в поисках чего-нибудь съедобного, но нашла одну-единственную сыроежку да немного брусники. Леха попробовал покопать червей, но очень скоро понял, что дело это бесперспективное. Вокруг по-прежнему будто всё вымерло — даже комаров не было. Ни звука, ни шороха.
— Тут и рыбы, наверное, нет, — рассудил Сергей.
— Похоже на то, — вынужден был согласиться капитан. — А жаль: интересно было бы половить при такой глубине... Я вот думаю: имеет смысл раколовку ставить?
— А как же, непременно, — скривил мину старший помощник. — Уж раки-то тут точно водятся!
— До дна она, конечно, не достанет, — продолжал рассуждать Леха, не обращая внимания на сарказм товарища. — Но я, наверно, всё ж таки попробую. На всякий пожарный.
— Валяй, — молвил Сергей с усмешкой. — А то карась твой совсем протухнет.
— Ты лучше подумай, как воды набрать, — посоветовала Юлька. — Это куда важнее.
— Да вообще не проблема, — отмахнулся Леха. — На веревке котелок спущу и наберу.
— Ну вот давай сперва с ужином разберемся, а потом уже раколовкой своей занимайся...
Вскоре обнаружилось еще одно странное обстоятельство. Когда попытались развести костер, это оказалось вовсе не так просто. Собранный хворост отказывался гореть — несмотря на то что был совершенно сухим. Лишь после того, как путники надрали березовой коры, им с грехом пополам удалось запалить растопку. И всё равно костер разгорался очень неохотно, как будто в окружающем воздухе было недостаточно кислорода. Кое-как вскипятили воду, чтобы заварить чай.
Скудный ужин не принес радости. Несчастную сыроежку поджарили на чахлом огне, разделили на три части и уничтожили в один присест. Леха, правда, хотел пожертвовать свою долю Юльке, но та наотрез отказалась. Хорошо, что у них еще осталось с полкотелка малины — она и составила основное блюдо. Желудки у всех троих обиженно возмущались и требовали чего-то более существенного, но их бесцеремонно залили брусничным чаем, и сердитые стенания на время поутихли...
День 25
Утро встретило их всё той же мертвой тишиной.
— А я-то надеялась, что хоть птицы появятся, — с тоскливыми нотками в голосе проговорила Юлька.
— Да, я тоже ожидал, что утром что-нибудь изменится, — признался Леха. — Но, видать, не всё так просто...
А Сергей вспомнил, как ему сквозь сон чудилось, что из глубины леса доносятся приглушенные звуки — что-то хрустело и потрескивало, как будто там бродил какой-то зверь.
— А может, приснилось... — неуверенно добавил он, когда выяснилось, что ни капитан, ни штурманша ничего подозрительного не слышали.
Солнце еще не взошло над деревьями, и в небе опять был виден лунный серп — чуть тоньше, чем вчера. На первый взгляд, это обнадеживало: значит, между вчерашним утром и сегодняшним, как и положено, прошли всего лишь сутки.
— Выходит, мы все-таки не перемещались во времени? — сделал вывод Сергей, осторожно потирая воспаленный глаз.
— Выходит, что так, — озадаченно отозвался Леха. — Но тогда почему мы заплетенных косичек не встретили, ведь мы же явно по кругу тут блуждали?.. Разве что... — он приумолк, напряженно о чем-то размышляя.
— Ну давай, договаривай, — не выдержал старпом.
— Да я вот прикидываю: а не может быть так, что вчера мы все-таки перемещались несколько раз туда-сюда, а потом вернулись обратно в исходный день?
Путешественники задумались. В другое время подобная версия показалась бы им слишком натянутой, но сейчас они уже ничему не удивлялись. Во всяком случае, это объясняло, с одной стороны, вчерашние странности, а с другой — вполне стандартное поведение луны.
— Ладно, — сказал наконец Леха. — Лучше давайте подумаем, что хавать будем. У меня в животе до того уныло — аж утопиться хочется. Пойду, кстати, раколовку проверю...
Через полминуты раздался его недоуменный возглас:
— Что еще за хренотень?..
— Чего там? — спросила Юлька, подойдя к краю склона.
— Да веревка не вытаскивается! Как будто зацепилась за что-то! Блин, вот засада! Не одно, так другое! В рот компот, в жопу якорь!..
Он так красноречиво возмущался по этому поводу, что Сергей тоже заинтересовался — спустился к товарищу, подергал за веревку. Она не поддавалась.
— Во раков привалило — не вытянуть! — протянул старпом, пытаясь изобразить насмешку. Хотя его и самого озадачило столь загадочное обстоятельство. Казалось, к веревке привязана не плетеная корзина, а тот самый якорь, что поминал Леха.
— Может, там дно илистое и она увязла? — предположила Юлька.
— Да не было там никакого дна, — помотал головой капитан. — Я ж проверял.
— Вчера не было, а сегодня, может, есть. Тут же меняется всё.
Раколов на миг призадумался. Потом обмотал веревку вокруг кисти и снова принялся тянуть. Пыхтел с четверть минуты, наконец сдался.
— Дохлый номер. Так я только снасть порву.
— Да плюнь ты на нее, — сказал Сергей. — Давайте собираться.
— Как это — плюнь? — возмутился Леха. — Я два дня над раколовкой мучился — и ты предлагаешь ее тут бросить? Да и веревку жалко — пригодилась бы еще.
— И что теперь? Может, ты нырять собираешься?
— А почему нет, кстати? Можно попробовать.
— Шутишь, что ли? — уставился на друга Сергей. — Там же метров десять.
— Ну я всё ж таки бывший моряк, так что меня такая глубина не шибко пугает.
— Так ты же вроде телеграфистом служил, а не подводником.
— Зато у меня корефан был из водолазов. К твоему сведению, я даже несколько раз с аквалангом погружался.
— А тут ты где акваланг возьмешь? — фыркнул Сергей.
— Да можно и без него, — ничуть не смутился Леха. — Ты что, забыл, как мы с тобой в детстве под мостом подвесным ныряли?
— Так там глубина-то была метра три максимум. И то до дна доставать не получалось.
— Это у тебя не получалось. А я с камнем нырял. Вот бы и тут тоже груз какой-нибудь надыбать — намного проще было бы спускаться... — Любитель ныряния потеребил кончик бороды.
Однако ничего подходящего на роль груза в снаряжении не было. Разве что топорик, но он весил совсем немного. Вероятность же найти на берегах Бобровки еще один камень и вовсе стремилась едва ли не к нулю.
— Хреново, — подытожил Леха. — Без утяжеления трудно
