Набросили на него покрывало.
Жаконя только мычал, бессмысленные бельмы закатывались, и даже телевизор, врубившийся вдруг на полную мощь, как ни рявкал, не мог его потревожить.
Он лишь вялым движением навалил на ухо подушку.
– Убавьте звук, – посоветовала Жозефина.
Я уже схватился за ручку, чтобы ее повернуть, и в это время женщина, появившаяся на экране, сказала:
– Передаем подробности катастрофы в Санкт-Петербурге. По предварительным данным, погибло около тридцати человек. Продолжается сильный пожар на заводе «Пластмассы и полимеры», от огня взорвалась батарея, обеспечивавшая производственный цикл, около трех тонн горючих веществ попало на землю. Жители ближайших домов эвакуируются. Район катастрофы блокирован. Вместе с городскими пожарными действуют воинские соединения…
После этого звук пропал. Появился из кухни Леха, сжимающий в руках два фужера, и, уставясь в дрожащее, прыгающее изображение, как ребенок, обалдело спросил:
– А разве телевизор работает? Он ведь уже неделю как хрюкнулся…
Экран тут же погас, и на нем проступила стеклянная, гладкая серость. Я заметил, что и вилка в розетку, оказывается, не была воткнута. То есть электричество не поступало. Тогда я тихо скользнул в соседнюю комнату и, дождавшись, пока Зоммер так же тихо просочится за мной, посмотрел на него, еле сдерживаясь и стараясь не выплеснуть раздражения:
– Это ваша работа?
– Они пытались меня захватить, – сказал Зоммер. – Они нас опять каким-то образом вычислили. Полагаю, что без поддержки церкви не обошлось. Подтянули военных, наверное особые подразделения. Между прочим, я там заметил какой-то чудовищный огнемет. Вероятно, они собирались залить квартиру напалмом. Извините, но как мне было еще отвязаться от них? Я ведь даже не защищался, я просто отодвинул их в сторону…
– Отодвинул? – с отчетливым клокотанием в горле переспросил я.
А задумчивый Зоммер похлопал мягкими веками.
– Вероятно, не стоит так волноваться по незначительным поводам. Если вас укусил, например, какой-нибудь муравей, то вы сами смахнете их всех, оказавшихся в это время на коже. Вы не будете разбираться, какой там именно укусил. Разумеется, всех – и половину при этом перекалечите. Понимаете, это чисто инстинктивное действие. – Он смотрел сквозь меня, как будто в какие-то дали. Было тихо, лишь раздавался за дверью негромкий звяк. Вероятно, накрывали на стол в смежной комнате. Что-то пискнула Валечка, что-то ответила Жозефина. Мерной поступью протопал Бампер на кухню. Зоммер сжал смешные маленькие кулачки. – Честно говоря, меня волнуют сейчас совсем другие вопросы. Если вы не вернулись, значит на квартире замок. Вероятно, вас именно потому и отбросило в прошлое. В то же место, но в совершенно другую точку отсчета. И вот это мне, извините, очень не нравится. Я уже когда-то сталкивался с аналогичной проблемой…
Он, по-моему, целиком погрузился в воспоминания. У него даже дернулась, как будто от тика, щека, а зрачки блеклых глаз необыкновенно расширились.
Я безнадежно сказал:
– А быть может, вам лучше вообще оставить меня в покое? Десять лет в своем прошлом я уж как-нибудь проживу. Осторожненько так проживу, высовываться не стану. Но зато и гарантия, что здесь-то меня не найдут. А там, в будущем, вы ко мне просто не явитесь. Вы же видите, как-то не складывается у нас. Все, что я предлагаю, вам не подходит: голод, войны, а также ненависть и любовь. Почему-то вы это все безоговорочно отвергаете. Я уже и не знаю, что можно еще предложить. Семинар в этом смысле ничуть не облегчил ситуацию. Там – теория, а тут – реальная жизнь. Вам, наверное, следовало бы выбрать кого-то другого. Вы подумайте, время, по-моему, еще есть. И, наверное, вы согласитесь, что так будет значительно проще…
Зоммер, однако, меня не слушал, осторожно втянул в себя воздух, повел, как локатором, головой и расставил ладони, точно принимая сигналы.
– Нет, – сказал он после длительного молчания. – Нет, по-моему, здесь все в порядке. Извините, меня насторожил эпизод с телевизором. – И, наверное успокоившись, весьма снисходительно объяснил. – К сожалению, тут все не так просто, как кажется. Вы однажды уже просили хлеба, и тогда начался поворот к земледелию и ремеслу. Вы просили любви и мира, и вам – со всей атрибутикой – дана была Нагорная проповедь. Вы просили затем личной свободы – началась Реформация, приведшая к множественности конфессий. К сожалению, все это уже было опробовано. А каковы результаты? Хлеба, чтоб накормить голодных, по-прежнему нет, войны стали ожесточеннее, особенно за последний век, а дарованная свобода приводит к затуханию личности. Человек растворился в среде вещественных благ: погружается в быт, превращается в окультуренное животное. Искра божьего духа в нем медленно угасает. Вы, по-моему, слышали об этом на семинаре. Нет, здесь требуется что-то иное. – Зоммер неожиданно замолчал и вдруг, сморщившись, сунул руку куда-то за ворот рубашки – с наслаждением почесался и выпрямился, несколько обескураженный. Мордочка его слабо порозовела. – Пррроклятье!.. – смущенно сказал он. – Досаждают слабости человеческого организма. То одно отвлекает внимание, то другое. Между прочим, как вы полагаете, нас здесь покормят?..
– Наверное, – сказал я.
И тут дверь открылась и просунулась из гостиной раскрасневшаяся Жозефина.
– Тебя к телефону…
– Меня, точно? – одновременно тревожась и изумляясь, спросил я.
– Тебя, тебя, такой вежливый голос…
И Жозефина исчезла.
Я глянул на Зоммера, который пожал плечами, а затем переместился в прихожую и взял со столика трубку.
– Сергей Петрович, вы нашу передачу смотрели? – сразу же спросили меня. – Вот сейчас, она прошла по первой программе?
– Кто это? – выдавил я, внезапно похолодев от предчувствия.
А серьезный вежливый голос в трубке сказал:
– Неважно. Просто мы хотели увидеться с вами. Возвращайтесь обратно, ваша квартира свободна. Мы восстановили там всю прежнюю обстановку. А теперь – дополнение к показанному материалу.
В трубке что-то негромко щелкнуло, и Рита, как будто из могилы, произнесла:
– Сережа, я тебя жду. У меня все в порядке, но ты поторопись, пожалуйста. Я тебя очень прошу: приходи обязательно…
И опять внутри что-то щелкнуло.
– Эй!.. – растерянным шепотом сказал я. – Подождите минуточку, не разъединяйте!.. – из прихожей я видел Риту, раскладывающую в это время салфетки. Она чуть прогибалась так, что обрисовывалась фигура. Чувствовалась в ней некоторая оживленность. И одновременно она находилась за десять лет от меня и безжизненным ровным голосом говорила, точно под чью-то диктовку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});