я при делах, а ты что тут делаешь?
— Целое кино, не поверишь — скинув полусапожки, Гриха влез на нары. — По Ленинградской менты окружили, руки за голову и маузер из-за пояса вытащили. В центральном отделе я им при понятых на эту пушку заявление предъявил, что так, мол, и так, нашел на улице, пру сдавать в ментовку. Ерунда короче.
— Повезло.
— Есть такое, а тебя — то выпустят?
— Шут их знает, они ведь могут все.
Следующим утром его, в конец изожранного злющими камерными клопами, уволокли в Управление, в тот же кабинет. На этот раз знакомый уже мент чадил заварником с пригоревшей в нем заваркой один.
— Присаживайся, Олег, чаем угостить тебя не удалось, но думаю это только на этот раз. Парень ты у нас знаменитый, так что обязательно еще встретимся.
— Отпускаете что ли?
— Угадал, больше тринадцати суток вмантулить тебе не удалось, так что гуляй пока — с явным огорчением на лице прикурил он сигарету и официально попрощался.
За массивными дверьми управления холодно и ярко било в глаза солнце. Святой зажмурился и глубоко вздохнул мороз и снова он не щекотался, а его из «Волги» с затонированными стеклами опера из другого, не ментовского ведомства, усиленно щелкали на «Кодак».
У родителей в «Северном» Олега уже ждали Ветерок, братан, супруга с сыновьями, Сэва, Слепой, Кореш — короче все, кому он был дорог.
Час ушло на то, чтобы привести себя в божеский вид и двумя машинами толпа шуранула в Первомайск. Приехали поздно и голодные, готовить дома просто не было времени и не рассасываясь по хатам, всем гуртом завалились в «Кристалл». Толпа посетителей смолкла, когда в зал вошла банда братьев Иконниковых, как рекламировали их по видику, даже музыканты заткнулись. Такой встречи Святой не ожидал.
«Расстроились, бедолаги, скорым нашим появлением. Ну, эти — то ладно, а официантки — то почему сникли. Всегда за них заступаюсь, отстегиваю, интересно!»
Пока накрывали сдвинутые столики, Эдька устриг председателя «Зари» и подсел к нему. О чем они болтали, было не слышно, но Сыроежкин с каждой минутой бледнел все сильнее и сильнее. Спохватившиеся музыканты заворопятили «Белый шарик» и на покоящейся на коленях правой руке из-под стола кто-то начал закатывать рукав свитера. Мягко вошла в вену игла и по организму побежала ханка.
— Папа, что с тобой?
— Хорошо мне, Игорешка, не беспокойся.
На другом конце стола из-под белой скатерти вынырнул Слепой, и Олег ему благодарно кивнул.
— Спасибо.
— Папа, это ты кому?
— Людям, Игореха, которые меня любят.
Эдик ушел в туалет и, укараулив этот момент, к Святому приблизился Сыроежка.
— Можно с тобой поговорить?
— Садись, председатель, и не трясись ты словно лист на ветру. Как с тобой, с таким слюнтяем, бабы трахаются? Базарь, что нужно, только быстрее, а то Эдька удыбает тебя рядом со мной, ушибет.
— Олега, твой брат у меня гараж отбирает, оставь, а? Меня Галка из дома выгонит, у меня и так с ней сложные отношения, а тут еще эта история с Пестуном.
— Да не история это, трагедия скорее. Боишься, значит, на улицу вылететь, Сыроежкин?
— Боюсь. «Москвича-шиньон» я завтра к обеду к твоему дому пригоню, правда у него движок чуть постукивает. Еще летний павильон есть, на базе ОРСа лежит в разобранном виде. Два «ЗИЛа» сто тридцать третьих, как только отремонтирую, сразу отдам.
— Это все «Заре» принадлежит?
— Все.
— А гараж, что Эдька у тебя отымает?
— Мой, личный.
— Ох, и мерзость ты, председатель — усмехнулся прислушивающийся к их базару Агей — чеши отсюда, пока ветер попутный. Видно, мы с Эдькой еще разок тебе седло поправим.
Назавтра, после обеда Святой привел Сыроежкина в «Бирюзу» и нашел председателя.
— Здорово, Николай, как печень?
— Спасибо, отлично пока, зима на дворе, благодать. Кофе сварить?
— Надоел ты своим кофе. Не обижайся, шутка. Вот у этого парня возьмешь «Москвича», чтобы официально все выглядело, перегонишь на счет «Зари» десять тысяч. Через месяц заберешь у него таким же образом два «ЗИЛа» сто тридцать третьих. «Москвич» будет только моим, грузовиками артель может пользоваться, но когда они мне понадобятся, я их заберу.
«Москвич» загнали на станцию техобслуживания делать двигатель. Жабинский забрал у Сыроежкина с базы ОРСа павильон и за это заплатил за ремонт «шиньончика» и за отремонтированную тачку Рыжего.
— С нами ты в расчете. Теперь рви шкуру на семью Пестуна — огорчил Сыроежку Олег.
Вечером братьев отыскал в люксе Костя.
— Олег Борисович, — как всегда шутливо раскланялся он, — разрешите отлучиться на пару дней? На охоту сбегаю, руки чешутся, давненько никого не убивал.
— Два дня, Кот, не больше, понял?
— Приказ начальника — закон для подчиненного. На следующий день, ближе к полночи, он припер на квартиру Святого мешок мяса.
— Так быстро — удивился тот, — где это ты охотился?
— Рядышком, за сопкой чабанская стоянка, я у них парочку чушек отстрелил. Правда, кое-как ноги унес, жадные эти буряты. Из-за двух свиней такой кипишь устроили.
— Больше не поедешь, наверное, туда?
— Не-е, ни за какие пряники.
В первой декаде февраля в поселок нарисовался Секретарь, припер от Культурного маляву и базар.
— Пацаны, Шилка от вас недалеко ведь совсем, но там вообще тишина. Уголовники есть, конечно, но в основном синюшные морды и им не до рулежки. Пал Палыч просит, чтобы вы ее подмяли под себя, если конечно время для этого найдете.
— Раз надо, найдем.
— Спасибо, Олега, что не отказал.
— Да брось ты, все у тебя?
— Нет, еще Культурный просил передать всей вашей шпане от Нерчинских бродяг с зоны тоже огромную благодарность за тепло и внимание. Теперь все.
Деньги на лагерь действительно не кропили.
В субботу первомайская бригада на трех машинах отправилась в Шилку. Городские коммерсанты давно ждали, когда к ним пожалует мафия и, на удивление Святого, легко и всего за один не полный день все коммерческие магазины сдались. Никого не пришлось, не только убивать, но даже и пугать. Этим же вечером, когда Святой выгуливал Линду у подъезда своего дома, возле него остановилась белая «Тойота», из нее, как показалось Олегу, несмело вылез здоровенный (в смысле живота), мордастый и такой же жопастый парняга.
