— Я хочу, чтобы вы начали работу, направленную на то, чтобы объяснить всем членам экспедиции необходимость принять сознательное решение о продолжении путешествия еще на пять лет из-за того, что был обнаружен враждебный интеллект. Вот пока и все. Когда вы сделаете это, я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать.
Он почувствовал улучшение — противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. И он имел в виду именно то, что говорил. Его план оставался в силе. На любой стадии Кент, или позже вся группа, могли принять его предложение, и это было бы концом стратегической стадии.
Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец он произнес с глубоким изумлением:
— Это все, что вы хотите предложить?
Палец Гросвенфа все это время лежал на кнопке, вделанной в боковую часть его кровати, готовый нажать на нее в любое мгновение.
— Клянусь, вы получите то, что хотите!
Кент резко возразил:
— Об этом не может быть и речи. Я не могу позволить себе подобного безумия. Люди не вынесут и одного добавочного года.
— Ваше присутствие здесь указывает на то, что вы не считаете мое решение безумным.
Кент сжал кулаки, потом разжал их.
— Это невозможно! Как я мог бы объяснить такое главам отделов и их помощникам?
Наблюдая за этим маленьким человеком, Гросвенф понял, что кризис близок.
— Вам не придется им это объяснять. Все, что вам придется сделать, — это пообещать дать информацию.
Один из его помощников, наблюдавший за выражением лица Кента, заговорил:
— Послушайте, шеф, этот человек кажется не понимает, что разговаривает с директором. Как насчет того, чтобы мы ему это объяснили?
Кент, собиравшийся сказать что-то еще, осекся. Он отступил, облизывая губы и злобно кивнул.
— Вы правы, Бредер. Я не понимаю, зачем вообще я ввязался в этот спор. Подождите минутку, я закрою дверь, а потом…
Гросвенф угрожающе предостерег Кента:
— На вашем месте я бы не стал ее запирать. Я подниму по тревоге весь корабль.
Кент, уже дотянувшийся до двери, остановился и оглянулся. На его физиономии застыла жестокая ухмылка.
— Так, так, так… — злобно ощерил он длинные зубы. — Мы доберемся до вас и при открытых дверях. Начинайте…
Двое служащих шагнули вперед.
— Бредер, вы слышали когда-нибудь о репферальном электростатическом заряде? — спросил Эллиот. Видя их колебания, он продолжил: — Только дотроньтесь до меня, и сразу увидите. Ваши руки покроются волдырями, а лицо…
Оба помощника выпрямились и отшатнулись. Блондин Бредер тревожно взглянул на Кента, который сердито сказал:
— Количество находящегося в человеческом теле электричества не убьет и мухи!
Гросвенф покачал головой.
— Вы, мистер Кент, кажется, немного не в себе. Электричество не в моем теле, но оно но будет в вашем, если вы дотронетесь до меня.
Кент вытащил вибратор и подчеркнуто стал его настраивать.
— Назад! — скомандовал он помощникам. — Я хочу дать ему порцию в одну десятую секунды. От этого он не лишится сознания, но все молекулы его тела придут в движение.
Гросвенф спокойно предупредил, улыбаясь:
— Я ее не получу, Кент, вы ошибаетесь.
Тот либо не слышал, либо был слишком зол, чтобы обращать внимание на предупреждение. В глаза Гросвенфу ударил блеск вспышки. Послышалось шипение, треск, и Кент закричал от боли. Гросвенф увидел, что Кент пытается отбросить оружие, но оно никак не хотело отставать от его руки. В конце концов вибратор упал на пол с металлическим лязгом. В шоке, Кент молча стоял вцепившись в поврежденную руку.
Жалостливым тоном Гросвенф осведомился:
— Почему вы не послушались? Эти странные экраны содержат высокий энергетический потенциал, а поскольку вибратор ионизировал воздух, вы получили электрический удар, который одновременно уничтожил энергию вашего заряда. Надеюсь, вы не слишком обожглись?
Кент уже взял себя в руки. Он был бледен и напряжен, но спокоен.
— Это дорого вам обойдется, — зловеще прошипел он. — Когда все узнают о том, что один человек пытался силой заставить их… — Он оборвал себя и нетерпеливо махнул помощникам. — Идемте, мы и так потеряли здесь много времени.
Через десять минут после их ухода пришел Рондер. Гросвенфу пришлось несколько раз терпеливо объяснять, что он уже не болен. Еще более долгим был разговор с доктором Эгартом, которого вызвал санитар. Гросвенфа не беспокоило возможное разоблачение. Для того, чтобы обнаружить принятый им наркотик, нужно было твердое подозрение плюс тщательное обследование. В конце концов, они оставили его в покое, приказав оставаться в своем отделе не меньше суток. Гросвенф уверил их в том, что будет следовать инструкциям, и он действительно намеревался сидеть на месте. На время предстоящих событий, некзиальный отдел должен был стать его крепостью. Он не знал в точности, что могло быть против него использовано, но был готов ко всему настолько, насколько это было в его силах и возможностях.
Примерно через час после ухода доктора в металлическом почтовом желобе послышалось звяканье. Это было извещение от Кента о созыве совещания согласно просьбе Эллиота Гросвенфа. Оно вытекало из первого письма Кента, игнорируя все последующие события. Печатная форма заканчивалась следующими словами:
«В виду последующих действий мистера Гросвенфа исполняющий обязанности директора считает, что имеет право на детальный разбор дела».
Под замечанием Гросвенфа Кент от руки написал:
«Дорогой мистер Гросвенф, так как Вы больны, я проинструктировал штат мистера Гурлея о том, чтобы он связал Ваш коммуникатор с контрольным пунктом, так что Вы можете решать все вопросы и участвовать в совещании, не поднимаясь с кровати. В других отношениях встреча сохранит все привилегии секретности».
В назначенный час Эллиот настроился на контрольный пункт. Когда появилось изображение, он обнаружил, что все помещение видно как на ладони, а сигнал из его отдела выведен на большой коммуникатор, находящийся над массивным контрольным щитом. В этот момент лицо Эллиота занимало весь десятифутовый экран.
— Да, — пробормотал Гросвенф, — впервые мое присутствие на совете столь заметно.
Беглый осмотр помещения показал, что большая часть глав отделов уже заняла свои места. Как раз под экраном Кент разговаривал о чем-то с капитаном Личем. Вероятно, это был конец разговора, потому что он посмотрел на Гросвенфа, криво улыбнулся и повернулся к небольшой аудитории. Гросвенф заметил повязку на левой руке Кента.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
